Блокшот

– Прорыв? Ты уверена, что он именно так сказал?
– спрашиваю я.

– Да, я уверена.
– Она кивает головой и добавляет: - И он не покончил с собой.

Черт, я не знаю, какими препаратами они ее пичкают, но слова Монтана не имеют никакого смысла. Я видел Шона. После произошедшего. Я знаю, что он перерезал бритвой оба запястья.

– Он сказал, что защищал меня от чего-то. И упомянул нашу мать. Я не знаю, что все это значит. Но я поняла, что он не хотел нас бросать.

Мне бы очень хотелось верить в это. Я бы хотел, чтобы это было правдой. Я пережил столько смешанных чувств из-за смерти моего лучшего друга. Но я ни разу не задумывался о том, что он мог сделать это под давлением.

Мои мысли возвращаются к тому, что сказала Монтана. Прорыв - это когда ты завладеваешь шайбой в своей зоне защиты и выходишь из нее в атаку.

Если это правда, то что Шон пытается мне сказать?

И тут меня осеняет, когда я вспоминаю разговор с Шоном в старших классах после драки на вечеринке. Шон сказал мне, что я должен совершить прорыв, а затем продолжил объяснять, что я должен лучше планировать свои действия, когда сталкиваюсь с противником. Он всегда объяснял все на примере хоккея. Он говорил мне, что сначала я должен понять их цель, их намерения, затем выстроить защиту и, наконец, атаковать. По его словам, ты не сможешь сражаться, если не знаешь, зачем ты это делаешь.

Мне нужно выяснить, почему Эндрю нацелился на Монтану, какую цель он преследовал и чего добивался. Я полагал, что он просто жестокий мудак, слабый ублюдок, который использует женщин как грушу для битья. Я никогда не задумывалась о том, что, возможно, за этим стоит нечто большее.

Что я, блядь, упускаю?

– Я люблю тебя, - говорит Монтана, прерывая мои размышления.

– Я так сильно тебя люблю. Я так чертовски боялся, что потерял тебя.
– Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее лбу. Она слабо улыбается.

– Ты не сможешь так легко от меня избавиться, Люк Джеймсон.

Глава двадцать девятая

В меня стреляли. Слова, которые никогда не приходили мне в голову, не говоря уже о том, чтобы они отражали реальность. И я видела своего брата, хотя сомневаюсь, что Люк мне верит. Но я знаю, что видела. Я в этом уверена.

Шон сказал, что не совершал самоубийства, и я собираюсь выяснить, что произошло. Почему он думал, что должен умереть, чтобы защитить меня? Я не могу придумать ни одной причины.

Мое сердце болит. Я так долго ненавидела Шона за то, что он бросил меня. Но узнать, что он сделал это ради меня? Чувство вины слишком велико. Жаль, что он не поговорил со мной до того, как решился. Может быть, мы бы разобрались, нашли бы лучшее решение проблемы, которая у него возникла.

А еще он упомянул нашу мать. Какое отношение она может иметь ко всему этому? Я так запуталась. У меня так много вопросов.

Всегда есть другой сценарий - тот, в котором я не видела брата, и все это было не более чем галлюцинацией, вызванной лекарствами.

Я пролежала на больничной койке всю неделю. Меня многие навещали, больше людей, чем когда-либо прежде. Конечно, раньше у меня не было друзей. А сейчас у меня есть Люк… и новые друзья.

Но мне так хочется выбраться отсюда. Я хочу домой. В дом Люка. Я хочу уехать из этого города. Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше шансов, что Эндрю найдет меня. Люк говорит, что это он в меня стрелял. У них есть видеозапись, на которой видно, как он входит и выходит с кладбища. Сначала я не поверила. Эндрю нравилось видеть мою боль вблизи. Он никогда не применял ко мне оружие, предпочитая наносить удары собственными руками.

А потом я увидела его…

Только это был не совсем он. Я не знаю. Это трудно объяснить. Он выглядел похоже, но вел себя совершенно иначе. Он не был похож на того беззаботного бармена, которого я встретила когда-то. И он не был похож на помешанного на контроле бойфренда, которым он стал. Я просмотрела видеозапись пять раз, прежде чем Люк забрал ее. Хотела бы я понять, что изменилось в человеке на записи. Почему он кажется Эндрю, но в то же время кем-то другим. Я просто чувствую это нутром.

– Немного помощи не помешает, Шон, - шепчу я. Я люблю головоломки. Я математик - во всяком случае, хочу им стать. Я могу решать почти невозможные уравнения, так почему же я не могу решить эту загадку?

– Мы забираем тебя, Танна, - говорит Люк, заходя в палату, а за ним Грейсон, Лиам и Трэвис.

– Я могу поехать домой?
– взволнованно спрашиваю я. Я уже несколько дней мечтаю выбраться отсюда.

– Да, мы едем домой.
– Люк улыбается мне, а затем поворачивается и смотрит на своих друзей.
– Вам всем нужно убираться к чертовой матери, чтобы она могла одеться, - рычит он.

– Мы будем снаружи.
– Грейсон тут же разворачивается, за ним выходят двое других. Когда за ними закрывается дверь, Люк подходит к моей кровати.

– Я попросил Алию подобрать тебе одежду.
– Он протягивает пластиковый пакет.

– Спасибо.
– Я заставляю себя сесть, стиснув зубы. Все болит, но я изо всех сил стараюсь не показывать этого. Не то чтобы мне не хватает практики.

– Танна, тебе не нужно притворяться. Я знаю, что тебе больно. Мне невыносимо видеть это. Я бы сделал буквально все, чтобы избавить тебя от нее. Но я не хочу, чтобы ты притворялась ради меня, - говорит Люк, видя меня насквозь.

– Все не так плохо. Бывало и хуже.
– Я пытаюсь пошутить. Судя по выражению его лица, шутка не удалась.

– Давай. Я помогу тебе, - говорит Люк, вываливая содержимое пакета на кровать.

К тому времени, как я одеваюсь, я должна признать, что мои силы закончились, и Люку приходится практически нести меня, пока мы идем к двери.

– Ты уверена, что тебе не нужно кресло?
– спрашивает он.

– Я хочу пройтись.

Когда мы наконец-то выходим на улицу, я замираю, прижимаясь к Люку, а мои глаза расширяются от открывшейся перед нами картины. У обочины выстроились десять больших внедорожников, возле каждого стоят мужчины в костюмах. У среднего автомобиля дверь открыта, как будто все ждут появления кого-то важного.

– Здесь какая-то знаменитость?
– шепчу я.

– Ты имеешь в виду, кроме меня, да? Привет, не уверен, что мы знакомы. Лиам Кинг. Тот самый Лиам Кинг.
– Муж Алии протягивает мне руку с огромной ухмылкой на лице.

Я смеюсь, но тут же прекращаю, когда у меня возникает чувство, что швы сейчас разойдутся.

– Ой, не заставляй меня смеяться.
– Ругаюсь я себе под нос.

– Не обращай на него внимания, Танна. Мы возвращаемся в Ванкувер. Пойдем.
– Люк ведет меня к открытой двери.