Блеск и нищета российского ТВ

Из интервью И. Олейникова конца 90-х: «Морду друг другу мы не бьем, но ссоримся часто. Отношения выясняем шумно, бурно. И очень много употребляем мата. Коллеги просто тихо уходят из студии и появляются минут через двадцать: проверить, не закончили ли мы свою продуктивную творческую перепалку. Вообще у нас прекрасный коллектив. Мы работаем в частной структуре (студия «Позитив-ТВ». – Ф. Р.), которую создал наш друг, а теперь еще и хозяин Женя Харкевич. Он по образованию театровед, но по призванию художник, делает графику нашей передачи…»

Из интервью Ю. Стоянова: «Когда мы заканчиваем съемки, первым делом все показываем женам. Я приезжаю поздно, часа в три ночи, бужу вторую половину и демонстрирую все наше безобразие. Она зевает, говорит, что ничего не поняла, я начинаю орать, она соглашается посмотреть во второй раз. И наконец врубается…»

Из интервью М. Венской (тогдашней жены Стоянова): «Мой муж совершенно не выносит критики. Натворят они чего-то на студии, и он, гордый, приносит кассету домой: посмотри, мол. А я по образованию, между прочим, театральный критик и все их «ляпы» вижу за километр. Стоянов на замечания обижается, начинает кричать. Я – тоже. Таким вот образом мы довольно часто разыгрываем итальянскую семью. Особенно в моменты кипения страстей пугается собака: носится между нами как ошпаренная, пытаясь примирить…

Стоянов очень ревнив, это ему положено по национальности (в нем течет болгарская кровь. – Ф. Р.). Особенно если я кому-то понравилась – тут Стоянов найдет массу способов убедить меня в том, что он, конечно, замечательный человек, но как мужчина…»

Между тем в новом тысячелетии брак Стоянова и Венской распался. В роли разлучницы выступила женщина по имени Елена, с которой он познакомился во время съемок одного из фильмов. В 2003 году на свет появилась дочь Катя. А за год до этого Стоянов и Олейников были удостоены званий народных артистов России.

Кстати, Олейников, в отличие от Стоянова, остается при своей прежней жене, с которой они вместе уже более 35 лет. Правда, в большом кино его практически не снимают, приглашая разве что в телемюзиклы (вроде «12 стульев» в 2003-м, где он сыграл Кису Воробьянинова). Как с горечью отметил в интервью «Московскому комсомольцу» (номер от 18 января 2007-го) Ю. Стоянов: «За Илюшу мне обидно. Почему его не снимают? Ведь он – предельно, невероятно органичный человек с такой характерной, точной внешностью. Ладно там – я, артист неопределенной внешности: кем загримируешь, тем и буду…»

Однако именно Стоянова как раз в большое кино сниматься приглашают, причем на серьезные роли и в заметные проекты. Так, в том же 2007-м он снялся у самого Никиты Михалкова в картине «Двенадцать». И даже был удостоен за свою роль премии «Золотой орел» (как и все остальные участники фильма).

В 2008 году к списку новых ролей актера прибавилась комедийная: он сыграл… главаря нацистского рейха Бормана в фильме «Гитлер капут». Натурные съемки проходили во Львове. Без курьезов, как водится, не обошлось. Вот как описывает один из них в «Комсомольской правде» (номер от 22 августа) М. Бахтиярова: «В один из съемочных дней Гальцев (тезка Стоянова играл шефа гестапо Мюллера. – Ф. Р.) и Стоянов, устав от стандартного меню на съемочной площадке, решили пообедать в японском суши-баре. На переодевание времени не было, поэтому в львовское кафе юмористы заявились в фашистской форме. Появление гитлеровцев парализовало не только работу официантов и кухни.

– Что, война началась?! Откуда здесь немцы? – в панике ужасались горожане.

Но как только признали во фрицах любимых звезд телеэкрана, тут же выстроились в очередь за автографами».

Что касается программы «Городок», то она по-прежнему выходит на канале «Россиия» и по-прежнему является одной из лучших юмористических передач на российском телевидении.

Юлия Меньшова

Ю. Меньшова родилась 28 июля 1969 года в Москве в семье артистов. Ее родители: известный режиссер и актер Владимир Меньшов и актриса Вера Алентова (Быкова). В начале 60-х они учились в Школе-студии МХАТ, жили в одном общежитии на одном этаже, там познакомились и вскоре поженились. Однако долгое время им приходилось жить порознь друг от друга: после окончания Школы-студии Меньшов вынужден был по распределению уехать в Ставропольский драмтеатр, а Алентова осталась в Москве, где делала карьеру в кино (в 66-м она сыграла одну из главных ролей в фильме «Дни летные»).

Между тем через год Меньшов вернулся в Москву и поступил во ВГИК. Но раздельное проживание молодых супругов продолжалось: Меньшов жил в общежитии ВГИКа, Алентова – в общежитии театра на проспекте Мира. Встречались они редко – когда соседка Алентовой по комнате оказывала им милость и уходила к своей тетке ночевать, так у них появлялась целая ночь. В итоге у них родилась дочь.

Вспоминает В. Алентова: «Я была сумасшедшей матерью, а Володя – более спокойным. Я помню, был такой случай. Мы положили совсем махонькую Юляшу спать не в кроватку, а на тахту. И вышли из комнаты. Когда позже я вернулась, открыла дверь, то увидела, что она лежит на полу. И мне почудилось, что она разбилась вдребезги, что вокруг головки огромное кровавое пятно! И казалось бы, должен сработать материнский инстинкт – мне надо было броситься к ребенку. Но я побежала не к ней, а с криком «Володя! Она упала!» в панике бросилась вон из квартиры, к лифтам, и забилась там. А Володя помчался к дочери, поднял ее, пришел ко мне и сказал, что все в порядке…»

Однако, даже несмотря на рождение ребенка, решить жилищный вопрос Меньшову с Алентовой все равно долго не удавалось. В течение нескольких лет они продолжали жить на разные дома, вернее, общежития. Денег катастрофически не хватало: например, у Меньшова были всего одни брюки. Несмотря на то что он подрабатывал в булочной, все заработанные деньги уходили на еду, пеленки. Такая жизнь не могла положительно сказаться на взаимоотношениях супругов – вскоре они приняли решение расстаться. Маленькая Юля, естественно, осталась с мамой, а Меньшов превратился в «воскресного папу».

По иронии судьбы Меньшова впервые влюбилась, будучи еще совсем маленькой, и ее рыцарем был не кто иной, как Юрий Николаев. Он в те годы играл в одном театре с Алентовой (театр имени А. С. Пушкина) и делил с ней одно общежитие. Маленькая Юля частенько приходила к нему в гости и тайно мечтала поскорее стать взрослой, чтобы занять пустующее место его супруги (Николаев в те годы был в разводе с первой женой). Однако этим мечтам так и не суждено было осуществиться, зато судьбе было угодно распорядиться так, что Меньшова и Николаев работают теперь в одном месте – в «Останкине».

Вспоминает Ю. Меньшова: «Я помню себя с тех пор, когда еще не умела говорить. Например, я лежу в детской кроватке и смотрю на маму, которая спит на тахте. Я так долго смотрю, что мама просыпается от моего взгляда. Поняв мою просьбу, она перетягивает меня к себе на тахту. Мама говорит, что была масса случаев, когда я, не умея разговаривать, о чем-то ее просила. Молча. Глазами.

Еще помню, когда мне было три года, я сильно заболела. Поднялась высокая температура. Бабушка пичкала меня таблетками. И мне было очень плохо. Но тут пришел папа. Он был с мороза – такой холодный, большой и надежный, что на его руках мне сразу стало лучше.

Еще запомнилась мама – безумно красивая, в шифоновом голубом платье. Был Новый год, они с папой отправлялись в Дом кино. А мы с бабушкой сидели и смотрели «Голубой огонек».

Присутствие папы стало постоянным в жизни Юли, когда ей исполнилось три года, – именно тогда ее родители решили вновь жить вместе. Немалую роль сыграло то, что теперь в их распоряжении была отдельная двухкомнатная квартира, полученная Алентовой от родного театра. Однако получила она ее с боем. Вот как она сама вспоминает об этом: «Сотрудники театра по очереди получали жилье, а мне все не давали и не давали. Наконец пообещали: вот одна из работниц переедет из комнаты в квартиру, и я смогу занять эту комнату. И вдруг я узнаю, что кто-то уже приходил к этой работнице со смотровым ордером. Я бегу в дирекцию: как же так, ведь эту комнату обещали мне?! Меня отправляют в управление культуры: мол, попроси там, вдруг получится. Там меня выслушали и «успокоили»: мол, этот поезд уже ушел, если человек приходил со смотровым ордером… И вообще, моей семье положена двухкомнатная квартира. Я восприняла это как издевательство, говорила, что готова на любое жилье: без окон, без дверей – лишь бы я знала, что оно мое. Но меня попросили написать заявление, уверяя, что мы получим двухкомнатную квартиру. И представьте мое изумление и радость: через год я получила ее!..»