Блеф

Кэти, без сомнения, была внутри. До закрытия оставался еще час.

Меня охватила смесь ненависти и тоски. В крахе моего брака не было вины Кэти. Ее действия просто послужили катализатором. Придурок. Как Хакс мог поверить ей, а не мне? Как он мог так слепо верить и преданно относиться к женщине, которая, как я была на сто процентов уверена, обкрадывала его?

Пошел он к черту.

Как он смеет заставлять меня чувствовать себя виноватой? Как он смеет что-то от меня требовать?

Хакс и Кэти заслуживали друг друга.

В животе у меня заурчало, и я вздернула подбородок. Нет, я не собиралась прятаться здесь. Я не собиралась вести себя так, будто сделала что-то не так.

Хакс хоть представлял, сколько времени я потратила на его бухгалтерские книги? Нет, не представлял.

Он хоть представлял, как много я для него сделала? Нет, не представлял.

Он хоть представлял, сколько дерьма я вынесла от его друзей и дочери? Нет, не представлял.

Пошел он к черту. С меня хватит.

После того, как я соберу свои вещи, Каламити останется в прошлом. Риз Хаксли останется в прошлом. Я проведу несколько драгоценных дней с Люси, а затем буду смотреть на Монтану в зеркало заднего вида. Мое пребывание здесь стало яркой вспышкой в жизни Эверли Кристиан. Одно уточнение. Я не могла позволить себе купить билет на самолет, но я использую свою кредитную карту, чтобы добраться до любого пункта назначения, который посчитаю своей следующей остановкой.

В Сан-Диего было много интересного. Как и в Новом Орлеане или Шарлотте.

Я протопала вниз по лестнице и, выйдя на тротуар, отвернулась от галереи в поисках еды. И вина. «Уайт Оук» был испорчен из-за стычки с семьей Хакса. Кроме того, у меня не было желания заходить туда одной. Воскресными вечерами на еженедельный ужин с ребрышками собиралась огромная толпа. Так что я продолжала идти, выдыхая огонь с каждым шагом, пока не добралась до пиццерии «Дворец пиццы».

Хаксу не нравилась пицца с ананасами. Сегодня вечером я закажу пиццу с ананасами. С двойным, нет, тройным количеством ананасов.

И большое спасибо моему мужу.

Когда я вошла, на лице хозяйки сияла улыбка, но стоило ей взглянуть на меня, как она тут же съежилась.

— З-здравствуйте.

— Здравствуйте. — Это прозвучало резко и раздраженно. — Столик на одного.

Всегда одна.

Навсегда одна.

— Сюда. — Она схватила меню и завернутый в салфетку набор столовых приборов, а затем повела меня к столику. Я уже была здесь однажды с Люси, но никогда с Хаксом. В этом и заключалась часть привлекательности этого места. — Я бы выпила бокал красного вина.

— Конечно. Я принесу вам меню вин.

— Оно мне не нужно. Что-нибудь красное. Если у вас нет красного, то подойдет и белое. Я не привередлива. Мне просто нужен алкоголь.

— Хм… хорошо. — Официантка исчезла, надеюсь, что за вином.

Я открыла меню, просматривая его, хотя уже знала, что закажу пиццу с ананасом, когда мое внимание привлек знакомый голос, и все мое тело напряглось.

— Да, мам. Я выключила телефон.

Нет. Не сегодня.

Я подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как официантка провожает Саванну к столику. Эйприл и Джулиан семенили за ними.

Они все заметили меня, сидящую в одиночестве посреди комнаты, и меня охватила паника.

Мне уйти? Я еще не сделала заказ. Я могла бы сбежать отсюда к чертовой матери прямо сейчас. Но тогда они увидят, как я убегаю. Они подумают, что победили. А я никогда, ни за что не позволю Эйприл увидеть во мне слабость.

Поэтому я сделала то, что у меня получалось лучше всего. Я нацепила на лицо свою приторно-сладкую улыбку, от которой я так устала, и подняла руку, чтобы помахать.

— Привет, Саванна.

— Привет. — Она грустно улыбнулась мне. Это был первый раз, когда я увидела, что она испытывает ко мне жалость. Она либо подслушала мой спор с Хаксом, либо знала, что я ушла из галереи раньше из-за ссоры.

Ну, я не хотела ее гребаной жалости.

Я хотела вина. Много-много вина.

Официантка, снова сияя улыбкой, остановилась у столика рядом с моим.

— Как вам этот столик?

Черт возьми. Можно мне передохнуть?

Джулиан не смотрел в мою сторону, но то, как он вздернул подбородок, говорило о том, что я для него ничто. Я была ниже мух, жужжащих вокруг мусорного контейнера на заднем дворе.

Саванна, казалось, не знала, куда смотреть. Она то и дело поглядывала на меня, но ее взгляд метался между матерью и отчимом, как будто она ожидала взрыва и не была уверена, кто взорвется первым.

Затем Эйприл села на стул прямо напротив меня, так что я не могла поднять взгляд и не увидеть ее в поле моего зрения.

Она действительно была красива, со своими светлыми волосами, высокими скулами и вздернутым носиком. Трудно было не позавидовать этой женщине. Хакс любил ее. Он любил ее. Возможно, он все еще любит ее, в чем просто не признается себе.

Они, вероятно, были прекрасной парой, и у них родилась великолепная дочь.

Да пошли они все к черту.

Они могли говорить обо мне все, что хотели. Я не собиралась здесь задерживаться. Эйприл могла злорадствовать, что она победила. Какое мне было дело? Я собралась уйти.

Я бросила на стол десять баксов и взяла свою сумочку. Когда я встала, то не сводила взгляда с двери. Обойдя свой столик и почти пройдя мимо них, до моего слуха донеслось слово:

— Золотоискательница.

Я замерла, услышав, как Эйприл пробормотала оскорбление. Ярость внутри меня разрослась до такой силы, что стала такой горячей, и такой же синей, как глаза Саванны.

Я повернулась и смотрела на ее профиль, пока она, наконец, не набралась смелости поднять взгляд. Затем я сказала:

— Сука.

Никогда в жизни я не произносила ни одного слога так четко.

Джулиан оторвал взгляд от телефона.

Краска отхлынула от лица Саванны, и, казалось, прилила прямо к покрасневшим щекам ее матери.