Блудный сын

Ближайшие родственники и друзья замененного индивидуума тут же заметили бы многочисленные пробелы в его знаниях, касающиеся личной истории и взаимоотношений с ними. Они бы, возможно, и не догадались, что он — самозванец, но решили бы, что он страдает каким-то душевным или физическим заболеванием, а потому заставили бы обратиться к врачу.

Кроме того, из самых добрых побуждений они бы стали пристально наблюдать за ним, не полностью ему доверяя. А потому его возможности влиться в общество и работать на благо Новой расы были бы существенно ограничены.

А вот у католического священника жены быть не могло и, соответственно, детей тоже. Родители Патрика Дюшена умерли, как и его единственный брат. И хотя он поддерживал близкие отношения со многими друзьями и прихожанами, план Виктора по его замене двойником удался на славу.

В лаборатории Виктор создал отца Дюшена из нескольких капель крови еще до того, как настоящий отец Дюшен умер, и задача эта была посложнее той, что решал с Лазарем мужчина из Галилеи.

Сев рядом со священником на скамью первого ряда, Виктор спросил: «Как ты спишь? Тебе снятся сны?»

— Не часто, сэр. Случается… кошмар о «Руках милосердия». Но подробности я никогда не могу вспомнить.

— И не вспомнишь. Это мой дар тебе — никаких воспоминаний о твоем рождении. Патрик, мне нужна твоя помощь.

— Само собой. Все, что скажете.

— У одного из моих людей серьезный духовный кризис. Я не знаю, кто он. Он позвонил мне… но боится прийти ко мне.

— Может… не боится, сэр. Ему стыдно. Стыдно за то, что он подвел вас.

Эти слова обеспокоили Виктора.

— Как ты мог такое предположить, Патрик? Новая раса не способна стыдиться.

Стыд Виктор заложил только в программу Эрики, и только потому, что стыдливость, по его мнению, добавляла ей эротичности.

— Стыд — это не добродетель, — напомнил он Патрику. — Стыд — это слабость. Ни один закон природы его не требует. Мы правим природой… и превосходим ее.

Священник не желал встретиться с Виктором взглядом.

— Да, сэр, разумеется. Я думаю, что хотел сказать… может, он чувствует некоторое… сожаление из-за того, что не оправдал ваших ожиданий.

«Возможно, — подумал Виктор, — за священником стоит приглядывать более внимательно, а может быть, даже пригласить на день в лабораторию и провести тщательное обследование».

— Прошерсти город, Патрик. Опроси моих людей. Может, они знают, что кто-то из им подобных ведет себя странно. Эту задачу я возлагаю на тебя и еще на нескольких ключевых фигур. И я уверен, что ты оправдаешь мои ожидания.

— Да, сэр.

— Если ты его найдешь, а он побежит… убей его. Ты знаешь, как можно убить таких, как ты.

— Да, сэр.

— Будь осторожен. Он уже убил одного из вас, — признался Виктор.

В изумлении священник вскинул на него глаза.

— Я бы предпочел получить его живым, — продолжил Виктор. — И мне обязательно нужно его тело. Для исследований. Привези его ко мне в «Руки милосердия».

Они сидели неподалеку от стойки, на которой горели свечи, и алые отблески плясали на лице Патрика.

Отблески эти побудили Виктора задать вопрос:

— Тебе в голову иногда не приходят мысли о том, что ты — проклятый?

— Нет, сэр, — ответил священник, но после короткой паузы. — Нет ни рая, ни ада. Есть только одна жизнь.

— Именно так. Для суеверий у тебя слишком хороший мозг. — Виктор поднялся со скамьи. — Да благословит тебя Бог, Патрик. — Глаза священника широко раскрылись от изумления, так что Виктор улыбнулся и добавил: — Шутка.

Глава 40

Карсон заехала за Майклом, а тот, садясь в машину и оглядев напарницу с головы до ног, сказал:

— На тебе вчерашняя одежда.

— Кто-то у нас стал специалистом по женской одежде.

— Ты выглядишь… помятой.

Она отъехала от тротуара.

— Помятой, говоришь? Я выгляжу как выплюнутая коровья жвачка.

— Не спала?

— Возможно, я совсем завязала со сном.

— Раз уж ты не спала больше двадцати четырех часов, может, не стоит тебе садиться за руль.

— Об этом не тревожься, мамуля. — Она взяла высокий бумажный стакан с логотипом кофейни «Старбакс», через соломинку выпила кофе. — Я так накачана кофеином, что у меня рефлексы разъяренной гадюки.

— У разъяренной гадюки хорошие рефлексы?

— А ты разозли ее и увидишь сам.

— Пожалуй, ты права. Что произошло?

— Видела призрака. Напугалась до смерти.

— Это шутка?

То, что Карсон не смогла бы рассказать Кэти Берк, она могла рассказать Майклу. На полицейской службе напарники ближе, чем просто друзья. Должны быть ближе. Потому что ежедневно доверяют друг другу свою жизнь.

Если ты не можешь рассказать напарнику все, лучше тебе искать другого напарника.

И тем не менее она помялась, прежде чем сказать:

— Похоже, он выходит из стен и исчезает в них. Здоровенный парень и такой быстрый, что глаз не поспевает за ним.

— Кто?

— Ты меня слушаешь или как? Призрак, вот кто.

— Ты ничего не плеснула в кофе?

— Он сказал, что создан из частей тел преступников.

— Сбавь скорость. Ты очень уж гонишь.

Карсон придавила педаль газа.

— Руки душителя, одно сердце от безумного поджигателя, второе — от растлителя детей. А жизненная сила — от молний.

— Я не врубаюсь.

— Я тоже.

* * *

К тому времени, когда Карсон припарковалась около «Похоронного бюро Фуллбрайта», она рассказала Майклу обо всем, что произошло в квартире Бобби Оллвайна.

На его лице скептицизм не отразился, но тон вполне заменял поднявшиеся брови: «Ты устала, странное место…»

— Он отобрал у меня пистолет. — Вот это удивило Карсон больше всего, однозначно указывая на сверхъестественность случившегося с ней. — Никто не может отобрать у меня пистолет, Майкл. Хочешь попробовать?