Биограф

Пауло стонал, а Цезаре бегал за ним и щекотал, испытывая при этом большущее удовольствие, заливаясь громким задорным смехом.

– Ладно, отпускаю тебя. Садись, переведи дух, поговорим по душам. Помнишь, я тебе рассказывал о моей встрече с датским писателем, поэтом, сказочником. Редчайшее дарование, талантище! Ну, помнишь, с которым мы подружились?

– Это Вы о синьоре Андерсене, с такой теплотой отзываетесь? – спросил Пауло, попав в точку.

– О нём, дружище. Конечно, о нём. Сегодня получил от него письмо и новое произведение. Так приятно, не забывает старина, – делился Цезаре.

– Синьор, а почему Вы ничего не рассказываете о нём? Мне же интересно, – спросил Пауло.

– Ты прав, уже исправляюсь, – ответил Цезаре.

Ты знаешь, из бесед с ним мне запомнилось, что он родился 2 апреля 1805 года в Оденсе, на острове Фионии. Мы с тобой там ещё не были, но у нас всё впереди, – подметил Цезаре.

– Разумеется, – подтвердил Пауло.

– Представь себе, мой милый, что его отец был бедным сапожником. О матери Ганс умолчал. Я по некоторым намёкам понял, что там произошла какая-то трагедия. Якобы его отец не своей смертью умер.

– Что Вы говорите?! – поразился Пауло.

– Как ты понимаешь, неудобно расспрашивать в таких случаях. Как-никак дела семейные. Да, так вот. После смерти отца, Ганс в четырнадцатилетнем возрасте переехал в Копенгаген. Он очень бедствовал. Совсем мальчик. Не удивительно. Однако ему повезло, он познакомился с профессором консерватории Сибони, который

впоследствии стал его покровителем. Также ему помогали композитор Вейзе, поэт Гольдберг и советник Коллин. В этом было его спасение. При их содействии Ганс поступил в театральное училище, а спустя время, именно эти покровители нашли средства для его дальнейшего образования. Уже в гимназии, своими стихотворениями Андерсен обратил на себя внимание публики. Ещё до поступления в университет он становится известным. В университете он пробует писать сатирические рассказы и усовершенствует свой поэтический стиль. Эти произведения отчасти были написаны в Дании, также и в период его путешествий. Произведения Ганса Христиана регулярно издаются. Их много. Он пишет и драматические произведения, которые идут на сценах театров, также пишет эпические циклы, выдающиеся романы.

– Одарённый человек! – сказал Пауло.

– О его сказках можно говорить бесконечно. Искромётный юмор, детская наивность, доброта. Я бы сказал, они написаны высоким поэтическим стилем. Он дарование – всё раскрылось в его сказках. Я упиваюсь, когда их читаю. Андерсен – мастер! – восторгался Цезаре. – Какую нужно иметь светлую нетронутую душу, чтобы писать для детей? Вспомнишь мои слова, эти произведения войдут в золотой фонд мировой литературы. Они написаны с глубоким чувством, наделены богатейшей фантазией. А сколько в них души! Цезаре говорил, говорил и не мог наговориться.

– Между прочим, дорогой мой соплеменник. У Андерсена есть роман «Импровизатор», который он написал, находясь под сильным впечатлением, вернувшись из Италии. Как видишь, о нём я могу говорить часами, – подытожил свой рассказ Цезаре.

– Синьор, как приятно осознавать, что где-то рядом живут и творят такие даровитые люди, – заключил Пауло.

Италия

Мечты сбываются

Рауль привёз Шурочку в их родовое старинное имение на севере Италии. Здесь он родился, вырос и всегда возвращался сюда после долгих командировок.

На этот раз, возвращаясь с Шурочкой, Рауль продумал всё до мельчайших деталей. Он, ещё находясь в России, выписал повара с русскими корнями, чтобы Шурочка себя комфортнее чувствовала.

А она и не подозревала, что именно здесь её ожидает самый большой сюрприз.

– Дорогая моя! Я хочу тебе показать кое-что. И Рауль поднялся с Шурочкой на второй этаж, подвёл к одной из дверей. Шурочка уронила взгляд на двери и сразу поняла: «За ними живёт сказка!»

Рауль сказал:

– Здесь твой будуар, о котором ты мечтала. Я обставил его по твоему вкусу. Помнишь, как-то гуляя в роще, ты рассказала мне свой дивный сон. За этой дверью его отражение. Всё так, как ты хотела, как мечтала, – повторил он.

Шурочка стояла в изумлении, она была ошеломлена признанием Рауля. Значит, он уже тогда знал, что они будут вместе.

Она посмотрела на своего избранника, приоткрыла тяжёлую дверь, на цыпочках осторожно вошла в комнату, опасаясь спугнуть сон. Огляделась и пришла в полный восторг. Перед её глазами предстал тот дивный сон из далёкого детства.

Маленькая ремарка

Шурочка росла в роскоши и одновременно в строгости. Дети в их доме с раннего возраста заучили – то, что разрешено взрослым, недоступно им.

Это условие было неоспоримо. Именно поэтому Шурочка и восприняла свой дивный сон как сказку.

Она прошлась, ещё раз осмотрелась и убедилась, что перед ней не что иное, как воспроизведение того сна, тех детских грёз, мечтаний. Тогда ей так хотелось мгновенно стать взрослой и обрести всё то, что ей пригрезилось.

Шурочка открыла небольшой саквояж, в который упаковала перед отъездом и привезла с собой маленькие детские радости и кусочек той жизни. Она достала из него старые фотографии, на которых были запечатлены Сергей Константинович и Софья Алексеевна в дни их молодости. В ту пору они ещё не были мужем и женой. Князь только что сделал предложение княгине, и они на память увековечили это день. Также она захватила фотографии своей бабушки и тётушки Лидии Константиновны – родной сестры её отца, с которой Шурочку помимо родства связывали добрые дружеские отношения.

Она расставила фотографии на полке у зеркала и с облегчением вымолвила:

– Теперь мой сон сбылся. Трудно поверить. И всё благодаря тебе, мой любимый.

Шурочка повернулась. Рауль стоял рядом и трепетал от счастья.

Он сам собственными руками создал для неё это чудо – крошечный уголок её Родины.

А в столовой её ожидал другой сюрприз. Шурочка на какой-то момент потеряла дар речи, когда увидела накрытый сервированный стол, точно также как у них дома. На её глазах внесли супницу и горничная, приоткрывая крышку, из которой потянулся тоненькой соломкой парок, с большим трудом выговорила:

– Синьора, борэщ сь кулэбака…

Перейдя на итальянский язык, она, обращаясь к Раулю, добавила:

– Как заказывали, синьор. Повар учёл все Ваши пожелания.

– Спасибо, Эльда. Я вполне удовлетворён, поблагодарите от моего имени повара. Надеюсь, что синьора Алессандра тоже будет довольна обедом, – высказал Рауль своё предположение. И как не понять? Ему очень хотелось угодить Шурочке.

– Я уже довольна, всем довольна. Большое спасибо. Так и передайте, пожалуйста, повару, – перехватила эстафету Шурочка, до глубины души растроганная вниманием Рауля.

В тени дубрав,

В тени аллей

Мне не забыть твой образ милый.

С тобой вдвоём, всегда вдвоём

Любимая – любимый.

Эти строки Рауль написал в период их медового месяца.

Романтика на воде

В один из тёплых весенних дней Рауль повёз Шурочку в Венецию. Лошади передвигались довольно быстро, и наши путешественники, проведя время в приятной беседе, добрались до пункта назначения.

Рауль с Шурочкой долго бродили по городу, он знакомил её с историей Венеции, затем предложил покататься на гондоле, проплыть по каналу. Шурочка согласилась. Здесь для неё всё было впервые.