Благодать

Лица хмурятся, а затем толпа откалывается, и остается лишь одна тетка, лицо наполовину скрыто капюшоном плаща, полуночного цветом своим. Тетка оглядывает ее с головы до пят, шагает ближе, долгопало пробует, стискивая, силу плеч Грейс, всматривается ей в волосы.

Говорит, гнид нет у тебя, а? Не надо мне в хозяйстве мальчишки, коль он собаку мою гнидами заразит. Дай послушаю, как ты кашляешь.

Следом тетка говорит, и не подумай, будто я не знаю, что ты в этом городе чужак. Недосуг мне разводить тары-бары. Вот, неси это да шагай за мной.

Она думает, какие угодно могут быть причины, с чего тетке брать на работу мальчишку, не зная его. Да и какая разница, как оно сложится, важно то, что у тетки этой на мослах мясо есть, и против света стоит она округло, а не остро, как большинство прочих, и найдутся какие-никакие объедки, чтоб ими питаться.

Шепчет, Колли, заклятье-то твое действует как по маслу.

Он ей, если все пойдет каком [37] , всегда можно ее обокрасть.

Тетка зовется миссис Грегор. Идет, уперев пепельно-серую руку в бок. Сутула и дышит шумно, и вздохами выдает обидки свои, не обращаясь ни к кому в особенности, может, и не к себе даже. Колли считает, что она богатая сквалыга, что у нее какая-нибудь болезнь, что плащ у нее такой длинный, что, может, ноги у нее не касаются земли, что она, может, пука.

37

От ирл. teigh go cac, букв. «идти дерьмово».

Шагают они так не меньше часа, солнце, пройдя вышину свою, вперяется вниз на тарелку горячей пищи, меж тем как юные холмы в дальнем далеке похожи на пекущийся хлеб. Проходят мимо мельницы, колесо ее на цепкой воде упокоено, и она вдруг чувствует внезапную жажду.

Колли ей, ты видала здоровенного черного паука у нее на щеке?

Похоже на родимое пятно.

Это здоровенный черный паук, говорю тебе, нашептывает ей указания, как нас съесть.

Они начинают восхождение по пригорку тропою, что рассекает праздное пастбище, и она видит между деревьями белесость крестьянского домика. Колли говорит, и это всё? Я надеялся на что получше. Она слышит свой вздох и слышит, как тетка тоже вздыхает, и, быть может, таков порядок вещей, думает она, что все в жизни разочарование, и даже в такие преклонные годы, как у этой тетки, никак к такому не привыкнуть, и необходимо беречься и не разводить слишком много мечтаний.

Тетка толкает упрямую калитку, дом сер и лишен всякого выраженья, крыша просела, тележное колесо прислонено к стене, словно пьянчуга-развалина, растерявший половину членов. Старый пес стучит хвостом и восстает с зевотной неспешностью. Грейс с омерзением отводит взгляд: созданье это бугрится наростами. Тетка повертывается и сбрасывает капюшон, и лицо ее обвисает бескровно, словно воск, она, возможно, моложе, чем Грейс себе представляла, а эта штука у нее на щеке, говорит Колли, спорим, у нее в потрохах битком пауков, и они вылезают ночью.

Тетка жестом велит ей ждать во дворе, и она стоит, не очень понимая, что с собою делать, принимается играться руками, наблюдает, как тетка вставляет ключ в дверь.

Колли шепчет, я передумал, не нравится мне это место, давай-ка ходу отсюда, пока не…

Но нюх ее устремляется к дому, устремляется под дверь, устремляется к запаху пищи.

В сочащемся полусвете она торопит воду из колонки, рубит дрова на щепу. Теперь вот стоит, высасывает занозу. Тетка вроде как постоянно следит из окна. Колли говорит, если на нее не глянешь, не узнаешь, следит она или нет. Никак не удержаться, оборачивается и глядит.

Повсюду оно на этой ферме, отсутствие мужчины. Инструмент собирает пыль, пара стоптанных сапог ниже пустых рукавов мужского пальто, висящего у двери со щеколдой. Несколько деревьев на холме срублены и брошены, кругляками напиленные, во дворе, и она прикидывает, тот ли мужчина проделал эту работу и где он теперь. Прикусывает зубами занозу и вытягивает ее, чует тетку у себя за спиной, разворачивается к этому бескровному лицу.

Миссис Грегор – Паучица! так называет ее Колли – вручает ей крапивное мыло и показывает на колонку в другом углу двора. Разденься да вымойся, говорит.

Она чувствует на себе пристальный взгляд, неловко стоя у колонки, одежду не снимает, резкими рывками качает холод. Затаивает дыхание и макается, вскидывает голову и видит, как у нее за спиной вдруг возникает Паучица. Цапает запястье Грейс и берется за мыло. Грейс стоит, смаргивая воду, слышит, как Паучица сбивает мыло в пену. Говорит, хуже гнид ничего нету. Качай колонку давай. Тетка хватает ее за кошкину шкирку, налагает обе руки ей на голову. Грейс ахает, затем расслабляется, бо есть в том прикосновении неожиданность, руки гибко-мягки и плавят череп, словно масло. От утехи этой глаза у нее текут и что-то внутри распускается. Она чувствует это первое чувство, что одного с нею возраста. За некой тьмой она вновь дитя, купаемое матерью.

Ей скармливают кварту молока и затируху с очистками, и одного запаха достаточно, чтоб сделался рай, не говоря уже о вкусе. Она наблюдает, как Паучица кипятит в котелке ястребинку, после чего сцеживает отвар и оставляет остужаться. Это тебе от кашля, говорит. Она думает, эта Паучица вроде как травница, что ли, бо на полке тут банки с сушеными травами и листвой. Думает о чарах на удачу, какие навел Колли в той церкви из битого камня, думает, может, и впрямь что-то в них есть. Бо пища эта куда лучше объедков. Пища эта кошкина утешка. Пища эта…

Из-за двери доносится мужской кашель. От неожиданности она оборачивается, кашель не из спальни, куда на ее глазах заходила Паучица, а из второй комнаты. Она высматривает ответ у Паучицы в лице – брат, муж, сын, и зачем он все это время прятался?

Паучица хватает Грейс за руку и тянет на себя, словно чтоб вытрясти подобные мысли у ней из головы. Нет больше тех гнид? спрашивает она. Достает гребень и принимается проверять. Чего ты не разделся и не вымылся как следует? Такому мальчишке, как ты, стесняться нечего. Мальчишка ты скверный, а вот работник добрый. Скверна и добро, они всегда перемешаны.

Стало быть, мужчина все-таки имеется, думает она. Никак не удержаться, бросает взгляд на ту дверь. Воображает там кого-то тощего и хворого.

Колли шепчет, говорил я тебе, нехорошее она замышляет – держит тут взаперти какого-нибудь старика, пускает пауков своих кормиться им по ночам.

Она наблюдает, как Паучица зажигает жестяную лампу, и следует за теткой во двор, как это делают собаки, по пятам, ожидая некоего приказа поднять, или сдвинуть, или оттащить, что б ни велели, Паучица направляется к сараю, но вдруг останавливается, и рука у нее вскидывается, словно сбитая с ходу часовая стрелка. Шепчет что-то, по звуку похожее на испуг, и повертывается и хватает Грейс за запястье, принимается показывать на что-то ниже по темнеющему склону. Грейс щурится сквозь сумерки, едва-едва управляется различить человека, идущего по дальнему краю поля, словно он шел под горку из этого дома, и вот уж он тень, а затем канава, и в дальнем далеке она различает скопленье глинобитных хижин, три или четыре рядышком.

Паучица принимается трясти Грейс за руку, словно это Грейс поймали на некоем вторжении. Шепчет, первый раз меня чуть не убили вон те внизу.

Повертывается и смотрит на Грейс, и лицо ее собрало в себя нарастающий сумрак. Ты знаешь, каково просыпаться посреди ночи и думать, что скоро сгинешь? Вот так чтоб мучили тебя? Жить в страхе на своем же холме?

Эк тетка говорит теперь с ней, и Грейс не знает, куда девать глаза, бо куда тут посмотришь, думает она, смотреть на здоровенные теткины ступни не стоит, не стоит и на голову ее смотреть, потому что Колли нашептывает ей, что в голове той битком пауков, и хочется смеяться, хотя от одной этой мысли делается неловко, и в любом разе как тут смеяться, если кругом убивцы?