Блондинки не сдаются

— Хочу, — растерянно повторила Маша, — Но не тут же?

— А мне тут нравится, — подмигнул я ей. — Ладно, я все сделаю сам. Но это первый и последний раз, когда уступаю, — пригрозил я, а сам подумал, сколько раз мне придется давать задний ход, чтобы что-то получилось. Помру от перенапряжения и озабоченности, а она даже глазом не моргнет.

— Мне снять платье? — робко спросила она, пытаясь встать со стула.

— Зачем? — удивился я. — Ты в этих тряпках такая воздушная. Закрывай глаза и думай о кузнечиках. Зеленых.

— Почему именно о них? — Маша не выдержала и стала смеяться, но послушно выполнила просьбу. — Мне хорошо с тобой, и я тебе доверяю.

— Другой компот, — одобрил я и встал на колени между ее ног. — Не подглядывай, хорошо?

— Не буду, — ее лицо улыбалось, тело расслабилось. — Просто не понимаю, что ты делаешь, и что надо делать мне.

— Молчать, — предложил я, просунув руки под складки платья и стаскивая белые трусики. — И не мешать мне.

Она вздрогнула и невольно сжала ноги, выталкивая меня, но я силой удержал трусишку.

— Опять борьба? Мы так до вечера не закончим.

— Само как-то, рефлекторно, — виновато протянула художница, хихикая.

— Какая ты сложносочиненная особа, — подняв подол свадебного наряда, сказал я. — Сдохнуть можно.

— Мне щекотно, — засмеялась она, дрыгая ногами, — у тебя нос холодный.

— Зато сердце горячее, — пробормотал я, находясь под полами платья как под зонтиком. — Глаза можно открыть, ты должна следить за тем, чтобы нас не застукали.

— Но тут нет двери! — вскричала горячим шепотом Маша. — Может не стоит?

— Если кто-то зайдет, пни меня ногой, скажешь, что я помогал тебе с одеждой и немного запутался в ней.

— Ты дурачок, — Маша опять рассмеялась, но идея ей понравилась. — Я открыла глаза и вижу, что ты копаешься непонятно зачем между моих ног. Думала, мы будем заниматься любовью. Ой, — воскликнула она, дернув ногой.

— Тебе плохо? — спросил я, оторвавшись от нее и переводя дыхание

— Нет! Какая прелесть!

— Я же говорил, что тебе понравится, дурочка, а ты ныла.

Когда мы вышли из примерочной, консультант подскочила к нам с новым ворохом платьев:

— Я вам еще интересные фасоны подобрала, — улыбнулась она самой лучезарной улыбкой.

Вздохнув, я оглянулся на свою растрепанную невесту, щеки которой превратились в две помидорки.

— Что-то мы устали, завтра продолжим, можно? — предложил я.

— Мы с удовольствием поможем вам в любой удобный день!

— Хочу на улицу, — Маша рвалась к двери. — Здесь жарко.

На улице стоял солнечный июньский день. По дороге сновали машины, но даже их шум не мог испортить мне настроение. Я посмотрел на ее довольное личико и счастливо улыбнулся:

— Ты мне нравишься.

— А мне понравился оргазм, — показала она мне язык.

— Неужели? — усмехнулся я. — Значит можно не три раза в день?

— Палец дай, руку оттяпаешь. Жадный, вредный эгоист.

— Сколько лестных эпитетов. Зачем же замуж согласилась пойти? — я не скрывал иронии, улыбаясь. Легкий ветерок трепал волосы Маши, вся она сияла как включенная лампочка.

— Сама не знаю. Мозг запудрил своими долгами и расписками.

— Придется пудрой закупиться на все время семейной жизни, а то сбежишь, — я оглянулся в поисках кафе. — Позавтракаем? Проголодался так, как будто гнал стадо бизонов на водопой.

— Это я что ли бизон? — возмутилась она.

— Много бизонов, — ухмыльнулся я.

Вдруг зазвонил телефон, я взглянул: номер был незнакомым

— Слушаю? Папа Маши? Да, конечно в силе, на собеседование можно прийти завтра. Давайте после обеда часикам к трем? Договорились.

— Это отец? — спросила она взволнованно.

— Он самый, работать рвется, — я почесал нос и сунул телефон в рюкзак.

— Ты действительно сможешь ему помочь и дашь работу?

— У меня ее нет, — честно признался я. — Вакансий в смысле.

— Как это? — Маша остановилась и растерянно уставилась на меня. — А обещание должности с хорошей зарплатой?

— Придумаю что-нибудь, — беззаботно выдал я.

— Я убью тебя! — надвинулась она на меня, сжав в гневе кулачки.

Представив лицо отца, когда он придет к Андрею и получит от ворот поворот, я сжала кулаки.

— Я убью тебя!

— Полегче, — он потер живот и указал в сторону торгового центра. — Предлагаю сначала покушать, а потом решаться на убийство.

— Почему ты все время врешь? — не унималась я, но он не стал отвечать и как ни в чем не бывало отправился искать какое-то дурацкое кафе, чтобы позавтракать. С трудом сдерживаясь, чтобы не замолотить по удаляющейся спине, я побежала следом.

— Не кипятись, — сказал Андрей, — найти работу твоему отцу будет непросто. Причина очевидна.

— Зачем ты обещал!? Обманул меня и маму!

— Я решал другую задачу — как доставить тебя к себе. Но за последствия своего вранья готов нести ответственность. Что это означает? — вдруг остановился он и обратился ко мне с вопросом.

— Что ты обманщик! — воскликнула я в сердцах. — Врун!

— Неправильный ответ. Я найду ему работу. Твой отец — конфликтный, неуживчивый и склочный. На мою прямолинейность прошу не обижаться. Это факты, а не упреки. Людей он не любит и не полюбит никогда. Нигде долго не задерживается и везде качает правду, как он ее понимает. Не всегда адекватен ситуации, груб и не приспособлен к жизни.

— Не оскорбляй его! — вспылила я. — Он хороший человек и любит нас.

— Абсолютно с тобой согласен. Но это не делает его более привлекательным и способным вызвать у меня желание взять его даже уборщицей. Вот тебя бы я взял, — Андрей притянул меня к себе. — Личным секретарем-референтом. Лучше в черных колготках. А еще лучше — в красных сапогах на высоких шпильках.

— Озабоченный идиот, — рассмеялась я, не выдержав. — Ты можешь быть серьезным. Он же завтра придет к тебе. Что же делать?

— Я пообщаюсь с ним, оценю вшивость твоего папаши и подумаю, куда его можно пристроить. Одна идея уже есть, зреет. Нужно помочь мне ее реализовать.

— Что мне делать, как помочь? — я посмотрела ему в глаза с надеждой. Они искрились смехом.

— Заходим, — Андрей открыл дверь какого-то помпезного ресторана. — Хочу есть, есть хочу, все потом.

В зале не было посетителей. По урчанию желудка я поняла, что тоже проголодалась. Сунула в нос меню и поморщилась.

— Почему мы ходим по таким дорогим местам? — спросила я. — Платья стоят бешеных денег. Такой наряд раздавит меня своим ценником. А в меню столько нулей за рис с рыбой, что подавиться можно, просто читая.