Blue Strawberry

– Не волнуйся, она испытывает к тебе то же самое, что и ты по отношению к ней.

– Тогда?.. Почему мы должны расставаться?

– Законами Общества душ не предусмотрено присутствие арранкара на территории Сейрейтея. Тем более, если он – бывший Эспада.

– К черту законы… – Огрызнулся Гриммджоу. – Ты же сам впустил меня!

– Тогда это было продиктовано необходимостью, сейчас нами должна двигать осторожность: вряд ли Куросаки-сан обрадуется тому известию, что кто-то из ее знакомых синигами убил одного весьма приличного арранкара просто потому, что ему было здесь не место.

Джагерджака это обстоятельство заставило задуматься: а ведь шляпник прав и ему стоило подумать, прежде всего, о Куросаки, а не о себе. В конце концов, ей здесь ничего уже не угрожает... Да и впереди их ждало еще столько времени, чтобы все обсудить… Он недоверчиво всмотрелся в ее лицо: ну, если, конечно, было, что обсуждать.

– Хорошо, – бросил он в ответ на испытывающий взгляд Урахары. – Но… Можно мне остаться хотя бы до того момента, как она проснется?..

– Так сильно переживаешь? – Усмехнулся Кисуке и спрятал лукавое лицо за веером.

– Вот еще, – буркнул арранкар. – Просто я… Просто мне…

– Ай-яй, Гриммджоу-сан, по-моему, вы покраснели…

Секста зло блеснул на него глазами, но то была лишь внешняя личина прежнего бессердечного пустого. Сейчас же сотни эмоций и чувств заполняли его пустоту до самого края, разжигая страстью кровь и заставляя сердце стучать неприлично громко.

– Вот и ладушки… – Снисходительно ответил Кисуке, сжалившись над столь бурным смущением новоявленного ухажера Куросаки. Но добавил строго: – Я позволю тебе остаться до ее пробуждения с двумя условиями: ты будешь наблюдать за ней издалека, чтобы в случае появления кого-то из посторонних моментально исчезнуть из Общества душ. И последнее, как раз, является беспрекословным вторым условием.

– Я согласен, – нехотя кивнул Гриммджоу, соглашаясь при этом, что прикрытие лучше неведения. Он просто не представлял себе, как уберется отсюда, не зная наверняка, пришла в чувства Куросаки или нет...

====== XL. ОДИНОКОЕ НЕБО: КУДА ДЕВАЛСЯ ГОЛУБОГЛАЗЫЙ ======

Ичиго очнулась, обнаруживая себя в совершенно удивительном месте. Ни мертвого серебряного песка вокруг, ни гнетущей тьмы с одиноким месяцем, ни затопленного города, ни разваленных скал в поле зрения не наблюдалось. Зато имелся весь комплект райского уголка: сочная зелень, поющие птички, ароматы цветущих деревьев и теплое солнце в голубом небе…

Глаза застыли на цвете, навсегда ассоциировавшего в ней возвращение к жизни.

– Гриммджоу?! – Позвала она по имени человека, у которого были точно такие же глаза оттенка июльского неба.

Имя эхом ударилось в густоту деревьев, утонув и ничего не вернув в ответ. Вокруг Куросаки успокоилась тишина, нарушенная ее голосом и шумом встрепенувшихся напуганных птиц. Ее сердце вслед за слухом нырнуло в прежний кошмар тотального одиночества.

– Он уже ушел, – послышался вдруг голос за спиной девушки и она, с огромной радостью живо обернулась. Кто бы там ни был, она обрадовалась, что он вовремя вытянул ее из захлестывающей с головой звенящей тишины.

– Урахара-сан?

– Да. Я. – Улыбнулся он.

– Что произошло?.. – Сжала она пальцами складки своего разорванного и запыленного косоде. Ему явно досталось больше, чем ей сегодня, хоть он все еще справлялся с заданием: не выставлял на показ ее вмиг повзрослевшее тело.

Урахара старался не смущать девушку и отвел взгляд в сторону:

– Ничего страшного не произошло, Куросаки-сан. Обычная потеря сознания… После такого-то сильного потрясения… Для девушек твоего возраста – это обычное дело.

Щеки Куросаки вспыхнули: этот вездесущий и все подмечавший Урахара, что он имел ввиду под словом «потрясение» – бой с Айзеном или ее неожиданные чувства к голубоглазому арранкару?

– Так он… ушел?.. – Смущенно переспросила Ичиго, сосредотачивая мысли вовсе не на том, что стоило куда большего ее внимания.

Урахара ответил Ичиго в своей привычной играющей манере:

– Кто ушел?

«Ему, что, нравится надо мной издеваться?!» – Взорвалась девушка в душе, но не подала этому никакого виду. Она же теперь, вроде как, взрослая.

– Айзен… – Ввернула она неожиданно имя еще одного участника тех недавних событий на окраине Сейрейтея.

Урахара продолжил подхваченную Куросаки “эстафету” и даже бровью не повел:

– Ах, Айзен? Хм, не ушел, а «исчез» – более подходящее для него слово. Печать будет скрывать его до суда Совета 46-ти, а потом – и дольше: на все время срока его заключения…

– Его не убьют?! – Искренне удивилась Куросаки.

– Бессмертие, – проронил лишь одно слово Урахара, и Ичиго поняла всю глупость своего вопроса.

– Урахара-сан?.. Там, на скале, я чувствовала через клинок Айзена все его мысли, истинные мечты, прошлые воспоминания… Самое страшное в них было то, что они представляли совершенно обычного человека, немного запутавшегося в себе и безмерно одинокого… Почему же он стал таким? Тем, кто еще сильнее отталкивал от себя остальных, погружая себя собственными руками в непроходимое одиночество…

– Вот как... Тебя похоже смутило похожее чувство?..

«И откуда он все знает?» – Хотелось ей спросить.

– Да, – кротко заметила она.

– Одиночество – удел сильных и необычайных людей, неспособных найти того, кто сможет разделить все его мысли, чувства, мечты, планы…

– Но вы ведь нашли? – Подумала она о Йоруичи.

– Намекаешь, что я тоже сильный?! – Делано расцвел Урахара.

«Скорее, необычайно странный», – фыркнула она, хоть и понимала, что это лишь вторая половина сущности настоящего Урахары, переигравшего самого Айзена, просчитав шаги того за сотню лет вперед и окончательно победившего его.

– Я тоже не хочу быть одинокой… – Вырвались мысли Куросаки наружу.

Кисуке с интересом взглянул на удрученное душевной печалью лицо Ичиго. Сердечные дела, несомненно, делали ее нежнее и женственнее:

– Но ты и не одинока... У тебя есть любящая семья, верные друзья, скучающие по тебе одноклассники…

– …которым вы постоянно стираете память обо мне…

– На этот раз нет, – усмехнулся шляпник.

– Это хорошо, – вздохнула Ичиго, не предполагая еще, как будет расхлебывать всю заваренную ранее кашу, но все же она радовалась, что наконец-то избавилась от бремени тайны, тяготившей ее столько лет…