Благие намерения

–  Да не было так… - Сидящий поморщился.
– Давайте сначала. Вот вы пишете в заявлении: напали на вас в арке… Вот давайте подробно…

–  Н-ну… - оскорбленно пожимая плечами, начал Алексей.
– Я подошел… заглянул в арку…

–  Там кто-нибудь в это время находился?

–  Н-нет… Во всяком случае, я посветил - никого не заметил…

–  Фонарем?

–  Нет, брелоком…

–  Чем-чем?.. А-а, брелком?..

–  Брелоком, - упрямо повторил грамотный Колодников, но впечатления это, кажется, не произвело.

–  Вы были в очках?

–  Да… Но я бы и без очков разглядел…

–  Так. Дальше.

–  Сделал первый шаг, меня ударили…

–  Сзади?

–  Нет, спереди, слева. Несильно, но прямо в глаз…

–  А очки?

–  Очки я тут же сорвал…

–  После удара?

Колодников моргал.

–  Сквозь очки вас ударили, получается, - заметил опер.

–  Д-да, действительно… - чувствуя легкий озноб, выдавил Колодников.
– Как же это?..

Тот, что помоложе, длинно прицыкнул в раздражении и стал смотреть в потолок.

–  Объяснить?
– спросил тот, что постарше.

Дар речи Алексей Колодников утратил, и, очевидно, это было воспринято как знак согласия.

–  Не бил вас никто, - со вздохом сообщил опер.
– Так, припугнули… Ну, может быть, пару подзатыльников отвесили… И не до того, как машина в арку зарулила, а после. Так ведь?

Он подождал ответа, но видя, что свидетель по-прежнему пребывает в остолбенении, продолжил вполне дружески:

–  Ну и чего испугался?.. Будь это в самом деле крутые, ты бы здесь сейчас не сидел. Они бы тебя сразу убрали. Таким ведь без разницы: трупом больше, трупом меньше… А раз начали грозить, значит сами боятся. Натворили дел сгоряча, потом опомнились, обделались - так все обычно и бывает… Короче, вот тебе лист, вот тебе ручка, садись поближе и пиши… И кончай трястись! Здоровый же мужик!..

Нетвердыми пальцами Колодников принял шариковую ручку, взглянул на нее растерянно - и решительно отложил на пододвинутый оперуполномоченным чистый лист.

–  Ложные показания… - с запинкой выговорил он, - давать не буду…

Оба милиционера уставились на Колодникова. У рукастого детины даже челюсть слегка отвисла.

–  Ты, может, съел чего?..
– изумленно и в то же время угрожающе вымолвил он, при этом почему-то понизив голос и оглянувшись на дверь.
– Какие ложные показания?.. Ты за базаром-то следи!.. Кто тебя заставляет давать ложные показания?..

–  Я рассказал все, как было… - через силу отвечал ему Алексей, - но вы мне не верите… Тогда я не знаю, что мне тут писать… Если то, что я видел, противоречит какой-то вашей версии…

Детина шевельнул желваками и в сердцах отвернулся к окну.

–  Что видели, то и пишите… - сказал оперуполномоченный, должно быть, тоже занервничав.
– Только имейте в виду: то, что вы сейчас напишете, будет приобщено к делу… вместе с заключением эксперта, вместе с вашими первыми показаниями, вместе с заявлением… А потерпевший, между прочим, вот-вот придет в сознание. Так что дело это мы раскрутим в любом случае. А вот вам-то какой резон влетать под статью?..

–  Под какую статью?..
– холодея, вымолвил Колодников.

Опер открыл было рот, затем на округлом лице его внезапно изобразилась досада, и он обернулся к молодому:

–  Коль! Не помнишь? За ложные показания - какая это статья по новому кодексу? Никак я к нему не привыкну…

* * *

Как выразился однажды Сергей Есенин устами красного китайца Литза-Хуна: «У меня болит живот от злобы». Нечто подобное ощутил и Алексей Колодников, покинув мерзкое здание с бетонными ребрами. Хотелось раздобыть где-нибудь динамита, вернуться и взорвать райотдел к едрене фене!

«Неспособность государства защитить своих граждан…» Да на фиг сдалась государству эта способность, если оно своих граждан и защищать-то никогда не собиралось!.. «Следи за базаром…» Надо же!.. Прав, прав был Димка: с ментовкой лучше не вязаться… Гуманоиды какие-то, а не люди.

Вне себя Колодников миновал квартала три, а затем обида и гнев пошли на убыль, уступая место клокочущей язвительности.

Нет, в самом деле (ядовито рассуждал Колодников, обходя лужу), какой смысл милиции вести борьбу с преступным миром? Во-первых, опасно, а во-вторых, невыгодно… По логике, им с преступным миром надо ладить, собирать с него дань, прикармливать осведомителей… Скажем, гуляет какой-нибудь крутой… Тронут его менты? Нет, не тронут. Потому что можно и на перестрелку нарваться… Или, скажем, бомж лежит… Тоже не тронут. Нет им смысла возиться с бомжом, с бомжа и взять-то нечего… То ли дело мирные законопослушные граждане! Вот с ними бороться - одно удовольствие. Оружия у них нет, алиби - тоже, запутать их на допросе - пара пустяков…

Ну вот вам, пожалуйста, легки на помине! С сиреной и с мигалкой… Не иначе за водкой едут… А вон еще один… Трется у перекрестка, жезлом себя по штанине похлопывает… А морда-то, морда… Жаждущая. Явно на коньяк не хватает - ждет, когда какой-нибудь Алексей Колодников на красный свет попрется сдуру!.. Так вот, облезешь! Не пойдет Колодников на красный, не надейся…

«Милиционеры, несомненно, гуманоиды.» - Возникшая ранее мысль обрела вдруг чеканную форму, а дальше на Алексея снизошло вдохновение.

«Двуногие, прямоходящие, - выковывал он фразу за фразой, - издали они весьма напоминают представителей homo sapiens, особенно если переодеть их в гражданское… Мало того! Однажды я собственными ушами слышал, как один милиционер назвал другого Колей… Вы не поверите, но у них даже есть имена - как у людей!.. Однако стоит вглядеться попристальней - иллюзия рассеивается. Что-то подсказывает вам: идущее навстречу существо, столь разительно похожее на человека, в действительности работает в милиции… Возможно, дело тут в выражении глаз. Это иное мышление, иная логика, а самое главное - иная мораль. Боюсь, что они так и останутся для нас загадкой…»

Когда Колодников подходил к дому, на его устах уже играла довольная, хотя и несколько ехидная улыбка. Сладкое чувство мести было настолько упоительно, что он временно и думать забыл обо всех своих недавних неприятностях. Главное - сразу же занести на бумагу вылупившийся, как из яичка, текст!.. Совет директоров будет лежать вповалку - любят они такие хохмы…

«Да и директора тоже… - с неожиданным ожесточением подумал вдруг Колодников.
– Наверняка ведь ментам то и дело на лапу дают, раз на свободе еще!.. Ободрали вкладчиков, как липку, а на второй компьютер у них денег нет!.. Жмоты…»

–  Здорово, сосед!..

На скамеечке перед подъездом восседал все тот же электрик Борька. Однако если вчера он был изрядно выпивши, то теперь он был просто пьян. Монументально пьян. Пьян эпически. Алексей чуть не плюнул с досады. Привяжется ведь наверняка…

–  Слышь… - Борька, видимо, хотел опасливо оглянуться, не преуспел - и поманил Колодникова корявым негнущимся пальцем.
– Ты вот чего скажи… Тебя где позавчера?.. Посреди арки… или прямо на входе?..

–  Прямо на входе, - сердито сказал Колодников.