Бироновщина. Два регентства

— Трепещу, божественная, и убгаю безъ оглядки: отъ вашихъ стрлъ нтъ никому вдь пощады, — отвчалъ Воронцовъ, стараясь измнить свой голосъ. — Горы и дебри кругомъ оглашаются стонами раненыхъ вами зврей…

— А вы какой же зврь: олень, кабанъ или заяцъ?

Въ такомъ шутливомъ дух продолжалась ихъ болтовня нсколько минутъ, когда Юліана завидла возвращающихся въ залъ швейцарку и турчанку.

— Вотъ и ваша турчанка, — сказала она. — Но она, боюсь я, обратитъ васъ въ свою магометанскую вру; а многоженство y насъ строго запрещено! Поэтому позвольте дать вамъ въ спутницы добрую христіанку.

И, подойдя съ нимъ къ швейцарк, которую принимала за Лилли, она объявила ей, что вотъ г–нъ рыцарь желалъ бы протанцовать съ нею менуэтъ. Швейцарка робко протянула ему руку, но когда отошла съ нимъ вонъ, то прыснула со смху:

— Она хотла наказать насъ обоихъ, но мы ей великодушно простимъ!

Къ турчанк въ то же время приблизился Разумовскій, считавшій ее Аннетъ Скавронской, и почтительно просилъ «графиню» не отказать ему въ менуэт. Волей–неволей Лилли пришлось войти въ роль подруги и занять съ нимъ въ третій разъ мсто въ ряду танцующихъ.

Подъ медленный ритмъ менуэта, этого по истин аристократическаго танца, задвигались по зал безчисленныя маски, съ изысканной граціей обмниваясь съ сосдями направо и налво почтительно–важными поклонами.

Есть секта «скакуновъ», доходящая въ своихъ фанатическихъ «радніяхъ» до такого экстаза, что заражаетъ наконецъ и постороннихъ зрителей.

Нчто подобное случилось въ настоящемъ случа и съ Лилли, которая, впрочемъ, и раньше ужъ была большой поклонницей менуэта. Увлеченная примромъ всхъ окружающихъ, она всмъ существомъ своимъ отдалась прелести изящныхъ тлодвиженій, согласованныхъ съ музыкальнымъ ритмомъ. Ей было теперь уже не до пустыхъ разговоровъ съ своимъ кавалеромъ, которые нарушили бы только гармонію танца.

Но на этотъ разъ молчальникъ счелъ себя, видно, обязаннымъ занять мнимую кузину цесаревны:

— А слышали, графиня, послднюю новость?

— Какую?

— Ось казусное діло: до ужина изъ дворца ни души уже не выпустятъ.

— Это почему?

— А потому, что сюда, слышно, пробрался въ маск непрошенный гость. Передъ ужиномъ вс должны будутъ снять маски; тутъ его, сиромаху, и сцапаютъ. Нехай Богъ его милуе!

Лилли ахнула.

— Но кто это распорядился? — спросила она. — Врно самъ герцогъ?

— Врагъ его знае. Видлъ я только, что Липпманъ вертлся все вокругъ него да около; а гд этотъ Искаріотъ, тамъ врно ужъ какая ни есть каверза и пакость.

Куда двались беззаботность и упоеніе Лилли! Ей было теперь уже не до менуэта; она то и дло поглядывала на Воронцова, какъ ни въ чемъ не бывало танцовавшаго со Скавронской. Съ послднимъ же звукомъ оркестра она подлетла къ Воронцову со словами:

— Спасайтесь: васъ узнали и хотятъ арестовать!

IV. Съ чернаго крыльца

Посл своего разговора съ Лилли, Самсоновъ нкоторое время еще послонялся по иллюминованному саду. Когда же вс маскированные вошли во дворецъ, и изъ–за освщенныхъ оконъ танцовальнаго зала донеслись звуки торжественнаго марша, онъ ршился попытать счастья: не удастся ли ему также пробраться во дворецъ.

Въ дверяхъ параднаго крыльца торчалъ саженный швейцаръ съ золотой булавой, а за нимъ въ вестибюл толпились всевозможныя лакейскія ливреи.

«Этихъ дальше не пустили; значитъ, и мн тутъ нтъ ходу, разсуждалъ самъ съ собою Самсоновъ. — Обойдемъ кругомъ.»

Со стороны Фонтанки, дйствительно, оказалось заднее крыльцо, оберегаемое единственнымъ сторожемъ–инвалидомъ; но тотъ сперва также остановилъ его:

— Куда прешь? Пошелъ, пошелъ!

Самсоновъ сталъ объяснять, что ему бы только однимъ глазкомъ взглянуть, какъ господа тамъ танцуютъ… Инвалидъ перебилъ его:

— Сказано теб, что дло нестаточное. Отойди до грха!

— Ну, пусти, дяденька, радлецъ, отецъ родной! Тебя отъ того вдь не убудетъ. Пусти!

— Сказано разъ: «не пущу», ну, и не пущу!

Такъ Самсоновъ, по всему вроятно, и отъхалъ бы ни съ чмъ, не найди онъ поддержки въ дворцовой служительниц, возвращавшейся въ это время съ иллюминаціи тмъ же чернымъ ходомъ и узнавшей въ немъ шуваловскаго человка.

— Да ублажилъ бы ты старика: сунулъ бы грошъ въ зубы, — вполголоса посовтовала она Самсонову.

Онъ пошарилъ y себя по карманамъ: вмсто гроша, нашелся тамъ цлый алтынъ.

— На–ка–сь вотъ, дяденька, на добрую чарку.

Устоять противъ такого соблазна было уже свыше силъ ворчуна. Пробурчавъ что–то подъ носъ онъ пропустилъ обоихъ.

Хорошо знакомыми ей, видно, закоулками дворца двушка провела Самсонова къ винтовой лстниц.

— По этой лстниц, — сказала она, — ты, прямо выйдешь на хоры.

— Ну, спасибо, родная.

На хорахъ, кром придворнаго оркестра Самсоновъ засталъ уже десятка два такихъ же любопытныхъ, скучившихся въ сторонк на двухъ скамейкахъ передъ ажурными перилами.

— Не найдется ли, матушка, и для меня мстечка? — обратился онъ къ сидвшей съ краю на задней скамь старушк, повидимому изъ придворныхъ приживалокъ.

Та воззрилась на него и тотчасъ съ готовностью отодвинулась къ сосдк.

— Какъ не найтись для тебя, касатикъ, — найдется.

Отсюда, между головъ сидвшихъ на передней скамь, сквозь прорзы въ перилахъ, было видно, какъ на ладони, все, что происходило внизу, въ танцовальномъ зал. Отъ пестроты и роскоши мелькавшихъ тамъ маскарадныхъ костюмовъ y Самсонова вначал въ глазахъ рябило. Понемногу онъ, однакожъ, приглядлся; а комментаріи, которыми обмнивались сидвшія около него дв кумушки, облегчали ему еще опознаться въ этомъ одушевленномъ калейдоскоп. Но, любуясь блестящимъ зрлищемъ маскараднаго бала, онъ, вмст съ тмъ, не упускалъ изъ виду ни швейцарки, ни рыцаря, хотя т ни променада, ни контрданса не танцовали другъ съ другомъ.

Посл контрданса швейцарка на нсколько минутъ исчезла съ турчанкой, и когда возвратилась, то на менуэтъ приняла приглашеніе рыцаря. Не подозрвая, что швейцаркой одта теперь уже не его «молочная сестра», а Скавронская, Самсоновъ не могъ надивиться несвойственной Лилли развязности въ обращеніи съ своимъ кавалеромъ.

Тутъ къ нимъ подлетаетъ опять турчанка. Что она говоритъ рыцарю? Наскоро приложившись къ ручк своей дамы, онъ удираетъ изъ зала. Знать, не спроста!

Самсоновъ такъ стремительно поднялся съ своего мста, что привелъ въ сотрясеніе всю скамейку; об кумушки сердито на него оглянулись. Но его и слдъ простылъ.