Blue Strawberry
Шрифт:
– Когда я пустофицировал капитана Хирако?
– Именно. Тебя явно занесло еще в тот момент… в этом твоем желании стать «богом».
– Да, я – бог! Я – наисильнейший! Я стал на голову выше всех синигами и всех пустых вместе взятых!..
– Да кто же спорит?.. – Спокойно и даже несколько грустно ответил Урахара. – Я, к примеру, вообще скромный владелец маленького магазинчика…
– Кисуке!!! – Завопил на все горло Айзен. – Зачем? Зачем тебе все это?? Эта скучная жизнь? Жалкие человечишки вокруг тебя? Друзья, которые предали тебя, потому что боятся?! Ты, с твоим интеллектом, гораздо превышающим мой собственный,
Серые глаза Урахары бесстрастно остановились на человеке, выкрикивавшем такие безумные и совершенно чуждые ему вещи. Они прокладывали такую огромную пропасть меж ними, которую невозможно было преодолеть никому и никогда.
– «Гений»?.. Слово-то какое… надменное, – отмахнулся бывший синигами. Он мечтательно посмотрел в небо над головой: – Мне больше по нраву «друг». Это слово в полной мере обозначает то, чем я занимаюсь. Создаю ли я новые приспособления или практикую новые боевые техники, помогаю ли я Миру Живых или Обществу душ… Какая разница? Я счастлив оттого, что я кому-то нужен, что я не одинок, и что я всегда смогу прийти на выручку тому, кто этого требует.
Айзен заскрипел зубами, раздражаясь на столь неприкрытое благородство своего оппонента. Его пальцы из последних сил попытались соорудить что-то слабо походившее на серо, но былая мощь стала покидать его тело неотвратимо и стремительно, почти так же, как зарастала дыра в его груди, окончательно превращая его обратно в обычную и такую ненавистную человеческую форму.
– Н-нет! Нет! Не-е-ет!.. – Закричал Айзен, хватаясь за остатки дыры и пытаясь пальцами разодрать ее до прежнего состояния.
– Все кончено. Хогьоку уже отвергло тебя, – заключил Урахара. – Оно посчитало тебя слишком слабым, чтобы и дальше потакать твоим губительным желаниям… И за это нам всем стоит благодарить Куросаки-сан… – Шляпник ласково посмотрел на притихшую парочку в стороне.
Ичиго и Гриммджоу, наблюдавшие за жалким зрелищем падения Айзена, по-прежнему, сидели, сжимая друг друга в объятиях. Его рука бессознательно гладила ее по волосам, посылая, тем не менее, приятные импульсы своей заботы. Девушка, прижавшаяся влажной щекой к его груди, невольно считала удары его сердца, радуясь в глубине души, что оно такое…живое.
На произнесенное ее имя в устах Урахары, они оба среагировали мгновенно и повернули свои головы к сероглазому “дядьке”. Повышенное внимание и вошедшая в привычку готовность к бою рефлекторно напрягла все мышцы в их теле. Кисуке посмотрел на них как-то по-отечески нежно и с некоторой грустинкой: такие молодые, такие трепетные, они продолжали хранить в своих глазах и лицах противоестественную память о дурных прошедших событиях, не оставляя себе возможности насладиться в полную меру тем, что с ними происходило сейчас…
– Да-да, – возобновил свой разговор Урахара, – именно твоя мощнейшая атака, Куросаки, смогла настолько ослабить Айзена, что посеяла сомнения в хогьоку и заставила его отказаться от вместилища своей мощи.
– Но я все равно не победила его… – Разочарованно произнесла та в ответ.
Кисуке усмехнулся:
– Я не знаю ни одного человека, способного отобрать жизнь у бессмертного существа. – Он взглянул на нее более пронзительно: – Но зато я хорошо знаю одну
девушку, сумевшую превзойти легендарных капитанов Готея 13 настолько, чтобы в одиночку выстоять против их непобедимого врага…Похвала из уст гениального синигами медом лизнула уши Куросаки и они вмиг покраснели. Она опустила счастливые глаза, стыдясь своего несвоевременного тщеславия, и уткнулась носом в обнажившуюся только что грудь Гриммджоу, который скинул с себя форму ресуррексиона, больше не ощущая опасности.
Столь резкий контраст и ощущение приятного атласа мужского накаченного тела заставили покраснеть не только уши Ичиго, но и практически все ее лицо и даже шею. «Вот тебе и Клубничка-тян», – с досадой посмеялась она над собой, отмечая попутно, как же жаль, что подобные комментарии ей не отдавал Хичиго…
Смущенная Куросаки немного отстранилась от горячей могучей груди Джагерджака, дышавшей теперь еще чаще и волнующе, захватывая в плен ее чувства и фантазии. Она умоляюще посмотрела на арранкара, но тот так ослепительно улыбнулся в ответ и одарил ее таким жизненно-важным для нее голубым светом, что бедное сердце Ичиго, наверное, тоже покрылось горячим румянцем.
«Нет, так дело не пойдет…» – Куросаки уперлась кулачками в торс Сексты Эспада и рывком поднялась на ноги, чтобы сбежать от этого наваждения. Однако резкий скачок давления, да и упадок сил сказался незамедлительно – в голове у Ичиго все вдруг закружилось и разом погасло. Она потеряла сознание.
Гриммджоу мигом подхватил ее и поднял на руки.
– Куросаки! – Закричал он, не на шутку испугавшись.
– О, ваша спасительница оказалась-таки самой обыкновенной слаба…
– Заткнись! – Сверкнул глазами на Айзена Джагерджак, но тот и сам вынужденно онемел – печать наконец-то довершила свое дело, и образ величайшего врага Общества душ оказался заточенным в груду, связанных между собой мечей. Арранкар непонимающе уставился на Кисуке, метаясь взглядом между бесчувственной Куросаки на его руках и исчезнувшим на его глазах Айзеном.
Урахара с грустью посмотрел на рыжеволосую девушку, болтавшуюся в руках нервного Гриммджоу, точно пушинка. Она стала такой красавицей, что не могло не отдавать фатальностью в ее дальнейшем будущем.
– С ней все в порядке, – ответил, наконец, всезнающий капитан на застывший вопрос в беспомощном взгляде Джагерджака. Пока это, действительно, была только усталость. – Ей просто нужно отдохнуть. Она потеряла слишком много сил: физических, духовных и даже эмоциональных…
Гриммджоу вдруг почувствовал себя виноватым и потупил взгляд. К сожалению, внизу оказалась не спасительная земля, а полуобнаженное тело Куросаки, которое взволновало его еще больше. Хрупкое и беззащитное, оно кололо его угрызениями совести за то, что заставил ее, хоть и ненамеренно, смутиться и пуститься в бега.
– Вы знаете, куда ее перенести?..
– Да. В сады Сейрейтея, где воздух, деревья и источники насквозь пропитаны духовными частицами. Но… Я отнесу ее туда сам.
Гриммджоу недоверчиво посмотрел на шляпника: неужто этот старый извращенец задумал отобрать у него то, что он так долго искал и, найдя, не собирался так просто оставлять. Его пальцы сильнее вжались в кожу Куросаки: если этот человек захочет забрать ее, то ему придется применить для этого силу.
Проницательный Урахара лишь улыбнулся: