Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

«Не о том думаешь, майор, – одернул себя Зимин, – это не то, о чем ты мечтал тоскливыми зимними вечерами».

Он выгнал из головы вредные мысли и быстро уснул.

Глава пятая

Наутро Андрей вскочил, изрядно замерзший, побежал под душ. Часы показывали без малого семь, начинался новый день.

Дина Борисовна спала, завернутая как мумия.

Зимин достал «Советский спорт», завалявшийся в сумке, отвернулся к стене, отгородившись от внешних раздражителей.

Скрипнула кровать, зашлепали гостиничные тапки, в ванной зашумел душ. Она вернулась, забрала одежду, снова ушла. Когда вернулась окончательно, частично причесанная, одетая, заметно помятая, на нее смотрели бесстрастные глаза майора госбезопасности.

– Вот только не надо этих ваших штучек, – проворчала Дина. – Ну хорошо, больше никакой клеветы, пока сами не попросите. И объясните, зачем вы пытались сорвать с меня ночью одеяло?

– Давайте подумаем, – усмехнулся Зимин. – Лично я этого не помню, но есть предположение. Здесь прохладно, это не Советский Союз, где в каждой квартире работает паровое отопление. Но вы отстояли свое одеяло, не отдали его врагу?

– Отстояла, – Дина Борисовна задрала нос и снова отправилась в ванную – наводить марафет.

Вся эта нервотрепка уже бесила. Заграничье не радовало, напротив, начинало раздражать. Завтрак, автобус, натянутые улыбки руководства группы. Из номера, где проживал любопытный жилец, пожелавший остаться неизвестным, наутро вышел зевающий Аркадий Семенович. Кто бы сомневался! Это было неприятно. За беглецами, которым никак не удавалось убежать, велось наблюдение. Оставалось только игнорировать данный факт.

Настроение у туристов было неплохое, народ добродушно впитывал свежий инструктаж. Надоевший автобус, примелькавшиеся лица. В принципе «Интурист» работал четко, без задержек и отмен. Видимо, это не сложно – при ограниченном количестве туристов.

Достопримечательности мелькали перед глазами, не задевая ничего в душе. Увиденное быстро забывалось. Сенатская площадь с белоснежным Кафедральным собором (визитная карточка города с постоянным наплывом туристических автобусов), Рыночная площадь Хаканиеми, по которой практически пробежались, чтобы не выбиться из графика, Художественный музей с обилием непонятных картин и скульптурных изваяний, зато основанный соотечественником Синебрюховым…

Группу держали кучно, никого не выпускали из вида. Вся надежда оставалась на универмаг «Стокманн», который продолжал значиться в программе. Ну что ж, повторение – мать учения…

– Универмаг «Стокманн», – объявил Виктор Павлович, когда автобус въехал на стоянку перед внушительным шестиэтажным зданием. – Мы находимся в квартале Газель района Клууви. Универмаг считается самым крупным в Европе, хотя, по некоторым данным, это не так. Но тем не менее… Представлена мода всего мира, оригинальные финские товары, одежда, обувь, аксессуары, товары для дома. Здание построено в 1930 году по проекту архитектора Сигурда Фростеруса, с тех пор неоднократно перестраивалось и реконструировалось. Универмаг спроектирован в скандинавском стиле ардеко. Обратите внимание на оригинальные часы у главного входа. В народе их называют «Часы Стоки», пятачок под ними является популярным местом встреч. У вас в запасе ровно час, товарищи. Потом все в автобус и начинаем выдвигаться к советской границе. Просьба вести себя сдержанно, без суеты. Да и денег, думаю, после посещения универмага «Сокос», – Виктор Павлович усмехнулся, – у вас осталось немного. Или кое-что приберегли, а, товарищи? – Насмешливый взгляд скользнул по лицам Зимина и его спутницы. – Повторяю, ровно через час всем быть в автобусе. Время сейчас неурочное, универмаг полупустой, не заставляйте за каждым из вас бегать.

Универмаг действительно практически пустовал! Скрипели старые эскалаторы, поднимая и опуская немногочисленных посетителей. В центре зала располагалась шахта лифта – для тех, кто не желал тратить время на эскалаторы. Здесь было наряднее, чем в Котке, больше товаров, разнообразнее ассортимент. Разбегались глаза. Если все так хорошо на первом этаже, то что творится на остальных пяти?

Виктор Павлович занял свою излюбленную позицию у входа, приготовился к ожиданию. Инга Мироновна, видимо, контролировала запасные выходы. Граждане СССР сбегали редко, все же страх и пропаганда играли роль, но инструкции выполнялись четко.

Соотечественники рассредоточились по торговым площадям. Сверкали пятки Валентины, уносящейся в секцию модной женской одежды – нашлось время и для себя. Работяги с Кировского завода отправились в отдел с транзисторными приемниками и кассетными магнитофонами. История повторялась с точностью до абсурда!

«Рискуешь схлопотать служебное несоответствие, майор», – возмущался про себя Зимин. Впрочем, времени на раскачку было больше, чем в Котке.

Медленно тащился эскалатор на второй этаж. Застыла Дина Борисовна, превращаясь в манекен, который пристально разглядывала пару минут назад. С любопытством поглядывали на нее финны – девушка в сером неинтересном плаще и молодой человек в наглухо застегнутой куртке. В стране продавалось все, на любой кошелек, но одевались финны скромно, предпочитали блеклые тона. Для кого тогда все это кричащее изобилие?

На втором этаже по отделу детских товаров блуждали молодые люди Дмитрий и Лариса, помахали – приятно все-таки встретить на чужбине земляков. Беременной Лариса не казалась, по крайней мере визуально, но кто их знает? Девушка стащила с полки упаковку с чем-то мягким, удивленно разглядывала, вертела в руках.

– Не хотела бы снова наговаривать на родную страну, – проворчала Дина, когда они прошли мимо, – но выхода нет. Где забота о молодых семьях с детьми? Женщины рожают, стирают трижды в день многоразовые подгузники, пеленки, молодые мамы света белого не видят. На Западе давно изобрели одноразовые подгузники – их выпускают под маркой «Памперс» с 1965 года. Специальный впитывающий материал: малыш прудит или делает что-то еще – и прекрасно себя чувствует. Подгузник выбрасывается, надевается новый. Цена – демократичная. Но мы же не ищем легких путей? Пусть мучаются, стирают, наши люди и не такое выдержат. Даже в голову не придет наладить аналогичное производство.

– Так, цыц, Дина Борисовна… Будет и на нашей улице одноразовый подгузник, не волнуйтесь. А вообще, вы правы, наше правительство ставит более серьезные задачи. Давайте к лифту, едем на последний этаж. Попробуем тот же фокус, только с удачным финалом.

Зачем он оглянулся? Перехватил внимательный взгляд Аркадия Семеновича – тот отирался у секции с наручными и настенными часами. Подозрительный тип – и смотрел подозрительно… Раздвинулись двери пассажирского лифта. Дина вошла первой, Зимин – за ней. Не успел он нажать куда следует, как в кабину вошла Инга Мироновна. Это было неожиданно. Дина непроизвольно икнула. Сотрудница была невозмутима, даже надменна, смотрела холодными глазами.

– Вы наверх? – машинально спросил Зимин.

– Я – да, – кивнула женщина. – А вы – нет. Нажмите на «В», это подвал. Нажимайте, что вы смотрите?

Зимин нажал. Лифт дернулся, заскользил вниз. В глазах помощницы руководителя группы не читалось вообще ничего. Лифт остановился, двери разъехались. Донесся гул, голоса, что-то лязгало – работал погрузчик.

– Выходите, – произнесла женщина. – А я поеду наверх. Скажу, что вы были со мной, поехали выше, а я сошла на четвертом. Здесь склады, работают люди. Пройдете по помещению и пандусом – на улицу. В подвале только грузчики и водители. Дальше разберетесь. Нужно объяснять, что такое сделать лицо ящиком? Действуйте, товарищ майор, удачи.

Это было крайне неожиданно! Дина выскочила наружу, пока не прижало дверьми. Зимин шагнул, уперся руками в закрывающиеся двери, и они опять разошлись.

– Вы еще здесь? – удивилась дама.

– Спасибо за заботу, Инга Мироновна. Это было эффектно. Хочу сказать лишь одно: член тургруппы по имени Аркадий Семенович – не тот, за кого себя выдает. Он что-то знает про нас. Присмотритесь к нему, если вам это интересно, или доложите начальству.

И с чувством выполненного долга покинул лифт. Двери сомкнулись, глухо загудел мотор. Взволнованная Дина схватила Андрея под руку – верный признак, что ей хочется на кого-то положиться. Науке «делать морду ящиком» обучали в семье и школе.