Благие намерения

–  Ну ты зверь все-таки… - еле выговорил он.

–  Куда мы идем?
– жестко спросила она. Лицо его плаксиво скривилось.

–  Не знаю…

–  Знаешь! Куда?

Ар-Шарлахи ссутулился и горестно замотал опущенной головой. Алият, ни слова не говоря, снова откупорила пузырек.

–  Прекрати!..
– испуганно закричал он, но маленькая цепкая пятерня уже впилась в его затылок. Схватка повторилась.

–  Куда?
– не отставала Алият.

–  Ну, в Ар-Мауру…

–  Почему?

–  Слушай, отстань!
– попросил он.
– Вина вон лучше дай…

–  Я тебе сейчас этот пузырек в ноздри вылью!

– вполне серьезно предупредила Алият.
– Почему мы идем в Ар-Мауру? Кто нас туда потащил?

Ар-Шарлахи убито молчал.

–  Кто собирался отомстить судье?

–  Н-не хочу… - снова внезапно раскисая, выговорил Ар-Шарлахи.
– Мстить не хочу… Ничего не хочу… Черный, обугленный… дергается… Взяли сожгли…

–  А-а… - с неожиданным злорадством протянула Алият.
– Жалко, да? Каторжанина - жалко?

–  Ж-жалко…

–  А кто виноват? Кто распустил команду? Кто назначил этого придурка помощником?..
– У Алият гневно раздулись ноздри.
– Ты теперь уже не одним, ты двумя кораблями рискуешь!..

–  Да не надо мне ничего… - стонуще проговорил Ар-Шарлахи.
– Ни кораблей, ни… Дай выпить!

–  Не дам, - безжалостно сказала Алият.
– Утром чашку налью, раз ты без этого не можешь, а сегодня - все!.. И еще: придем в тень Ар-Мауры - от корабля ни на шаг!..

–  Это… почему?
– ощетинился Ар-Шарлахи.

Алият смерила его недобрым взглядом:

–  Да ты же спишь и видишь, как бы сбежать в первом порту! Что? Не так?

Ар-Шарлахи обиженно засопел:

–  А сама?..

–  Что сама?

–  Сама спишь и видишь… как бы нас Шарлаху сдать… тому… настоящему…

–  Сплю и вижу, - негромко подтвердила Алият.

–  Ну так сдавай быстрей!..
– не выдержал Ар-Шарлах.
– Сил моих больше нет!..

Алият болезненно усмехнулась и подошла к иллюминатору, за которым покачивался дымный желтовато-бурый закат.

–  Если б я только знала, где его теперь искать…

Миновав в рассветных серых сумерках пересыхающее озеро Хаилве, разбойничий караван подкрался к тени Ар-Мауры с запада. Огромное розовое солнце всплыло над пальмами маленького оазиса, положив длинные лохматые тени на изрытый и разутюженный колесами песок подковообразного порта, где этой ночью нашли приют почтовая каторга, дряхлый одномачтовый парусник да несколько торговых суденышек. С севера порт был ограничен героической пальмовой рощицей, что, стоя по колено в песке, из последних сил сдерживала напор пустыни. Глядишь, еще лет десять - и тень Ар-Мауры лишится своей удобной гавани…

Время налета было выбрано не случайно. Зайдя против солнца, Ар-Шарлахи рассчитывал припугнуть судью зеркальными щитами, поскольку на десант людей просто не хватило бы.

На рассвете в покачивающейся каюте караванного, приведенный в себя стараниями Алият, он хрипловато изложил разбойничкам план кампании:

–  Главное - не опускать зеркало… Потому что, если опустишь зеркало, ты что-нибудь подожжешь… А этого не надо… - Поморщился, одолевая головную боль.
– Хватит нам вчерашнего! Поджигать будет Илийза со своими ребятами… И только то, что я скажу…

Со времен войны, то есть вот уже лет пять, тень Ар-Мауры не видывала ничего подобного. Два боевых судна, остановившись посреди порта, исторгли через распахнутые люки изрядную толпу, рассеявшуюся вдоль края быстро укорачивающейся тени. Потом с боевых зеркал слетели холстинки, и перед изумленными и встревоженными служителями порта грозно воссияла готовая к бою фаланга неслыханных размеров. Откуда же им было знать, что добрая половина этого внезапно свалившегося на их головы воинства первый раз в жизни держит в руках боевые щиты!

Возле чудовищного переднего колеса «Самума» был расстелен ковер, посреди которого воссел на табурете досточтимого Хаилзы насупленный, мающийся после вчерашнего Ар-Шарлахи. У правой ноги его стояли песочные часы в медной оправе.

–  Сначала - барак, - сипло приказал Ар-Шарлахи, и вскоре деревянное строение запылало. Сперва вспыхнула крытая пальмовыми листьями крыша, затем занялись балки каркаса.

С палубы «Самума» отсигналили приказ начальнику порта: приблизиться без сопровождающих. Испуганный старичок заметался, всплеснул руками, потом наконец собрался с духом и торопливо заковылял к разбойничьим судам. Оказавшись перед главарем, тихонько ахнул, видимо, узнав в нем того самого узника, что отправили несколько дней назад в Харву с почтовой каторгой.

–  Судью мне, - буркнул Ар-Шарлахи.
– Причем так… Часы видишь? Как песок до конца пересыплется - перевернем и еще что-нибудь зажжем-Так что пусть поспешит…

…Прежде чем на немощеной, вьющейся среди пальм дороге показался крытый паланкин, чуть ли не бегом несомый четырьмя слугами, часы успели перевернуть дважды. В порту было шумно: трещало и свистело сбиваемое песком пламя, метались с воплями люди в развевающихся балахонах. Верный слову, Ар-Шарлахи успел к тому времени поджечь еще два строения, однако, когда стражники и часть жителей дерзнули у него на глазах тушить пожар, препятствовать им не стал.

К общему удивлению, из паланкина выбрался отнюдь не судья, а молоденький голорылый секретарь. Кинулся к Ар-Шарлаху, на бегу сламываясь в полупоклоне.

–  Досточтимый Ар-Маура просит прощения у почтеннейшего Шарлаха, - зачастил он, слегка при этом задыхаясь, - и скорбит, что, прикованный болезнью к ложу, не может сам засвидетельствовать почтение почтеннейшему…

–  А что с ним?
– недоуменно насупившись, прервал Ар-Шарлахи.

Лицо юноши опечалилось, и он виновато развел ладони.

–  Подагра…

–  И давно?

– Со вчерашнего вечера…

–  Так, - недовольно сказал Ар-Шарлахи.
– А с кем мне вести переговоры? С тобой?

–  Досточтимому Ар-Мауре было угодно незаслуженно высоко оценить мои скромные способности… - начал было секретарь.

–  Ну, ясно, - перебил Ар-Шарлахи.
– Значит, с тобой… Он шевельнул бровями, как бы сомневаясь, стоит ли соглашаться на такую подмену. На самом деле он просто пытался привести мысли в порядок.

–  Досточтимый Ар-Маура, - рискнул вставить секретарь, - готов всячески загладить свою вину в тех неприятных событиях, которые… э-э…