Блудные братья
Шрифт:
– Искренне тому рад, – ввернул Кратов.
– Коллизия заключается в следующем: древний Статут справедливости, определяющий правила Суда, нигде не содержит указания на то, что его стороны непременно должны быть эхайнами.
– Я знал это, – заметил Кратов.
– И умело воспользовались как зацепкой. – В лязганьи Юзванда послышался оттенок укоризны. – Прародители начертали Статут для потомков во времена, когда Эхайнор был ограничен пределами одного обитаемого мира, и никто не подозревал о существовании этлауков. С тех пор Статут традиционно остается неизменным. Это тоже начертано прародителями. – Он покачал головой. – Ваш вызов – самое основательное объяснение тому, что вы еще живы. Прочими можно
– Помолчите, геургут, – бесцеремонно сказал Кратов. – Я кое-что припоминаю. И хочу сам себе кое-что разъяснить. А вы меня поправите, если я ошибаюсь.
– Драд-двегорш, – вздохнул Юзванд и в очередной раз хватил ладонью по столу. – Чего ради я позволяю вам вообще разевать рот?
– Сейчас узнаете. Дело в том, что по прибытии в Эхайнор т'гард Лихлэбр встретил не тот прием, на какой рассчитывал. Его встречали не те лица, кто провожал в миссию на Эльдорадо… на Эхлдрагд. Здесь мое воображение пасует, ибо я не могу догадаться, что и как нарушил т'гард и кому своей наглой операцией, а в особенности ее небывалым успехом наступил на мозоль и пересек дорожку. Геакетт Кэкбур – лишь исполнитель чужой воли…
– Х-ха! Геакетт Кэкбур, нужно вам знать, занимает тот пост, который дает право ему иметь собственную волю! – скрипнул Юзванд.
– Благодарю, – улыбнулся Кратов. – Так или иначе, т'гарду светили огромные неприятности. Он стал лишней фигурой в политической игре. Его нужно было убрать – но убрать по правилам этой игры. Попытка ареста триумфатора таковые правила явно нарушала. Это нехорошо в глазах общественного мнения – известно, что победителей не судят. К тому же, Кэкбур рисковал нарваться на вызов. А т'гард производит впечатление более опытного бойца, нежели мощный, но подзасидевшийся по теплым кабинетам геакетт. Я не поставил бы на Кэкбура и ломаного энекта…
– Да, мне докладывали, – сказал Юзванд. – На Эхлдрагде вы зарабатываете на жизнь коммерческими поединками. Как это сочетается с вашим декларируемым высоким рангом, я не понимаю.
– Я тоже, – признал Кратов. – Сойдемся на том, что для зажравшегося ученого это оригинальное развлечение, отдушина для нервов… Но продолжим наш анализ. – Он брезгливо подергал прикованную руку. – И тут возник я со своим вызовом… Кстати, нет ли у вас видеозаписи моего спича? Я хотел бы увидеть то, что невольно пропустил.
– Департамент располагает такой видеозаписью, – промолвил Юзванд. – Я подумаю, что можно будет для вас сделать.
– Таким образом, я снял с широких плеч геакетта сразу несколько нош. Я могу стать орудием легального устранения т'гарда Лихлэбра. Шансы мои, скажем откровенно, невелики, – поспешил добавить он, прочтя насмешку в желтых глазах эхайна. – Но они у меня есть. Однажды я уже понудил т'гарда пить из лужи у моих ног…
– Умышленное уничижение представителя высших сословий, выраженное в словесной форме, – продекламировал геургут в пространство. – Наказывается шестью годами принудительных работ на усмотрение пострадавшего. В сочетании с отягчающими обстоятельствами, как-то: физическое уничижение либо ясно выраженное и документированное посягательство на таковое, и так далее… наказывается смертной казнью через отсечение верхних конечностей и оставление без медицинской помощи.
– Как выяснилось, Уголовному уложению Эхайнора я, будучи диким животным, неподсуден, – попытался развести руками Кратов, но произвел лишь половину этого жеста. – Иными словами, я спас геакетту Кэкбуру задницу. В случае неблагоприятного исхода для меня будут спасены задницы, что сидят в креслах повыше. Когда сюда явятся штурмовики Федерации, Кэкбур и его начальство… кто там? первый геобкихф т'литт Гтэрнегх? второй геобкихф Эограпп?.. станут навытяжку перед каким-нибудь сэйл-командором и смогут оправдаться тем, что несносный этлаук сам
напросился на неприятности. Сам влез в корабль т'гарда. Сам вызвал его на Суд справедливости и силы. Сам вырыл себе могилу и нагреб сверху землицы. И видеозапись ваша окажется как нельзя кстати!– Умышленное приписывание должностному лицу высказываний и намерений, не соответствующих его реально имевшим место юридическим действиям, – сказал Юзванд, – выраженное в особо циничной форме. Четыре года рудников на усмотрение гекхайана Руки. – «Хирарха», – мысленно перевел Кратов и нерадостно вспомнил старика Агбайаби. – Ну, на наших рудниках вы вряд ли протянете дольше года…
– Неправомерное осуждение и наказание лица, находящегося вне пределов юрисдикции Уголовного уложения, – отчеканил Кратов, – либо попытка такового. Наказывается бесславным отстранением от занимаемой должности либо, при наличии отягчающих обстоятельств, смертной казнью через отсечение головы и оставление без медицинской помощи.
– Позорным, – машинально поправил эхайн. – Позорным, а не бесславным.
– Как дикое животное я не могу быть осужден. Но, будучи этлауком, я не являюсь диким животным, поскольку не вхожу в официальный реестр флоры и фауны Светлой Руки, издаваемый Эхлиамарской Академией натуралистики. А тот, кто не дик, – разумен. Таким образом, я – не эхайн, но разумное существо, находящееся вне правовой юрисдикции Светлой Руки.
– Ну, возможно… – промямлил Юзванд.
– Теперь вы понимаете, что все, кто участвует в агрессии Эхайнора против Галактического Братства, нарушили эту статью вашего Уголовного права? – спросил Кратов.
– В аналогичных правовых актах остальных Рук нет такой нормы, – нерешительно заметил геургут.
– Но в законодательстве Светлой Руки отчего-то есть. Эхлиамар всегда славился своей подчеркнутой цивилизованностью. Эхлиамар живет законами и традициями, кодексами и уложениями… Уж не потому ли Светлая Рука так неохотно участвует в военных действиях?
– Это ложь! – лязгнул Юзванд.
– Скорее статистика… Ваше уголовное законодательство прямо запрещает делать то, к чему вас принуждает вассалитет. Вы и без того не знаете, что вам с этим делать, как разрешить конфликт между долгом и правом. Но т'гард Лихлэбр со своей безумной выходкой еще более усугубил неприятную ситуацию. Он экстремист, вояка, головорез. Он умышленно пытается навлечь на Эхлиамар гнев Федерации, чтобы вступили в действие иные, дремлющие законы. Законы военного времени, что оправдывают практически любое преступление. Так называемые законы Рыцарского Устава.
– Геакетт Кэкбур свято чтит все законы, – сказал Юзванд.
– И он хочет наказать строптивца. Он может сделать это по закону. Но его беспокоит общественное мнение, в глазах которого Лихлэбр – герой, отчаянный парень, любимец народа. Если я не справлюсь с т'гардом, тогда будет найден другой выход. На поиски которого я столь любезно предоставил геакетту время. И еще…
– Что же еще, яннарр Кратов? – осведомился эхайн.
Несмотря на иронию, слова его звучали вполне уважительно – о чем свидетельствовала хотя бы форма обращения, употребляемая в «эххэге» применительно к высокородным собеседникам.
– И геакетт, и т'гард хотят, – сказал Кратов, – чтобы та информация, что я хотел бы довести до всеобщего сведения, умерла вместе со мной. Поэтому при любом исходе Суда я обречен. Но пока что я нахожусь под защитой Статута.
– Это правда, – качнул головой Юзванд.
– И т'гард Лихлэбр, мятежник и преступник, тоже. Что особенно неприятно геакетту Кэкбуру.
– Драд-двегорш! И это правда, – сказал эхайн, стремительно воздвигаясь над столиком.
Росту в нем было не меньше двух с половиной метров. Он стоял неподвижно, отвернувшись лицом к стене, и от него исходили плотные потоки бешенства.