Блондинка за окном

Вычитал где-то, что коровы под музыку больше молока дают. Особенно под вальсы Штрауса. Упросил нашего директора разрешить ему поставить в коровнике музыкальную установку. Сам все сделал, динамики по стенам развешал. Удои после этого и впрямь на десять процентов поднялись. Только коровы теперь без вальсов Штрауса вообще доиться перестали. А у нас же в поселке не всегда электричество бывает. Вот и приходится теперь нашему баянисту Семенычу, если света нет, в коровнике на баяне вальсы играть, пока доярки коров не подоят. Семеныч сказал: «Или пусть сам на баяне играть учится, или я ему руки пообломаю, чтоб он больше ничего не изобретал!» Витька ему теперь старается на глаза не попадаться.

Ворота у себя железные сделал. Как только на своем мотоцикле к дому подъезжает – они у него открываются. Прям так, не останавливаясь, на полном ходу, к себе во двор и въезжал. А недавно расшибся весь и мотоцикл помял. Не открылись ворота. У нас же на поселке не всегда электричество бывает.

Ну, это электричество виновато, а то сделал как-то говорящие часы. В центре поселка на столб громкоговоритель установил. Днем из него через каждые полчаса громкий металлический голос, к примеру, говорил: «Тринадцать часов, тридцать минут!» А если нажать кнопку на столбе, то можно было узнать время, когда захочется. Утром голос говорил «Доброе утро!», а вечером желал всем спокойной ночи. Только заклинило их как-то на ночь, а Витьки в тот день дома не было – он к сестре в район погостить уехал. Часы через каждую минуту желали всем спокойной ночи и сообщали точное время. В три часа ночи дядя Паша не выдержал и срубил топором столб с громкоговорителем.

Так что, неизвестно, чего от Витькиных изобретений больше – пользы или вреда. Но то, что веселее – это точно!

Недавно у себя на огороде автоматическое пугало поставил – экс… эксги… тьфу ты! Сразу и не выговоришь – эксгибициониста. Стоит этот эксгибиционист в старом Витькином плаще и дырявой шляпе, сложив перед собой руки, а если слетятся на огород воробьи или забредут соседские куры – плащик как распахнет! Долго потом пернатые на огороде не появляются. Только вот любопытные зрители весь забор у Витьки на огороде повалили. Бабка Дарья даже с собой двух куриц приносила, чтобы посмотреть, как пугало работает.

Голос

В своем шикарном особняке вечером перед сном, сидя на широкой кровати в спальне, Губкин сладко зевнул, почесал спину и перекрестился:

– Господи, прости меня, грешного!

Он уже собирался укрыться одеялом, чтобы через минуту захрапеть, как услышал голос:

– Прощу! Но если ты всё тобою наворованное: этот и другой особняк, три дачи, пять машин, семь квартир – продашь, а деньги отдашь на дела добрые. А также драгоценности на три миллиона долларов и вклады в банках на семнадцать.

– Господи, а на мне только одна машинка да квартирка трехкомнатная записаны, – привстав с кровати, сказал Губкин. – Остальное не мое – родственников!

– Кого ты хочешь обмануть, дурень?! – рассмеялся голос.

– Прости, Господи, прости! – упал на колени Губкин. – Каюсь, грешен!

– Ну, так с завтрашнего дня и приступай! Сроку тебе – три месяца. Себе оставишь только то, что ты честно заработал.

– Господи! – упав на колени, взмолился Губкин. – Что же у меня останется-то?! Почти ничего!

– Что останется, то останется. Но ты будешь прощен!

Больше глас Божий не раздавался, а Губкин, крестясь и молясь, через час заснул в постели.

На следующий день Губкин приехал на прием к врачу:

– Доктор, я, кажется, на работе переутомился!

– Что вас беспокоит?

– У меня галлюцинации. Я слышал голос! Вчера перед сном было.

– И что же он говорил?

– Ничего особенного, – замялся Губкин, – но голос явно слышал. А в спальне точно никого не было. Жена с дочерью за границей отдыхает, вся прислуга на нижнем этаже. Один я был в спальне.

Врач Губкину прописал уколы и выписал рецепт. А также рекомендовал съездить на курорт, отдохнуть от работы.

Лечение и отдых на курорте пошли Губкину на пользу – больше Глас Божий его не беспокоил.

Рассказ старого холостяка

Познакомился тут с одной – по интернету. На фотографии – не красавица, конечно. Но ведь и я не красавец. Правда, у ней есть сын, так уже не ребенок – нянчиться не надо. Обменялись телефонными номерами. Голос мне ее немного басовитым и хрипловатым показался, но так это по телефону. Предложил встретиться. Что резину, говорю, тянуть – взрослые люди. «Правильно, – отвечает она, – чувствуется, настоящий мужик! Короче, бери тортик и приходи».

Прихожу, открывает дверь – и сразу мне чай пить с тортиком расхотелось: на фотографии она была лет на двадцать моложе. Но зато в плечах меня раза в два шире. И голос у ней по телефону приятнее был. Но сразу назад поворачивать неудобно, да и куртку с шапкой с меня моментом сняла, сзади подталкивает, чуть ли не коленкой под зад. Проходи, говорит, на кухню, не стесняйся, будь как дома. А мне та-а-ак домой захотелось! Вот, думаю, попал.

Сидим на кухне, чай с тортиком пьем. Она мне про свою работу рассказывать стала: работает охранником, в десятку с 50-ти метров из пистолета попадает. «Хочешь, – говорит, – я тебе прием классный покажу? Вот, замахнись на меня. Да замахнись, замахнись, не бойся!». Не успел я рукой махнуть, как она мне ее за спину вывернула, и я лицом в стол уткнулся – рядом с тортиком. И тут слышу:

– Маманя, а это кто?

Выпрямляюсь и вижу на кухне двухметрового бугая. Все, думаю, конец мне пришел!

– Это ко мне, сынуля, – отвечает маманя, – чай с тортиком пьем.

– Я у вас кусочек возьму, пойду в зал, телек посмотрю, не буду вам мешать.

У меня от сердца отлегло. Но, думаю, надо сматываться.

– Поздно уже, – говорю, – собираться надо.

– У меня переночуешь, – отвечает она. – Сынуля все равно скоро к своей подружке смотается, раньше утра не придет.

– Маманя, у тебя ста рублей не будет? – появился в дверях бугай.

– Дай ему, а то не отстанет. У тебя есть? – спросила меня маманя.

Я дал сынуле сто рублей, и тот смотался.

– Ну вот, мы и одни! – игриво сказала маманя, наступая на меня.

И тут, на мое счастье, зазвонил мой телефон – матушка интересовалась, когда я приду домой.

– Что? – прокричал я в телефон. – Потеряла ключи и не можешь попасть домой? Ну, хорошо, хорошо, сейчас приеду! Посиди пока у соседки.

– Что случилось? – поинтересовалась маманя.

– Матушка ключи потеряла, – с огорчением сказал я. – Возьму такси, отвезу и сразу обратно.

– Смотри мне! Чтобы сразу обратно!

Журналист

Григорий Мотылев, молодой журналист, после окончания университета устроился на работу в одну из газет и вскоре получил задание – написать статью о городских нищих, число которых за последнее время заметно увеличилось.

Григорий решил не ограничиваться опросом нищих о их незавидной доли. Воскресным днем, в полдень, он подошел к центральному универмагу. Усевшись на крыльцо, положил рядом перевернутую шляпу для подаяний, а на груди повесил табличку, на которой было написано, что он, безработный интеллигент, умирает с голоду и ему нечем платить за квартиру.