Блондинка с подбитым глазом

– Мне кажется, что вы что-то знаете об этом деле.

– Выступаете или нет?
– настаивала она.

– Если быть откровенным, - ответил Мейсон, - то может быть я и выступлю когда-нибудь от имени мистера Язона Бартслера по делу об осложнениях в получении наследства, связанных с его сыном и предполагаемым внуком. Но пока все это в будущем. Я приехал сюда в связи с убийством.

– С убийством?

– Да.

– Но, господин адвокат, я ничего... Кого убили?

– Молодую особу по имени Милдред Дэнвил.

После тягостной затянувшейся паузы, женщина в машине сказала:

– Я - Элен Бартслер. Роберт Бартслер это мой муж.

– Как удачно!
– воскликнул Мейсон.

– Вы наверное приехали поговорить с Эллой Броктон?

Ей удалось сказать это таким тоном, который больше приглашал к откровениям, чем был простым вопросом. Но Мейсон промолчал.

– Я думаю, что вы немногого добьетесь от Эллы сейчас, господин адвокат. Она выведена из равновесия. И вообще она ничего не знает... Вы совершенно убеждены в том, что Милдред Дэнвил убита?

– Полиция, кажется, не имеет в этом сомнений.

– А где?

– Где-то на бульваре Сан Фелипе. Кажется под номером шестьдесят семь пятьдесят.

– Боже! Это мой адрес!

– Невероятно, - сказал Мейсон и спросил через минуту скромного молчания: - Может быть, ввиду этого вы захотите присутствовать при моем разговоре с Эллой Броктон?

Элен Бартслер передвинулась на правое сиденье, вышла из машины и захлопнула за собой дверцу.

– Если вы настаиваете на том, чтобы тревожить людей по ночам, то конечно, я хочу присутствовать при вашем разговоре.

– Идем, Делла, - крикнул Мейсон.

Все трое прошли под холодным ливнем к одноэтажному домику и Элен Бартслер нажала на кнопку звонка. Не прошло и десяти секунд, как дверь открыла высокая женщина лет шестидесяти, со сгорбленной спиной, пронзительными черными глазами и длинными тонкими губами.

– Элла, - сказала Элен Бартслер.
– Это - мистер Перри Мейсон, тот самый адвокат. А это... Я не знаю вашего имени...

– Делла Стрит, мой доверенный секретарь, - представил Мейсон.

– Они хотят задать тебе несколько вопросов, Элла, - предупредила Элен Бартслер.

– Вопросов? Мне?
– сказала женщина бесцветным голосом, не позволяющем сделать вывод об испытываемых ею чувствах.

– Да, это в связи...

– Извините, - перебил Мейсон.
– Я предпочел бы, чтобы вы позволили говорить мне. Я не хотел бы преждевременно выдавать причин, которые привели меня сюда.

Элен Бартслер заколебалась.

– Как хотите, - с сомнением сказала она.

– Входите, - пригласила Элла Броктон все тем же измученным бесцветным голосом.

Газовый камин с искусственными бревнами наполнял веселым блеском комнату, в которую они вошли.

– Прошу раздеться и сесть, - сказала хозяйка дома.
– Я повешу ваши плащи в прихожей.

– Я помогу тебе, - заявила Элен Бартслер, принимая от Деллы плащ.

– Мы все поможем, - воспротивился Мейсон.
– Прошу не забывать, пожалуйста, что я хочу говорить с миссис Броктон до того, как вы ее обо всем проинформируете.

– Вы не из полиции, - возмутилась Элен Бартслер.
– Наверное, у меня есть право говорить Элле то, что мне хочется. Если было совершено убийство, то нужно, наверное...

– Убийство!
– воскликнула женщина и замерла, положив руку на дверцу шкафа.

– Убита Милдред Дэнвил, - вызывающе сказала Элен Бартслер.

– Она сама напрашивалась, - отреагировала пожилая женщина.

– Вы считали необходимым сообщить все миссис Броктон, - заметил Мейсон, - вероятно, не без причины?

– У меня нет намерения позволять вам, господин адвокат, водить нас за нос.

– Очень любезно с вашей стороны. По крайней мере, мы знаем, на чем стоим. По разные стороны баррикады.

– Вот именно!
– фыркнула Элен Бартслер.
– И я хочу тебя предупредить, Элла, что этот человек не имеет никакого права задавать тебе вопросы. А ты - ни малейшей обязанности отвечать.

– Действительно, - признался Мейсон.
– Больше того, я хочу вас обеих предупредить, что мои интересы могут быть противоположны интересам миссис Бартслер, которая, кстати, участвует в этом разговоре по собственному желанию. И, если позволите дать вам совет, то самое лучшее, что вы можете сделать, это немедленно оставить этот дом и отправиться в консультацию к хорошему адвокату - если вы действительно хотите вести со мной войну.

– Из-за чего бы это я должна вести с вами войну?
– спросила Элен Бартслер.

– Вы прятали ребенка от людей, разве не так?

– Я не сообщила Язону Бартслеру о том, что у него есть внук, если вы это имеете в виду. Понятия не имею, как он догадался.

– А почему вы не сообщили Язону Бартслеру, что у него есть внук?

– Потому что он был подлым, хитрым и жестоким по отношению ко мне. Я не желаю подвергать ребенка его влиянию. Я познакомилась с новой миссис Бартслер и ее сыном Карлом - это порядочные люди. А Язон относился ко мне, как к девке, рассчитывающей только на его деньги. Он смотрел на меня, как на какое-то чудовище. Впрочем, все уже в прошлом... И лучше мне не говорить так много.

– Я тоже предпочел бы, чтобы вы не говорили так много, - поддакнул Мейсон.
– Я хотел бы задать наконец несколько вопросов миссис Броктон.

– Ты не обязана ничего ему говорить, Элла, - напомнила Элен Бартслер.

Они вернулись в комнату и сели. Мейсон, усевшись поудобнее в кресле, повернулся к хозяйке дома и спросил:

– Я вижу пепельницы, вам вероятно не помешает, если я закурю?

– Пожалуйста, можете курить.

Адвокат совершенно непринужденно достал портсигар, угостил женщин и обратился к Элле Броктон:

– Что вы, собственно, знали о Роберте Бартслере-младшем?
– спросил ее Мейсон.

Элла Броктон посмотрела на миссис Бартслер.

– Она занималась с ним по моей просьбе, - сказала Элен.
– До тех пор, пока Милдред его не похитила.

– Боже мой, - вздохнул Мейсон.
– В самом деле, лучше, если бы вы помолчали. Я хочу наконец узнать что-нибудь от миссис Броктон.

– Вы не имеете права мне приказывать.

– Как была убита Милдред Дэнвил?
– спросила Элла Броктон.