Блондинка за окном

– А из подъезда выбегает Толик и даёт тебе в глаз!

– Я же говорю тебе, Толик себе бы не позволил такого. Он хоть и бывший, но джентльмен.

– И кто же?

– Кто, кто… Подходит, не спеша, какой-то мужик под два метра ростом, читает с ухмылкой моё поздравление. Я как раз восклицательный знак нацарапывала. Неожиданно хватает меня одной рукой за шиворот, приподнимает, а другой – как в глаз даст! Я только ноги кверху задрала. А он, сволочь, спокойно сел в машину и уехал.

– Машины перепутала, что ли?

– Ничего не перепутала. Я что, Толика номер не знаю? Он, оказывается, машину эту уже как месяц назад продал. Этому мужику. А себе новую купил. Слушай, я её видела – такая классная тачка! Вот теперь думаю, а не помириться ли мне с ним обратно, а?

– С таким фингалом? (Слышен смех).

– Через недельку сойдёт.

Растекаясь мыслью по древу

Вы знаете, откуда произошло и что означает выражение «растекаться мыслью по древу», то есть по дереву? Какое дерево – не имеет значения. Саксаул, баобаб, пальма иль какое-нибудь другое. Кстати, самое высокое дерево в мире – это секвойя, произрастающая в Северной Америке. Высота секвойи составляет более ста метров, а в диаметре оно достигает четырёх метров. Представляете? Навернешься с такого дерева – мало, как говорится, не покажется.

А мне, знаете ли, больше нравятся наши – ёлочки, сосёнки, липы, дубы, берёзки. Эх, а какая это прелесть: по зиме истопить баньку, поддать жару, да похлестать себя берёзовым или липовым веничком, да на самой верхней полочке, да по бокам, по бокам, по спинке! А после окатиться из тазика прохладной водичкой, а потом, малость передохнув, снова на полочку, да еще раз веничком, веничком! А после баньки чаёк да с малиновым вареньицем!

Малина, правда, скажу я вам, в этом году не очень уродилась, но зато грибов – море. Я пять вёдер груздей с рыжиками в этом году набрал. А куда мне их столько? Три ведра оставил себе, а два соседу отдал. Я ему два ведра грибов – он мне два ведра карасей с окунями. Сосед у меня заядлый рыбак. Теперь вот думаю, куда мне рыбу девать. Кот мой уже наелся рыбы досыта, морду воротит. Так, а что это я о рыбе? Я же хотел о древе, вернее о мысли, которая по этому древу растекается.

Так вы знаете, откуда произошло и что означает это выражение – «растекаться мыслью по древу»? Здесь, наверно, будет уместно вспомнить известный афоризм Козьмы Пруткова – «Зри в корень!». Да-да, того самого Козьмы Петровича Пруткова жившего в 19-ом веке, который призывал плюнуть в того, кто осмелится сказать, что можно объять необъятное! Того самого Пруткова, который выявил, может быть и не всем известную, но достаточно важную причинно-следственную связь – «Щелкни кобылу в нос – она хвостом махнёт». От себя добавлю, если щелкнуть кобылу сзади, можно получить копытом в лоб. Поэтому не рекомендую. А всего Козьме принадлежит боле ста афоризмов. Такое количество легко объясняется тем, что, на самом деле, Козьма Прутков – это не один, а целых четыре человека! А именно: поэт граф Алексей Константинович Толстой (прошу не путать с другим графом – Львом Николаевичем, написавшем «Филиппка», и Алексеем Николаевичем, описавшем приключения Буратино) и еще три брата, тоже поэты, – Алексей, Владимир и Александр Жемчужниковы. Коллективное творчество, так сказать. Кстати, а о чём я хотел читателю рассказать-то? Ну, не про кобылу же… Ах, да!

Так вот, «растекаться мыслью по древу» – это неверно переведённая строка из «Слова о полку Игореве». На самом деле в «Слове» говорилось не о мысли, а о белке. Да-да, о простой белке, которая по веткам прыг-скок: «Боян вещий, если кому-то хотел сложить песнь, растекался мысию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками». Мысь в переводе со старославянского – белка. Но именно благодаря этому неправильному переводу, выражение "растекаться мыслью по древу" в наше время стало достаточно известным, популярным и распространённым. А означает оно пустословие, словоблудие, многословие, длительное, витиеватое, пространное повествование, объяснение. К примеру, как в этом рассказе.

Позвони мне, позвони!

Леночка Брызгалова с утра ждала звонок. Звонок от Димы Фокина, с которым она вчера сильно поссорилась. По какой причине, сейчас бы никто из них уже и не вспомнил – ни Дима, ни Леночка. Да мало ли из-за чего можно поссориться – тысяча причин. Главное, что поссорились. Можно даже сказать, поругались.

Но звонка всё не было и не было. Напрасно Леночка ходила вокруг телефона и чуть ли не через каждые пять минут заглядывала в него.

«Вот гад такой! – возмущалась она про себя. – Уже девять часов, а он всё не звонит!»

«Может, он меня не любит? – засомневалась она еще через час в чувствах Димы. – Нет, не похоже».

«А вдруг с ним что-то случилось? – прижимая ладошки к щекам, с тревогой подумала она около одиннадцати часов. – Вдруг его сбила машина, когда он переходил дорогу. Или заболел и сейчас лежит в постели с высокой температурой. Или…».

Леночка еле сдерживала себя, чтобы не позвонить Диме. Её останавливало то, что после такого звонка, обычно выяснялось, что с Димой совершенно ничего не случилось и он находится в полном здравии – спал, обедал, гулял с собачкой Динкой, смотрел по телевизору футбол или играл в "Контр Страйк".

В двенадцать пятнадцать раздался звонок. Леночка подбежала к телефону, но её ждало разочарование – звонила подруга Настя Воробьёва. Поболтав с ней минут пять, Леночка сказала, что ждёт важный звонок и поэтому больше разговаривать не может. Настя, конечно, догадалась, от кого, поэтому отнеслась с пониманием и не обиделась – обычно они трепались с Леночкой по телефону не меньше часа.

А через полчаса позвонила Людмила, другая подруга Леночки:

– Ленусик, ты что, с Димкой поругалась?

Поболтав с Людмилой минут десять и даже всплакнув, Леночка пошла на кухню, чтобы съесть что-нибудь сладенького. Это обычно её на какое-то время успокаивало.

И тут позвонил Дима!

Схватив в руки телефон, Леночка взвизгнула от счастья и радости и несколько раз чмокнула экранчик:

– Димочка мой! Любименький! Ну, наконец-то!

Дима позвонил еще раза три, но Леночка не отвечала. Она довольная сидела на диване и держала в руках телефон:

– Вот тебе! Не отвечу! Если вечером только, а то и завтра. Будешь в следующий раз знать, как со мной ссориться.

Скилл

Ричард Флекс, считавший себя гениальным писателем нового поколения, он же Евгений Тонконогов двадцати трёх лет от роду, написал три рассказа и разместил их на одном из литературных сайтов. Один рассказ под названием «Оплёванный дождем» и представляющий собой бред сивой кобылы, обожравшейся конопли, он отнес в своём предисловии к постмодернизму. Второй рассказ «Многолуние», по его мнению, был написан в жанре фэнтези, а третий, «Вывернутый уикенд», в жанре крутой эротической прозы. Впрочем, отнести эти рассказы к какому-либо из вышеупомянутых жанров можно было и наугад – рассказы один от другого мало чем отличались. Еще эти рассказы объединяло то, что все они были промаркированы знаком 18+.

Вот на эту маркировку Ричард Флекс в основном поначалу и возлагал свои надежды. Но количество читателей, число которых в первые дни достигало аж тридцати в день, за месяц упало до одного – это был его давний приятель Оборзевший Кролик, писавший тоже, как он сам с гордостью считал, в жанре постмодернизма.

Не помогло и увеличение количества опубликованных произведений. Ричард Флекс ходил в гости к Оборзевшему Кролику, а Оборзевший кролик к Ричарду Флексу. Рецензии, которые они писали друг другу, тоже были очень похожи: Ричард восхищался гениальным творчеством Кролика, а Кролик гениальным творчеством Ричарда. В одно из таких посещений у Оборзевшего Кролика родилась мысль, которую он изложил в письме Ричарду. Мысль была проста: гениальность гениальностью, но попиариться бы не мешало – для привлечения количества читателей, а то и издателей. Ричард с предложением Кролика согласился. Не секрет, лучший пиар – это скандал или экстравагантный поступок, или пример Моськи из басни Крылова. Ну, виртуальное пространство интернета – это не Красная площадь. Здесь себя за мошонку к брусчатке гвоздем не прибьешь, как сделал некий художник Павленский. Поэтому приятели-писатели выбрали последний вариант: потявкать на слона. В качестве слона приятели выбрали писателя Ивана Дмитриевича Коржикова – у него было больше всех читателей.