Блюститель сказочного порядка

Я смотрела в тазоблюдце и не верила тому, что вижу.

Колобок бодро катился по той деревне, в которую я угодила через зеркало. За ним вприпрыжку мчались заяц, волк и лиса. На дорогу неспешно выбирался запоздавший медведь.

– А они сами не уйдут?

Ну а вдруг? Спросить-то стоит? Сказку закончат и вернутся.

– Они не просто не уйдут, они и другим ход откроют. С каждым сбежавшим, он все шире и шире. Теперь и остальные решатся. Даже если не собирались. Но раз уж приглашают…

– А с Машей, Машей-то что? – я изо всех сил старалась не зареветь. Обидно, только вошла, а уже дел наворотила. Им и без меня несладко, а тут меня Фома принес.

– С Машей-то как раз все хорошо, – отмахнулась Бежка. Я воспряла, а она удручающе продолжила. – Трех богатырей до икоты довела, одному глаз подбила, одному бороду проредила. Одного порядок наводить заставила. Одного готовить. Царевну прогнала. Та к медведям жить отправилась. Медведи, правда, радехоньки, хозяйке не нарадуются. Но сказки-то изменились. А у нас лес и без того постоянно исчезает. Куда уж больше-то?

Я вновь всмотрелась в таз. Красавица в жемчужном кокошнике, засучив рукава, крутилась возле печки. За столом сидели три дюжих парня и довольно на нее поглядывали. Сходство между ними легко прослеживалось, как и разница в возрасте. А может то борода одному солидности добавляла. Хотя нет, третий – определенно тоньше и моложе.

– А где медведи?

– Так вот же! – Бежка ткнула пальцем по изображению парней. – Сидят радуются. Им Машу-то в наказание приставили, как и шкуру медвежью дали. А тут подарок. Поверить счастью не могут?

– Разве же это медведи? Это оборотни! – обманули, вот честно говорю.

– Ой, я не знаю, про каких медведей ты читала, а наши всегда такими были! Кощей развлекается. Эти женихи к Василисе Прекрасной прут из всех щелей. Вот он неугодных и отваживает. Мог бы в камень превратить, но нет. Он же у нас с выдумкой.

– А Василиса сбежать не пытается?

– А чего ей бегать-то?

Божена Тихомировна так искренне изумилась, что я, осторожно подбирая слова, уточнила:

– Ну как же? Он же похитил ее… и пленил…

– Кощей? Василису? – развеселилась она. – Чего ее пленить-то? Это ж дочка его. Любимая! Красавица и умница. А сундуки Кощея сплошь богатствами набиты. Это все знают. Вот и сватаются.

Я честно пыталась уложить услышанное в голове. Не получилось. Да и как в этом разобраться, если мне в детстве читали совсем другие сказки. Как в этом вообще можно навести порядок, коли я их «правды» не знаю.

– Домой хочу, – честно призналась я. – Сложно тут у вас. Мне в этом ни в жизнь не разобраться. Тут кто-то умнее нужен.

– Ой ли?! – Бежка замаха руками и принялась убирать миски со стола. – Груня тоже сперва путалась. И дел наворотила не меньше. А потом обвыклась да порядок навела. И ты справишься.

Слова донеслись точно через вату. Собственная глупость и беспомощность угнетала без меры. А в таком состоянии достучаться до меня никому не удавалось.

– Домой хочу, – повторила я. – Зеркало покажи.

– Зачем? – страж прекратила участливо улыбаться и смерила холодным взглядом.

И с чего это я взяла, что она милая и дружелюбная. Сущая ведь Баба-яга!

– Назад пойду, – произнесла я медленно и четко, тщательно контролируя каждое слово. – Скажешь Фоме Лукичу, не справилась я. И извинишься за меня.

– Извинишься, – эхом повторила она и вгляделась в меня внимательнее. – А что он про зеркало-то сказал?

– Сказал, что вернуться смогу в любой миг. Ключ для этого дал.

– А-а-а, – сочувствующие нотки вновь вернулись в ее голос. И весь облик стал такой задушевный, задушевный. Ох не нравится мне это. – Так это раньше так можно было. Зеркала срабатывали точно без ошибок. Нынче зеркала у нас за вроде леса. То повезет, то сгинет полдеревни. Ему даже ко мне тебя отправлять не следовало. Да испугался, что заблудишься. Ты же у нас впервые. Вот и рискнул.

– А что могло случиться? – где-то в животе проснулся противный червячок, что грыз изнутри, даря беспокойство. Сколько я не пыталась раньше от него избавиться – ни разу не вышло. А недавняя «резиновая» труба, ведущая из зеркала, намекала, что страж не врет.

– В зеркале бы жить осталась. Стала бы жительницей Фантонии, а не Сказании. Зеркальной жительницей.

– Так я, вовсе не вернусь? – перспектива пугала до сухости во рту и тремора рук. Я люблю приключения, но не до такой же степени. Одно дело, гулять туда-сюда, другое – тут жить.

– Ну-ну-ну, не надо трагедии, – Бежка присела рядом на лавку и обняла меня за плечи. – Ты вот сама подумай, что бы ты на месте Фомы сделала? Наш мир гибнет и стремительно. Неужели ты не попыталась бы спасти. Отыграть назад?

Фома Лукич предстал в новом свете и не самом красивом. Резон в ее словах был, но меня велеречивые фразы давно не волновали. Своя рубашка определенно ближе к телу.

– Так как я могу вернуться назад?

– Как только Фантония и Сказания вновь приобретут стабильность, зеркала заработают, как и раньше. Груня-то частенько туда-сюда шастала. На выходные заглядывала. А возвращалась когда захочет. Это сейчас у нас дороги меняются, а вместе с ними и все остальное. А раньше спокойненько было.

Если честно я впервые поняла, что чувствует компьютер, столкнувшийся со слишком сложной и объемной для него задачей. Казалось, я слышу, как поскрипывает и потрескивает мозг, пытаясь найти мгновенный выход. Но главное, что он вообще есть.

– А как вернуть стабильность?

– Наконец-то правильный вопрос?! – Бежка подскочила с лавки. – Вечно Фома все самое сложное мне оставляет. И о главном умалчивает. Леший, что с него взять… – она озорно подмигнула, наклонилась ко мне и шепнула: – А знаешь что. Давай-ка этот разговор до завтра отложим. Отдохнешь, успокоишься, тогда и обсудим. Иначе, ты прямо на лавке заснешь. Один день нас уже не спасет. А тебе надо обвыкнуться и присмотреться. Чтобы большей беды не учинить.

Я вяло кивнула, признавая ее правоту. Потрясения вымотали куда сильнее дороги. Глаза закрывались совершенно самостоятельно. Несмотря на желание узнать все здесь и сейчас, сомневаюсь, что запомню хоть слово. А узнать предстоит многое…

***

Утро вечера мудренее не стало. То ли слишком плотный завтрак, то ли непривычно чистый воздух навевали сонливость и объяснения я слушала вполуха. Услышанное плавно перемешивалась со вчерашней информацией и превращалось в шум, монотонный и однообразный. Примерно так гудят высоковольтные провода. Вроде слышно и разобрать ничего невозможно.