Блага земные

— Нисколечко, — сказала она, отряхивая сарафан. Ее глаза были опущены, длинные светлые ресницы неумело подкрашены растекающейся тушью. — Надо изо всех сил наступать на каблуки. Это помогает при судорогах. Если ударять каблуками по гравию, вот так то… — Она остановилась и посмотрела на меня. — Шарлотта, я, не врала, честное слово. Скажите ему, если он не понимает. Ведь это на самом деле как в тюрьме когда человеку некуда, больше идти. Правда?..

— Конечно, — сказала я. — Хочешь, давай повернем обратно?

— У меня просто нет выбора, ему придется смириться, — говорила она, послушно шагая за мной. — Мне ведь тоже не сладко приходится. На пятом или шестом месяце я до того разозлилась, мне так надоело ждать, даже показалось, я его разлюбила. А может, на самом деле разлюбила? Но что делать? Другого выхода у меня нет.

Мы шли по полоске гравия, утопая в пакетах из-под хрустящего картофеля и обертках от конфет. Джейк ждал нас в машине. Он сидел на пассажирском месте, опустив голову на руки.

Начиная с Парнесто за руль села Минди. Сказала, это помогает от судорог. Я осталась на своем месте, а Джейк пересел в середину. Несмотря на жару, он оставался в куртке с поднятым воротником, словно так чувствовал себя в безопасности. Ветер теребил его волосы, собирал их в большие влажные кольца; кожу у меня на лице стянуло, она стала соленой от пота. И только Минди, у которой была своя особая терморегуляция, казалось, чувствовала себя превосходно. Растопырив локти и вздернув подбородок, она быстро и плавно вела машину, отчего у нее постепенно поднялось настроение. Вскоре она замурлыкала что-то. А потом запела песню «Любовь сблизит нас». И когда ее нога на акселераторе стала отбивать такт, Джейк сказал:

— Полегче!

Но вообще-то он предоставил ей полную свободу, а сам чуть сполз на сиденье вниз, скрестил руки на груди, откинул назад голову. Я было подумала, он спит, но, приглядевшись, заметила щелочки его полузакрытых серых глаз.

Под вечер в каком-то городке — я не разглядела его названия — мы остановились у магазина Вулворта. Минди хотела выпить в кафетерии молока. Она сказала, ей необходимо ежедневно выпивать по крайней мере четыре стакана.

— Ладно, — сказал Джейк. — По моим расчетам, до Перта всего несколько часов езды. Может, потерпишь?

— Это нужно не мне, а ребенку. О себе я бы и не заикнулась. Терпеть не могу молоко, Ну, пошли?

Она вылезла из машины, словно розовое облако; мы вошли в магазин следом за ней. Магазин был старый темными скрипучими полами, пропахший жареной кукурузой. Полки забиты бутылками с лаком для волос, машинками для подкручивания ресниц, очками в оправе «арлекин», пластмассовыми кулонами с горчичными семечками внутри, а я-то думала… все это давным-давно исчезло из обихода. Внимание Минди привлек набор — солонка и перечница в виде крохотных керосиновых ламп, — она решила его купить. Я подумала, Джейк начнет ее подгонять, но нет. Стоит неподалеку, руки засунул в карманы, лицо вялое, безжизненное, и разглядывает валяющийся на полу комикс. Потом мы прошли в кафетерий, Минди заказала стакан молока.

— Ну и гадость! — сказала она, когда его подали. — Такое белое, такое густое.

Официантка обиделась и, шлепая тряпкой по всему, что попадалось под руку, гневно удалилась.

— Ну, это для тебя, Элтон, — сказала Минди, похлопывая по животу, и стала прихлебывать молоко в большими глотками. — Мы назовем его так в честь Элтона Джона, — обратилась она ко мне.

Джейк изучал рекламу с изображением серого молочного коктейля и розовой пластмассовой сосиски, уцелевшую с сороковых годов. Я перелистала брошенную кем-то газету в поисках детского комикса «Арахис», нашла, но он не развеселил меня.

— Когда мы снова вышли на улицу, свет на мгновение ослепил нас. Все вокруг было таким раскаленным и ярким; мимо прогромыхал табун сверкающих мотоциклов. Джейк вытер лицо рукавом.

— Напомни, чтобы в следующий раз я взял машину с кондиционером, — сказал он мне. — В нашей сейчас настоящее пекло.

Слова эти прозвучали для Минди как сигнал тревоги.

— Ой, нет! — закричала она и бросилась бежать.

— Что я такого сказал? — спросил Джейк.

Я пожала плечами.

Минди судорожно пыталась открыть запертую на цепь дверцу автомобиля, потом остальные дверцы. Потом она исчезла из виду. Подойдя к машине со стороны водительского места, мы увидели, что Минди стоит коленях возле заднего сиденья и похлопывает pукой по пыльным коврикам.

— Плимут! Плимут!

— Мы оставили открытыми окна, — сказала я Джейку.

— Это вы оставили свое окно открытым. — Минди выпрямилась. На переносице у нее было грязное пятно, волосы растрепались. — Свое я закрыла до отказа. Разве я могла об этом забыть?

— Ой, Минди, прости. Я думаю, можно будет…

— Твой кот задохнулся бы в этом пекле, если бы все окна остались закрытыми, — сказал Джейк. — Нельзя все валить на одну Шарлотту.

— Вы оба виноваты. И ты, и она. Вы не хотели, чтобы Плимут ехал с нами. Плимут! Ой, что же с ним теперь будет? В незнакомом городе… А может, он и не понимал, что его куда-то везут, он же с самого начала забился под сиденье! Выпрыгнуть в окно и очутиться в чужом месте — что же он теперь думает?

— Ну, успокойся, Минди, — сказал Джейк. — Я уверен, с ним ничего…

— Много ты понимаешь! А теперь вы оба отправляйтесь на поиски кота, сию же минуту. Слышите?

Она топнула босоножкой по асфальту. На шее вздулась голубая жилка. У Джейка отвалилась челюсть.

— Минди! Какая муха тебя укусила? — Она не ответила. — Ты изменилась, Минди. Стала норовистая, грубая.

— Да. Может, ты прав. Но это и твоя вина, Джейк Симмс. Дело не только во мне.

Они смотрели друг на друга. Оба замерли, слышно было только, как они дышат. Потом Джейк сказал:

— Хм, этот кот… Пожалуй, пойду поищу. Ты идешь, Шарлотта?

— Иду, — сказала я.

Мы пошли вдоль тротуара, Минди осталась у машины — на случай, если кот вернется. Мы заглядывали под каждую машину в надежде увидеть светящиеся глаза Плимута.

— Как по-вашему, он знает свою кличку? — спросила я Джейка.

— Семь бед — один ответ.

Я взяла Джейка под руку. Мы прошли мимо еще нескольких машин, но уже не заглядывали под них. Дошли до конца квартала и остановились возле витрины бюро путешествий.

— Вот этот вид спорта я никогда не пробовал, — наконец сказал Джейк. Он смотрел на плакат с лыжником. — Ты когда-нибудь ходила на лыжах?

— Никогда. Хотя всю жизнь мечтала об этом.

— Думаешь, это опасно?

— Разве что немножко.

— Думаю, я бы не подкачал. Хотя это довольно наглое заявление.

— Может, стоило поехать на север, а не на юг? — сказала я.

— В какое-нибудь холодное место.

— Туда, где чистый, прохладный воздух.

— Да-а-а! — вздохнул Джейк.