Благие намерения

–  Идет кто-то, - хрипловато сообщил он, жалобно вздымая густые сросшиеся брови.
– Со стороны молотов… Вроде тот самый…

Ар-Шарлахи встал и с ехидной усмешкой повернулся к Алият.

–  Ну вот, - тихо проговорил он.
– Можешь пойти со мной и сказать, что ты согласна на их предложение… Пойдешь?

Алият побледнела, попятилась и отрицательно затрясла головой. Ар-Шарлах усмехнулся еще раз и вышел.

Когда он, не пожелав на этот раз воспользоваться веревочной лестницей, спрыгнул на раскаленный песок из бортового люка, Тианги был уже близко. Цепочка следов ныряла за ближний бархан и там терялась. Вряд ли новый знакомец Ар-Шарлахи добирался пешком до «Самума» от самых молотов, но на чем он прибыл, сказать было трудно.

–  Тесна пустыня, - поприветствовал его Ар-Шарлахи.

–  Тесна… - отозвался Тианги и, прищурясь, озабоченно оглядел бродящие за кривляющимся знойным горизонтом песчаные облачка. Их было три.
– Что остановился?
– спросил он, снова поворачиваясь к Ар-Шарлахи.
– Передумал? Или еще колеблешься?

Ар-Шарлахи невесело скривил рот под повязкой.

–  Ты ж видишь, что там делается, - сказал он, тоже прищуриваясь на зыбкий колеблющийся горизонт.
– Поневоле остановишься… Решил вот ночи подождать…

Некоторое время оба смотрели в одну сторону.

–  Осмелели, - равнодушно произнес Тианги, но от этого лениво оброненного слова Ар-Шарлахи почему-то пробрал озноб. На убийственном солнцепеке полдня.

–  Да, осмелели, - задумчиво повторил Тианги.
– Того и гляди из-за горизонта вылезут… Самое время припугнуть…

Он вынул из складок плаща странную вещицу, с виду похожую на плоскую металлическую черепашку, и что-то на ней сдвинул, отчего черепашка тоненько пискнула. Затем Тианги одним движением вытянул из вещицы гибкий поблескивающий прут и поднес устройство к губам. Вновь полилась плавная певучая речь, изобилующая придыханиями и, казалось, растворяющая согласные звуки.

Больше всего это напоминало молитву. Вполне возможно, что металлический предмет был амулетом или изображением какого-то божества… Однако Ар-Шарлахи не успел развить эту свою мысль, потому что амулет внезапно ответил, забормотал, причем на том же самом языке, на котором к нему обращался Тианги. Ар-Шарлахи попятился, споткнулся, вздымая песок, взмахнул руками и лишь чудом удержался на ногах.

Тианги загнал металлический прут в устройство, чем-то щелкнул и весело взглянул на ошеломленного собеседника.

–  Ну, хоть чего-то испугался, - ворчливо заметил он.
– А то я уж думал, ты от общения с премудрым Гоеном совсем бесстрашным стал… Насколько я помню, Гоен ведь даже приметы отрицал?

–  Не все… - хрипло сказал Ар-Шарлахи, не сводя глаз с онемевшей вещицы. Тианги засмеялся.

–  Это я поговорил с нашей базой на юге, - объяснил он.
– Кстати, сегодня утром тобой сильно интересовался Улькар.

–  Государь?
– растерянно переспросил Ар-Шарлахи.
– Он здесь?

–  Нет, конечно. Он в Харве.
– Тианги пытливо всматривался в собеседника, словно ждал от него чего-то.

–  С помощью… - готовым отдернуться пальцем Ар Шарлахи указал на металлическую черепашку, - …вот этого?

–  Совершенно верно.
– Тианги кивнул и поглядел на него с уважением: - Я смотрю, с тобой приятно будет работать… Так вот, Улькар прямо-таки требовал, чтобы мы отправили тебя к нему.

–  И что вы ему ответили?

–  Послали его к верблюду, - спокойно ответил Тианги.

– Что еще можно ему было ответить?..
– Он взвесил металлическую вещицу на ладони и вдруг протянул ее Ар-Шарлахи.
– Хочешь, подарю?

Тот чуть отпрянул, но не попятился.

–  Нет… - севшим голосом ответил он.
– Вы нам уже много чего подарили… Боевые щиты, стальные цепи с браслетами…

Договорить Ар-Шарлахи не успел. Темный от зноя зенит словно раскололся. Свист и грохот. Трижды грязно-дымная полоса со страшным треском разрываемого железа пересекала небо наискосок и уходила за горизонт. А в следующий миг там, где только что кривлялась пыльная гривка, вставал желтый, набухший огнем сгусток. Три сгустка.

–  Ну вот и все, - молвил Тианги.
– Дорога свободна. А ты все-таки подумай, Ар-Шарлахи… Мы редко кому что предлагаем…

Глава 25 КУДА-НИБУДЬ!

–  Позволено ли мне будет выразить свое мнение, досточтимый?

Некоторое время Тамзаа изучал смуглое бесстрастное лицо секретаря. А может быть, и померещилось… Похожи… Ну так, в конце концов, все молодые люди чем-то друг на Друга похожи. Как, впрочем, и зрелые. Многие, например, находят, что самого Тамзаа и его заклятого врага караванного Хаилзу со спины весьма легко перепутать: одна осанка, одна фигура…

–  Говори.

–  Не стоит сейчас докладывать об этом государю.

–  Почему?

– Государь не в духе.

Любопытно! Тамзаа прищурился. Откуда бы это мальчишке-секретарю, не вхожему во внутренние покои, знать, в каком расположении духа пребывает Улькар?

–  И каким же образом это стало тебе известно?

–  Мне так кажется.

Досточтимый Тамзаа вскочил и швырнул пергамент на стол. Казалось, сановник вот-вот даст волю гневу, как это часто с ним случалось, но округлые плечи под алым шелком халата внезапно обмякли, кулаки разжались, и, подойдя к секретарю вплотную, Тамзаа спросил его очень тихо:

–  Кому ты служишь, Ирва?

–  Тебе, досточтимый.

Он произнес это очень серьезно и без тени подобострастия. Не вздрогнул, но и не удивился вопросу. Несколько секунд Тамзаа бешено смотрел в бестрепетные карие глаза, потом раздраженно фыркнул и отвернулся. Заложил руки за спину.

–  А как я могу умолчать, если мне приказано докладывать обо всем, что происходит хотя бы рядом с кивающими молотами?
– сквозь зубы осведомился он.

–  Однако сведения поступили слишком уж невероятные, - мягко заметил секретарь.
– Можно усомниться в их истинности и потребовать подтверждения. На это уйдет самое меньшее дня три.

Тамзаа обернулся:

–  Хорошо. Дня три. А дальше?

–  А дальше государю скорее всего станет не до того.

Зловещая усмешка сановника бросила бы в дрожь любого. Только не Ирву.

–  До чего, позволь спросить?

–  До морской воды, например.

–  Та-ак… - протянул Тамзаа и оглядел юношу чуть ли не с восхищением.
– Стало быть, догадался?

–  Не догадаться было трудно, - сдержанно ответил тот.

–  Ладно. Допустим. И что же, по-твоему, отвлечет государя?