Благие намерения

Электрик чуть отшатнулся, но являлось ли это реакцией на слова Алексея или же просто минутной утратой равновесия, сказать трудно. Во всяком случае взгляд Борьки был теперь уставлен поверх головы собеседника.

–  А… а во сколько?..

–  Да в самом начале первого…

–  А… ч-чо так рано?..

–  Слушай, отвяжись!
– вспылил наконец Алексей.
– То менты допрашивали, то ты теперь!..

–  М-менты?..
– Борька сдвинул в тревожном недоумении брови и пошевелил вывороченными губами.
– Хреново… блин!..

–  Да уж куда хреновей!
– ворчливо согласился Алексей и двинулся к крыльцу.

–  Слышь, сосед… - тут же всполошился Борька.

Пришлось обернуться.

–  Ну?..

–  Ты сядь… - проникновенно попросил Борька, при этом еле ворочая языком.
– Веришь? Никого бы не попросил… Тебя попрошу… Будь другом… Дай я тебя ущипну! Только больно, учти… до синяка…

–  Да ну тебя к лешему!
– вконец уже озлился Колодников.
– Лыка не вяжешь…

–  Ну ты меня ущипни… - тараща на Алексея наслезенные мутно-синие глаза, поспешно предложил тот.
– Но тогда я к тебе вечером приду, учти… Вместе сходим… Лады?..

Колодников круто повернулся и вне себя от бешенства взбежал по лесенке. И когда его только уволят, алкоголика?..

К счастью, озорной текст, возникший по дороге из райотдела, из головы вылететь не успел. Поднимаясь на второй этаж, Колодников успел его восстановить, а кое-где даже и улучшить. Беспокойство кольнуло лишь перед самой дверью: как там Димка? Побили-то ведь, что ни говори, крепко… Не дай Бог внутри что-нибудь повредили…

* * *

–  Подставился ты, отец… - хмуро подвел итог Димка, осторожно ухватывая фильтр сигареты расквашенными губами.
– Не фиг было называться, когда в ментовку звонил. Костик еще неизвестно - то ли выкрутится, то ли коньки откинет… А кроме тебя рядом и нет никого.

Шепелявил он уже заметно меньше.

–  То есть как это?
– возмутился Алексей.
– Если рядом больше никого не было, то значит это я ему голову и проломил монтировкой?..

Димка со вздохом потрогал заплывший глаз.

–  Менты… - равнодушно изронил он.

–  Очень интересно!
– с бледной улыбкой сказал Алексей.

–  Пойду сейчас в милицию, - дыша яростью, пообещала Александра, - и на уши всех поставлю!..

В минуты неистовства она как никогда смахивала на батьку Махно.

–  Только тебя там и не хватало!
– с досадой бросил Алексей.
– Сиди уж…

Как ни странно, но оскорбления действием, нанесенные всем троим в ночной арке, заметно сплотили семейство Колодниковых. Димка уже не ворчал и не воротил нос от родителей, холодная же война между Алексеем и Александрой сменилась внезапной оттепелью. Неплохой, если вдуматься, способ укрепления семьи - вовремя дать каждому по мозгам…

–  Не, вот тут ты, отец, не прав, - важно заметил Димка, гася длинный окурок в отмытой пепельнице.
– С женами они как раз связываться не любят. Мужик - он промолчит, а баба визгу подымет - на весь город…

–  И подыму!
– сказала Александра.
– Ты посмотри, ты посмотри на себя в зеркало, что с тобой сделали!.. Дай еще раз мазь наложу…

–  Э!
– немедленно вскинулся тот.
– Ма! Ты это… Даже не вздумай! Про отца - хоть до посинения, а про меня - не вздумай даже!..

Замолчал и подставил заботливым пальцам матери особо страшную ссадину.

–  Вот я тебе чего, отец, посоветую… - с кряхтением переждав первые, наиболее болезненные мгновения, молвил он.
– Забери у них заявление…

Алексей не понял. Пришлось растолковать:

–  Побоев нет? Нет. Ну и все. «Претензий ни к кому не имею…» Им же самим выгодно дело закрыть, ментам…

–  Ах, выгодно им?
– взорвался Колодников.
– А нам? И дальше морду всякой сволочи подставлять?..

–  Ну это кому как… - надменно отвечал Димка.

–  Я тебе дам!
– Теперь уже взвилась Александра.
– И думать не смей! Мало тебе?.. Мало?..

Тот осторожно осклабился.

–  Не, мать… Об этом даже не проси. Что ж по-твоему, если я не видел ничего… если они мне сразу в морду слезогонкой брызнули… не вычислил я их, что ли, потом?.. Да я уже знаю, кто это был… Я ведь не Христосик, вторую щеку подставлять не буду… Щек не напасешься… А на вас… смотрю - и удивляюсь… Ну ничего же о жизни не знаете… Тут ведь так: начнешь хныкать - враз копытами затопчут… шакалы…

Глава семьи вздохнул и поднялся. Образ шакала с копытами - это, конечно, сильно…

–  Ну ладно… - сказал Алексей.
– С вами - хорошо, однако пора и на работу…

* * *

Но такой уж, видно, выпал сегодня денек: ни единому плану Алексея Колодникова сбыться было не суждено. Ириша Чернолептова (та самая подруга, от которой пару недель назад в первом часу ночи возвращалась Александра) объяснила бы все мгновенно и не задумываясь: «Что-то ты не так сделал». Других объяснений Ириша Чернолептова просто не знала. У нее даже имелась на сей предмет толстая книга в твердой тисненой обложке зеленоватого оттенка, где вся эта дурь была изложена в мельчайших подробностях. Скажем, споткнулся ты на левую ногу. Открываешь книжку, находишь пункт «левая нога» и узнаешь с изумлением, что нагрубил ты когда-то старушке, - потому и споткнулся теперь, поганец! Ну, и боль в ноге, само собой, как-то сразу стихает…

Короче говоря, поработать Алексею так и не дали. Выгнав в шесть часов пару унылых тружеников за сваренную из арматурин дверь, он сел к монитору и первым делом набрал свое нынешнее творение - про ментов. Потом загрузил текст в «вентуру» и принялся всячески его украшать. Наклонил, снабдил рамкой…

–  Это чего у тебя?
– ошалело спросили вдруг из-за левого плеча.

Колодников вздрогнул. Дверь он, конечно, запереть забыл, что и позволило комсомольцу-книголюбу без препон проникнуть в помещение.

–  Да это я так, для себя… - смущенно пояснил Алексей, судорожно пытаясь выйти из программы.
– Пальцы размять перед работой…

«Мышка» как назло закапризничала, и книголюб-комсомолец, прочтя первые строки, тихонько взвизгнул.

–  А распечатать прямо сейчас - можешь?
– спросил он, распялив рот восторженной улыбкой.

–  Да запросто… - с облегчением отвечал ему Алексей.

Вообще-то могли и взгреть за использование техники в личных целях…

Румяный член совета директоров вскоре читал распечатанный на лазерном принтере текст и в упоении ржал.

–  Так, - решительно сказал он, отсмеявшись.
– Гаси машину и пошли наверх! Вслух зачитаешь. Вроде как доклад…

–  Опять что-нибудь отмечаете?
– подозрительно спросил Колодников.

–  Угу… Вчера двух мучеников помянуть забыли…

–  Н-ну… Слушай, Андрей! Мне же ведь еще листовки делать… - И Колодников растерянно шевельнул кипу рисунков, вырезанных им сегодня из старых журналов. Рисунки эти он вместе с выведенными на принтере текстами наклеивал на белый машинописный лист и сдавал получившийся оригинал-макет в машбюро, где листовку размножали на ксероксе.