Биомеханический барон

— Нашли время пить, — окрысилась Ева.

— Да полно-те вам, милая. От бутылки на троих еще никто не просыпался в канаве.

— Передай Сергею Ивановичу, что у нас… — девушка вздохнула, — все хорошо…

Тонкие губы задрожали, на веках выступила влага. Дворянка сдерживалась до последнего, но затем уронила лицо в ладони и беззвучно разрыдалась, дрожа тонкими бледными плечиками.

— Сударыня… — выдохнул Чехов.

— Мы не успеем, — Ева не всхлипывала и не подвывала, а говорила достаточно четко, словно и не рыдала вовсе, но слезы так и катились ручьями. — Захара казнят — и больше никто нас не спасет, не вступится, не защитит… Эта ноша… слишком тяжела. Я не справлюсь.

Горести минувших дней накрыли лавиной, под которой сломался бы и куда более прочный хребет. Только сейчас девушка поняла, как сложно ей тащить своих мужчин после смерти матери.

А теперь к вечно ноющему братцу и хандрящему мягкотелому папе добавился еще и наглый дуболом, ради которого, похоже, и вовсе придется вывернуться наизнанку. И когда баронесса прикусила палец, чтобы не зареветь в полный голос, на плечо внезапно легла теплая ладошка.

— Справишься. Мы еще не начали даже, а ты уже сдалась? Времени полно. Что-нибудь придумаем.

Девушка повернула голову, внимательно посмотрела на брата и только тогда заметила, как сильно он изменился за минувшие мытарства. Мальчишка заметно похудел, и теперь вряд ли кто-либо обозвал бы его даже в меру упитанным.

От лишений, тревог и голода сдулись щеки и втянулся живот, а одежда свободно болталась в талии. Вдобавок, Алексей стал следить за осанкой, хотя раньше постоянно сутулился — во многом для того, чтобы скрыть выпирающее пузо.

И держал плечи расправленными, а голову — поднятой, отчего сразу прибавил в росте. И чтобы исчезли все сомнения в причине столь разительных изменений, стал зачесывать непослушные волосы назад, в меру сил подражая густому ежику Захара.

Но малец стремился за кумиром не только внешне, но потихоньку перенимал и внутренний стержень. Хотя бы потому, что раньше и сам пускал сопли, едва видел сестру плачущей. Сейчас же он источал такую уверенность и твердость, что слезы у Евы высохли сами собой. Если уж братец не ревет, то и ей не престало вешать нос.

— Парень дело говорит, — Галаган хлопнул по коленям. — Рановато мы раскисли. Давайте все обдумаем еще раз. Что мы вообще знаем об этом посланце?

— Он очень сильный маг Тьмы, — ответил Чехов. — А маскировка чрезвычайно мощна, раз его до сих пор никто не заметил. Похоже, бестия может не только отводить глаза, но и стирать память, а то и вовсе замещать воспоминания ложными.

— А вот это уже зацепка! — щеголь встал и принялся вышагивать вокруг стола. — Если опросить святош, наверняка кто-нибудь да расскажет о некоем подозрительно скрытном брате, который как бы есть — и одновременно как бы и нет.

— Что-то вроде морока или фантома! — подхватил лекарь.

— Именно! Знаете, есть такие типчики, рядом с которыми становится как-то не по себе. Думаю, очень скоро мы выйдем на подозреваемого, и тогда…

— Хватит, — холодно произнесла баронесса с окаменевшим от напряжения лицом. — На ваши расспросы уйдет неделя, не меньше — так что забудьте. Я знаю, как мы поступим. Тварь придется ловить на живца — иного варианта нет.

— Она же нас попросту убьет, — Антон Павлович с равнодушным видом пригубил кофе.

— Не убьет, — девушка победоносно улыбнулась. — Ведь это будет прямым доказательством того, что Захар — невиновен.

Мужчины в недоумении переглянулись, подумали немного и с облегчением выдохнули.

— Ну, разумеется! — Дмитрий щелкнул пальцами. — Наш великан надежно заперт и не может выбраться из тюрьмы. Значит, бестия не осмелится разорвать нас на куски.

— Зато легко остановит сердца, — резонно заметил Чехов. — Или тихонько придушит в темном углу. Или подстроит несчастный случай.

— Всем троим? — Галаган хмыкнул. — Не слишком ли подозрительно?

— Мы не станем доводить посланца до отчаянных шагов, — сказала Ева. — Не надо загонять собаку в тупик — иначе она неминуемо укусит. Наша задача — слегка ее подразнить, чтобы просто залаяла. А уж затем не зевать и сразу отметить, кто именно гавкнул. Уверена, мы сможем убедить владык испытать указанного нами подозреваемого. Но если тот окажется обычным чародеем, второй попытки уже не будет. Так что действовать придется быстро, но слаженно.

— Что ты задумала? — спросил Алексей. — Я тоже хочу поучаствовать.

— Слушайте внимательно, — сестра подмигнула, приободренная наметившимся выходом из безысходной на первый взгляд ситуации. — Это очень простая пьеса в трех актах.

Несмотря на заявленную простоту, на объяснение всех деталей и нюансов ушло без малого полчаса.

— И кто будет играть живца? — поинтересовался Чехов после обрисовки плана. — Предпринятые меры хороши и полезны, но его роль все еще весьма опасна.

— Наживкой буду я, — уверенно произнесла Ева.

— Почему это ты? — удивился Галаган. — Я тоже подхожу. Я его друг и деловой партнер. Никто не заподозрит подвоха.

— Я уже все решила, — девушка обвела собравшихся строгим взглядом. — Это я заключила сделку с дьяволом — мне и нести всю ответственность.

— Тогда я буду приманкой второго плана, — не унимался щеголь. — Или предлагаете весь спектакль сидеть за кулисами, чтобы все овации достались вам?

— Могут быть не овации, — заметил лекарь, тщательно продумывая каждый акт в поисках несостыковок и логических противоречий. — А гнилые помидоры.

— Гнилые помидоры — это наша последняя трапеза, если оговорим невиновного, — фыркнул Галаган. — Так что я настойчиво предлагаю свою кандидатуру.

— Тебе никто не поверит, — проворчала баронесса. — Чем ты вообще можешь внезапно заболеть? Разве что похмельем. К тому же, у тебя есть личный доктор. А вот если занедужит лекарь — тут сразу видно, что дело серьезное.

— Я буду второй приманкой, — неожиданно заявил Алексей. — И не отговаривайте. Захар — мой друг. И что я скажу ему потом? Что пальцем о палец не ударил, чтобы его спасти? И мне-то уж наверняка поверят.

— Это все равно опасно, — сестра качнула головой. — Я не могу так рисковать тобой.

— А я не могу всю жизнь сидеть под чьей-то юбкой! — выкрикнул мальчик. — Сначала под маминой, потом — под твоей!

— Давай поменяемся, — Дмитрий поднял руку. — Я не прочь занять твое место.

— Умолкни! — хором рявкнули брат с сестрой, и Алеша продолжил: — Я — наследник, что бы вы там с отцом не придумали. Даже если он передаст род Захару, рано или поздно мне придется начать свой. А для этого я должен вырасти мужчиной, а не тюфяком.