Битва божьих коровок

За чертой смерти.

– И что же там находится, за чертой смерти?
– спросил однажды Забелин у одного из своих подследственных, обвиняемого в убийстве пяти человек.

– Жизнь, - ответил тот.

Через полгода он повесился в камере.

– ...В том самом "Некрономиконе", который лежал у вас в тумбочке, сказал Забелин и поморщился: то ли парень действительно дурачок и не понимает, что над ним нависло. Или просто косит под дурачка. А умники, косящие под дурачков, - только лишний геморрой для следствия. Со временем, конечно, расколется, но нервы потрепать - потреплет.

– Я объяснял вам, я профессионально занимаюсь теорией сатанизма.

– Только теорией? Не применяете знания на практике?

– Я никого не убивал.

– Значит, вас не было около двух суток, - перевел разговор Забелин.

– Чуть меньше, если быть совсем точным. Я уехал в субботу утром и вернулся сюда вечером в воскресенье.

– И вернувшись, не заметили ничего необычного?

– Нет. Я очень устал. Сразу же лег спать.

– И на второй этаж не поднимались?

– Нет. Я вообще нечасто там бываю.

– Как долго вы работаете сторожем? Спасский на секунду задумался.

– Около года. Хотя я не вижу особого смысла в этой своей деятельности. Дом законсервирован, мебель вывезена, красть здесь особенно нечего.

– И все же вы продолжаете работать.

– Да. Это очень выгодное место. Приличная зарплата, минимум обязанностей и масса свободного времени.

– На изучение сатанинских культов, - поддел Спасского Забелин.

– Не только.

– Вас нанял на работу хозяин особняка?

– Нет. Хозяина я никогда не видел. Говорят, что, пока ещё строительство было не закончено, с ним произошла какая-то темная история. В подробности мне вдаваться не хотелось.

– Тогда кто же вас нанял?

По лицу Спасского пробежала легкая усмешка.

– Она и нанимала.

– Что значит - "она"?
– опешил Забелин.

– Девушка... та самая, которая...

– Вы хотите сказать, что именно гражданка Алексеева...

"Скверно, должно быть, я выгляжу, - подумал Забелин.
– Глаза из орбит, и язык во рту не помещается... Вот это сюрприз, мать его за ногу!.."

– Что же вы раньше...
– Забелин мог бы многое сказать сатанисту-теоретику, но только махнул рукой.

– Не знаю, почему я этого не сказал. А разве вы всегда можете объяснить свои поступки?
– Похоже, сейчас Спасский говорил искренне.

– А теперь, значит, решили об этом рассказать.

– Вы ведь все равно все установите.

– Ну хорошо. На работу вас наняла гражданка Алексеева. Елена Сергеевна.

– Я знал её под другим именем. И не ты один!

– Под каким же?

– Мицуко. Она называла себя Мицуко.

– Она приезжала сюда?

– Нет. Никогда. Мы встречались в городе. Раз в месяц. Всегда в одном и том же месте. В метро, на выходе из "Маяковской".

– Вот как! Ей было удобно встречаться с вами в метро?

– Думаю, это мне так было удобно. Я живу недалеко, на Рубинштейна. Мне так было удобно, а она не хотела лишний раз меня напрягать.

Забелин едва не засмеялся в лицо ушлому парню. Похоже, по травле басен этот карманный Гиммлер не имеет себе равных!

– И откуда такая забота?

– Дело в том, что я был одиннадцатым. Одиннадцатым из кандидатов на должность сторожа. И первым, кто согласился здесь работать.

– Что так?
– по инерции спросил Забелин, хотя и без его вопроса все было ясно.

Зловещий лабиринт коридора, архитектура, заимствованная прямиком из фильма ужасов, скульптуры и барельефы, от одного присутствия которых хочется пить водку декалитрами. Даже сейчас, когда на улице октябрь, довольно приличная погода и есть какой-то намек на солнце, - и то кровь перманентно стынет в жилах от всего этого дьявольского великолепия. А что творится здесь зимой и поздней осенью? Не каждый человек согласится добровольно обречь себя на заточение в этом склепе. Тут и у здорового крыша поедет...

– Дом мрачноват, - мечтательно произнес Спасский.

– А для вас оказался в самый раз.

– Для меня - да.

– И как же вы вышли на нее?

– На кого?

– На девушку? Ну, и на работу, разумеется.

– По объявлению. Знаете, такие бесплатные газеты... "Центр-плюс" называются. Их в почтовые ящики кладут... По-моему, у меня она где-то сохранилась.

– И что же было в газете?

– Требуется сторож и все такое... Оставьте свое сообщение на пейджере, вам перезвонят. Я оставил. Мы встретились с хозяйкой... Приехали сюда. Я все осмотрел, сказал, что согласен. Обговорил с ней условия. Она дала мне деньги вперед. И ключи от дома. Рассказала, что к чему. Потом мы встречались с ней во второе воскресенье месяца, она передавала деньги. У "Маяковской", я уже говорил...

– Только она?

– В каком смысле?

– Только она передавала?

– Два или три раза приезжал мужчина. Думаю, это когда хозяйка куда-нибудь уезжала.

– Он сам вам об этом говорил?

– Кто я такой, чтобы передо мной отчитывались? Просто я так предположил, вот и все.

– А сама Алексеева - она никогда сюда не приезжала?

– Кроме единственного первого раза - нет... Сюда вообще никто не приезжал.

– А вы ни с кем не общались? Вы ведь здесь уже около года.

– Нет... Я не люблю людей. У меня от них ногти слоиться начинают.

"Отмороженный какой-то... разговаривать не разговаривал. Вроде как лыбится тебе, а сам сквозь тебя смотрит", - вспомнил Забелин короткую характеристику, данную сторожу хохлом Полтавченко. Совсем недалек от истины хитрый хохол!..

– Ничего, что я здесь сижу?
– спросил Забелин.

– А что мы можем сделать? И вы, и я?

– Значит, в субботу и воскресенье вас здесь не было?

– Нет.

– А свидетели утверждают...

– Этот строительный мусор?
– На лице Спасского возникло выражение гадливости.
– Что он может утверждать?

"Статья 101 УК РФ по тебе плачет, попрыгун ты чертов... "Принудительное лечение в психиатрическом стационаре". А уж за убийство с особой жестокостью по статье 105 УК РФ, часть 1, тебе корячиться наверняка..."

– И тем не менее свидетели утверждают, что в субботу и в воскресенье вечером в том крыле дома, где вы проживаете, горел свет.

– Я этого и не отрицаю.
– Поймать Спасского за рукав засаленного свитера оказалось не так-то просто.