Блестящая будущность

Я объяснилъ, что, безъ сомннія, онъ сочтетъ это за великую для себя честь.

— Ну, такъ пускай придетъ.

— Въ какой день, миссъ Гавишамъ?

— Ну, ну! я ничего не знаю о дняхъ. Пусть придетъ поскоре и съ тобой вмст.

Когда я вернулся въ этотъ вечеръ домой и передалъ это извстіе Джо, сестра взбленилась сильне, чмъ когда-либо. Она страшно разсердилась, что не ее пригласили къ знатной дам. Испустивъ потокъ всякихъ возгласовъ, она бросила подсвчникомъ въ Джо, громко разрыдалась, взяла метлу, — что всегда было очень дурнымъ признакомъ, — надла толстый фартукъ и принялась за уборку кухни съ опаснымъ рвеніемъ. Не удовольствовавшись тмъ, что подмела кухню, она вооружилась мокрой тряпкой и выгнала насъ изъ дома, такъ что мы ушли на задній дворъ и тамъ стояли и тряслись отъ холода. Было уже десять часовъ вечера, когда мы ршились вернуться домой, и тогда она спросила Джо, зачмъ онъ не женился на черной невольниц? Джо ничего не отвтилъ, бдняга, но стоялъ и дергалъ себя за усы и уныло глядлъ на меня, какъ бы соображая, что дйствительно это было бы лучшимъ для него дломъ.

ГЛАВА XII

Для моихъ чувствъ было большимъ испытаніемъ, когда на слдующій день Джо надлъ праздничное платье, чтобы итти со мною къ миссъ Гавишамъ. Но онъ считалъ боле приличнымъ облечься въ свой придворный мундиръ для такого случая, и мн неловко было говорить ему, что рабочее платье ему гораздо больше къ лицу, чмъ парадное.

За завтракомъ сестра объявила о своемъ намреніи отправиться въ городъ вмст съ нами и подождать у дяди Пэмбльчука, пока «мы покончимъ съ нашими знатными дамами». Когда мы дошли до Пэмбльчука, сестра полетла къ нему и оставила насъ однихъ. Такъ было уже около полудня, то мы съ Джо направились прямо въ домъ миссъ Гавишамъ. Эстелла отворила ворота по обыкновенію; при ея появленіи Джо снялъ шляпу и неловко держалъ ее обими руками. Эстелла не обратила никакого вниманія ни на меня, ни на Джо, но повела насъ по дорог, которая была мн такъ хорошо знакома. Я шелъ за нею, а Джо позади меня на цыпочкахъ. Эстелла велла намъ обоимъ войти къ миссъ Гавишамъ, и я взялъ Джо за рукавъ и ввелъ его въ комнату. Миссъ Гавишамъ сидла у туалета и тотчасъ оглянулась на насъ.

— О! — сказала она Джо. — Вы мужъ сестры этого мальчика?

Трудно представить себ, до чего добрякъ Джо сталъ не похожъ самъ на себя; или, врне сказать, сталъ похожъ на какую-то необыкновенную птицу: онъ стоялъ безмолвный, весь взъерошенный и съ открытымъ ртомъ, точно ждалъ, что ему положатъ туда червика.

— Вы мужъ сестры этого мальчика? — повторила миссъ Гавишамъ.

Досадно было то, что во все время свиданія Джо упорно обращался ко мн, а не къ миссъ Гавишамъ.

— Долженъ признаться, Пипъ, — произнесъ Джо внушительно, и вмст съ тмъ вжливо, — что считаю себя мужемъ твоей сестры, такъ какъ женился на ней, будучи холостымъ.

— Прекрасно! — замтила миссъ Гавишамъ, — и вы выростили этого мальчика съ намреніемъ взять его къ себ въ ученье, не правда ли, м-ръ Гарджери?

— Ты знаешь, Пипъ, — отвчалъ Джо, — что мы всегда были пріятелями и между нами ршено было, что ты поступишь ко мн въ ученье.

— И мальчикъ не противится этому? — продолжала миссъ Гавишамъ:- онъ любитъ ваше ремесло?

— Ты вдь хорошо знаешь, Пипъ, что ты самъ желалъ учиться моему ремеслу.

Было совершенно безполезно убждать его, что онъ долженъ говорить съ миссъ Гавишамъ. Чмъ больше я мигалъ и кивалъ ему, тмъ конфиденціальне, внушительне и вжливе настаивалъ онъ на своемъ обращеніи ко мн.

— И вы принесли съ собой его документы?

— Ты вдь знаешь, Пипъ, — отвчалъ Джо, какъ бы вразумляя меня, — что самъ положилъ ихъ мн въ шляпу, а потому долженъ знать, что я ихъ принесъ съ собою.

И съ этими словами онъ вынулъ документы, но подалъ ихъ не миссъ Гавишамъ, а мн. Боюсь, что я стыдился этого милаго добряка, — знаю даже, что стыдился, когда увидлъ, что Эстелла стояла за кресломъ миссъ Гавишамъ, и глаза ея задорно смялись. Я взялъ документы у него изъ рукъ и подалъ ихъ миссъ Гавишамъ.

— Вы не требовали, — сказала миссъ Гавишамъ, просматривая документы, — платы отъ мальчика.

— Джо, — укоризненно произнесъ я, потому что онъ совсмъ не отвчалъ, — отчего ты не отвчаешь…

— Пипъ, — перебилъ меня Джо, — потому что такой вопросъ не требуетъ отвта, и потому что ты знаешь, что я отвчу: «нтъ», Пипъ.

Миссъ Гавишамъ взглянула на него такъ, какъ если бы наконецъ поняла, съ кмъ иметъ дло, и взяла со стола небольшой мшечекъ.

— Пипъ заработалъ плату, — сказала она, — и вотъ опа. Въ этомъ мшечк двадцать пять гиней. Отдай ихъ своему хозяину, Пипъ. А теперь прощайте; выпусти ихъ, Эстелла.

— Долженъ ли я опять приходить къ вамъ, миссъ Гавишамъ? — спросилъ я.

— Нтъ. Теперь твой хозяинъ Гарджери. Гарджери! еще одно слово!

Позвавъ его назадъ въ то время, какъ я выходилъ изъ комнаты, я слышалъ, какъ миссъ Гавишамъ сказала Джо громко и внушительно:

— Мальчикъ хорошо велъ себя здсь, и это ему награда. Конечно, какъ честный человкъ, вы не будете ждать никакой другой награды, и не ожидайте, потому не получите.

Какъ Джо вышелъ изъ комнаты, я не помню; знаю только, что когда онъ вышелъ, то вмсто того, чтобы входить внизъ съ лстницы, онъ сталъ подниматься вверхъ и оставался глухъ ко всмъ увщаніямъ, пока я не подошелъ и не взялъ его за руку. Черезъ минуту мы были уже за воротами; Эстелла заперла ихъ и ушла.

Когда мы опять очутились на улиц и увидли солнечный свтъ, Джо прислонился къ стн и сказалъ мн: «Удивительно!» И долго такъ простоялъ, повторяя черезъ нкоторые промежутки; «Удивительно!» и я уже думалъ, что онъ никогда не придетъ въ себя. Наконецъ онъ сказалъ:

— Пипъ, увряю тебя, что это у-ди-ви-тель-но! — и, проговоривъ нсколько разъ эти слова, онъ двинулся въ путь.

Мн казалось, что голова Джо просвтлла, благодаря тому, чтб онъ видлъ и слышалъ, потому что по дорог къ Пэмбльчуку онъ придумалъ хитрый и остроумный планъ. Вотъ что произошло въ пріемной м-ра Пэмбльчука, когда мы туда вошли: тамъ, сидла сестра и совщалась съ этимъ ненавистнымъ хлбнымъ торговцемъ.

— Ну? — закричала сестра. — Что съ вами было? удивляюсь, что вы снизошли вернуться назадъ къ такимъ смиреннымъ людямъ, какъ мы, право!

— Миссъ Гавишамъ, — сказалъ Джо, пристально глядя на меня и какъ будто припоминая что-то, — очень настаивала на томъ, чтобы мы передали ея… поклонъ или почтеніе, какъ она выразилась, Пипъ?

— Поклонъ, — сказалъ я.

— Ну, такъ и я думалъ, — отвчалъ Джо-… ея поклонъ м-съ Джо Гарджери.

— Очень мн нуженъ ея поклонъ, — замтила сестра, но видно было, что она очень польщена.

— И желала бы, — продолжалъ Джо, все съ тмъ же пристальнымъ взглядомъ на меня, — чтобы ея здоровье позволяло ей… такъ она сказала, Пипъ?

— Дозволяло ей имть удовольствіе, — прибавилъ я.

— Пользоваться обществомъ дамъ, — сказалъ Джо и глубоко перевелъ духъ.

— Ну! — закричала сестра, смягчаясь и глядя на м-ра Пэмбльчука, — она могла бы догадаться и давно послать мн это сказать, но лучше поздно, чмъ никогда. А что она дала этому юному оболтусу?

— Она… ничего ему не дала.

М-съ Джо готова была опять вспыхнуть, но Джо предупредилъ ее.

— То, что она дала, она дала его друзьямъ, а друзьями его, по ея собственнымъ словамъ, она считаетъ его сестру м-съ Джо Гарджери… Я не увренъ впрочемъ, — прибавилъ Джо съ глубокомысленнымъ видомъ, — какъ она сказала: м-съ Джо, или м-съ Джоржъ.

Сестра взглянула на Пэмбльчука: тотъ гладилъ ручки своего деревяннаго кресла и кивалъ головой, съ такимъ видомъ, какъ будто все это зналъ заране.

— А сколько она дала? — спросила сестра, смясь; да, она смялась.