Блокшот

– Привет, я Данте. Парень протягивает мне ладонь.

– Монтана.
– Я улыбаюсь, глядя на его руку, прежде чем пожать ее.

– Я ее кузен, самый лучший, - говорит он, опуская руку, поворачивается к Лилиане и корчит рожицу.
– Скажи мне еще раз, почему мы морозим свои задницы и смотрим, как эти парни тренируются?

– Потому что мне это нравится, а папа говорит, что ты должен следовать за мной повсюду.
– Лилиана пожимает плечами.

– Ты правда никогда никуда не ходишь одна?
– спрашиваю я.

– Хожу. Но мой папа сейчас проявляет излишнюю осторожность. Он становится таким после стрельбы. Его паранойя пройдет через несколько месяцев.

– Но это здорово. Что он любит тебя настолько, что беспокоится, - говорю я ей. Не у всех родители такие заботливые.

– Я знаю, - говорит Лилиана.

– Лил, у тебя есть жвачка?
– спрашивает Данте, наклоняясь вперед и обхватывая руками спинку ее сидения.

– Здесь.
– Лилиана передает ему свою сумочку, не отрывая взгляда от льда.
– Не отвлекай меня. Это самая интересная часть.

Она не ошибается. Смотреть, как эти парни разминаются, - это нечто особенное.

– Опять гадость, - ворчит Данте, роясь в ее сумке. Через пару секунд он спрашивает.
– Что это за хрень, Лил?

Мы оборачиваемся, чтобы посмотреть на него, а потом на розовый пистолет, который он сжимает между пальцами так, как будто он может быть заразным. Он… усыпан драгоценными камнями.

– Правда, красиво?
– Лилиана улыбается.
– Трэвис купил его мне в Вегасе.

– Он не мог купить тебе «Rolex» или что-нибудь подобное? Тебе не нужен пистолет, Лилиана.
– Данте хмурится.

– Вообще-то, нужен. У всех в семье есть, и не то чтобы я не умела им пользоваться.
– Она выхватывает оружие из его рук и засовывает обратно в сумку.

– Я скажу дяде Тео, - говорит он.

– Давай. Мой отец не будет возражать, - отрезает Лилиана. Даже я вижу, что она сама не верит в то, что говорит, а я знаю ее не так давно.

Я возвращаю свое внимание на лёд. Я не хочу принимать участие в этой семейной драме. Мне также кажется, что чем меньше я знаю о семье Лилианы, тем лучше.

– Как ты себя чувствуешь? На самом деле?
– спрашивает она меня.

– Нормально, - отвечаю я ей.
– С каждым днем все лучше.
– Я скрываю, насколько мне больно. Снова. Делаю то, что я хорошо умею.

– Как док с тобой обращается?

– Как будто я королевская особа.
– Я смеюсь. Семейный врач Валентино ежедневно навещает меня. Не знаю почему, но он относится ко мне так, будто его жизнь зависит от того, как быстро я поправлюсь.

– Хорошо. Я рада, что могу чем-то помочь. Знаешь, если тебе понадобится что-то еще, тебе нужно только сказать об этом.

– Я знаю, и я ценю это. Правда, - говорю я. И тут мне в голову приходит мысль.
– Вообще-то, раз уж ты об этом заговорила… Если бы я искала кого-то, кто пропал очень давно, как его можно найти?

– У нас есть люди для этого. Сыщики, - вклинивается Данте, явно прислушивавшийся к нашему разговору.

– И где можно найти таких сыщиков?
– спрашиваю я, оглядываясь через плечо.
– Если бы кому-то понадобилось их нанять, я имею в виду…

– Кто-то не сможет. Этот кто-то назовет мне имя, и я передам им, - говорит он.

– Вот так просто? Только имя?

– Да, именно так. Кого ты ищешь?

– Это настолько очевидно, да?
– Я прикусываю нижнюю губу, и Данте приподнимает бровь, как бы говоря - ты серьезно?– Мою маму, но я даже не знаю, с чего начать поиски, - признаюсь я. Затем продолжаю объяснять, что она ушла, когда я была маленькой, и что, как мне кажется, мой брат мог найти ее перед смертью.

– Как ее зовут?
– спрашивает Данте.

– Кристи Бейкер, - говорю я, а потом быстро добавляю: - Но я не хочу, чтобы ты звонил своему сыщику. Не стоит.

– Я дам тебе знать, когда они что-нибудь выяснят, - говорит он, игнорируя мою попытку отступить. Я не должна была просить его о помощи.

Стоп… Я просила его о помощи? Не думаю, что просила.

Я достаю свой дневник, пока жду, когда Люк выйдет из раздевалки. Можно сказать, что я одна в этом коридоре, если проигнорировать то, что в каждом его конце стоят двое крепких мужчин в черных костюмах. Они повсюду следуют за мной. Честно говоря, я благодарна им за это.

Я бы соврала, если бы сказала, что не была напугана после того, как в меня стреляли. Кто-то действительно пытался меня убить. Скорее всего, это был Эндрю. Тоненький голосок в моей голове говорит мне, что это был не он, хотя я видела его своими глазами. Мужчина на видеозаписи выглядит как он.

Наверное, какая-то часть моего мозга хочет верить, что он никогда бы не зашел так далеко. Я знаю, что это глупо, и уверена, что это часть причины, по которой я оставалась с ним так долго. Мне всегда хотелось верить, что он исправится. Я не могу сказать, что любила его. Но он был мне небезразличен. По крайней мере, в самом начале.

Но любовь? Я не могла никого полюбить, потому что мое сердце всегда принадлежало Люку Джеймсону.

Дорогой Шон,

Мне страшно. Я понятия не имею, действительно ли я видела тебя или нет, но я рада, что это произошло, что бы это ни было. Я нуждалась в тебе.

И все еще нуждаюсь, но я перестала злиться на тебя. Я очень стараюсь разгадать головоломку, которую ты мне оставил. Кстати, было бы здорово, если бы ты подсказал с чего начать!

Мне хочется верить, что ты где-то там, наверху. Не знаю, почему ты не смог помочь мне, когда я просила тебя много лет назад, но, если ты хоть как-то дергаешь за небесные струны, я прошу тебя об услуге.

Мне нужно знать. Я не могу вечно жить в страхе. Мне нужно знать, что Эндрю не будет преследовать меня до тех пор, пока не достигнет совей цели. В меня стреляли, но ты уже это знаешь.

Я не готова умереть, Шон. Мне так много нужно сделать. Я хочу ту жизнь, о которой мечтала. Жизнь с Люком.