Бог-без-имени

Незнакомец принялся спускаться по брюху Коггфальтаддира.

— Кто? — наклонившись, спросил Фьольвир. — Кто сложит?

Незнакомец поднял голову.

— Люди.

— А как они узнают?

— Об этом уж Йорун побеспокоится. Нам пора.

Незнакомец перекатился по складкам на брюхе чудовища и, придерживаясь за щетину, сбежал к самой воде. Фьольвир был слишком стеснен мешком и топориком, чтобы показать такие же чудеса ловкости. К тому же грубая шкура монстра стала рыхлой, влажной, и то и дело казалось, что она вот-вот продавится под свейками.

Кристаллы льда, которыми Коггфальтаддир был утыкан, как еж иглами, расплылись белесыми потеками. Чудовище постепенно оседало, погружаясь само в себя. Рот на голове ввалился.

— Куда?

Незнакомец перехватил разбежавшегося Фьольвира, прижал к суставчатой лапе, которая ответила на тяжесть врезавшегося в нее тела шумным всплеском. На воде болтались остатки лодки, какой-то мелкий мусор и чешуя.

— А как мы?.. — Фьольвир мотнул головой в сторону берега.

Незнакомец хлопнул Коггфалтаддира по дряблой шкуре.

— Скоро Когги подойдет совсем близко.

И действительно, течение стало забирать влево, разворачивая тушу чудовища боком. С треском упала и, кажется, сломалась одна из задних лап. Берег потянулся навстречу жадной каменной клешней, но клешня промахнулась, мелькнув округлой бухтой с остовом разбитого корабля. Поверх скальной породы зеленой, спутанной шерстью в изобилии высыпали сосны. Солнце сместилось к югу, поднялось выше, выплыло из-за спин и стало свирепо светить в глаза. Незнакомец сморщился, закрываясь от него ладонью. Коггфальтаддир покачивался и булькал. Из-под него то и дело, окрашивая воду, текло розовое.

— Еще немного, — сказал незнакомец.

Он вглядывался в скалы с таким видом, будто ожидал встречающих. Фьольвир повис на лапе.

— А кааряйны? — спросил он.

— Не беспокойся, будут и кааряйны, — сказал Унномтюр.

— Они знают?

— Про нас? Конечно, знают!

Фьольвир тоже стал вглядываться в поднимающиеся из воды камни. Солнце слезило глаза. Скалы расщеплялись и сливались, шли трещинами, изломами и складками, некоторые складки, как раны, проложенные тряпками, пенились мхом. Местность выглядела не очень гостеприимной.

— Я их не вижу!

— Они сейчас не здесь, — перекрикнул порыв ветра незнакомец. — Они сейчас Мтага провожают.

— Куда провожают?

Незнакомец обернулся.

— К вратам не так уж просто попасть, — объяснил он. — Был бы Мтаг бог, то шагнул — и уже там. А человеку придется собрать ключи, открывающие Мост. Ключи, как это принято, находятся у хранителей. Четыре хранителя — четыре ключа. А пятый — в мостовой башне. Но и к хранителям попасть не просто, для этого необходимо пройти до нужного места по тонкому пути.

— Какому пути?

— Ох, арнасон, тебе хоть все с сотворения мира рассказывай. Потом объясню.

Незнакомец, присев, сполоснул руки. Фьольвир, изловчившись, опустился рядом на одно колено.

— А почему все так сложно?

— Йоруна спроси.

— Это он придумал?

Унномтюр фыркнул.

— Здесь все придумал он. За исключением того, что придумали другие. И, видишь ли, для того, чтобы получился топор, надо иметь дерево и железо. И руки, которые выплавят одно и спилят и остругают другое. Я к тому, что Йорун может пожелать топор, и возникнет топор, а если человек пожелает себе топор, то ему придется усердно над этим поработать. По другому не получится.

— Угу, — кивнул Фьольвир, омывая лезвие топора. — Значит, у нас будет время?

— Я надеюсь, — сказал незнакомец. — Но надо спешить.

Берег приблизился. В узких, вдающихся в тело скал трещинах кипела вода. Волны бились о камни. Коггфальтаддир оседал уже ощутимо, внутри него что-то потрескивало и лопалось. Казалось, мертвое чудовище предпринимает последние усилия, чтобы доставить своих пассажиров к месту назначения.

Незнакомец прищурился, вглядываясь.

— Сейчас будет песчаный язык, — сказал он. — Нам надо добраться до него. Дальше Когги унесет в море. Выплывешь, арнасон?

— Думаю, да, — кивнул Фьольвир.

Он скинул везинг, оставшись в рубахе и штанах. Повесил на шею пустой баккель, за пазуху спрятал мешок, подтянул пояс, за который сунул топорик.

Скалы вдруг подступили плотным строем, мелькнула расщелина. Несколько птиц, крича, закружили над Коггфальтаддиром. Коричневый песчаный серп возник впереди.

— Давай, — хлопнул по плечу Фьольвира незнакомец.

— Сейчас?

— Да.

До берега было крафуров тридцать. Фьольвир выдохнул и прыгнул. Вода обожгла холодом, потянула было на дно, но он рванул вверх и, отплевываясь, заработал руками и ногами. Рядом плюхнулся незнакомец. Широкими гребками он быстро вырвался вперед. Не бог, ага.

Фьольвир попробовал не отстать, но, наверное, потонул бы, если ближе к берегу приливная волна сама не вытолкнула его из моря, прокатив животом и локтями по водорослям и ракушкам. Он выполз на песок и рухнул рядом с Унномтюром, который уже деловито выжимал свой косматый плащ-хельк.

— Ну-ну, арнасон, — с усмешкой сказал тот, с носка поддев песок и кинув его в спутника, — не время лежать.

— Устал, — выдохнул Фьольвир.

Ознобная дрожь заколотила его, он съежился, подтянув ноги к груди и пытаясь согреться. Зыбкая, приятная дрема затуманила мозг.

— Арнасон!

Бросив свой хельк, незнакомец принялся поднимать Фьольвира. Дернул за волосы, шлепнул ладонью по щеке. Фьольвир вяло отмахивался.

— Я сейчас… мне немного… — бормотал он, стуча зубами.

— Герой, войца-пекку тебе в штаны! — ругался незнакомец, не давая Фьольвиру лечь обратно. — Ну-ка! Живо!

Он рывком поставил спутника на ноги.

— Я же сдохну, — шлепнул посиневшими губами Фьольвир.

— Ляжешь — сдохнешь! И никакого тебе Тааливисто.

Незнакомец стянул с Фьольвира рубаху.

— Ну зачем?

— Затем!

Скрученная, отжатая рубаха ударила вновь надумавшего прилечь Фьольвира по спине.

— Эй! — взвился он.

— Уже лучше? — отскочил, раскручивая неожиданное оружие, незнакомец. На его смутном лице расцвела хищная улыбка. — Хочешь еще?

Рубаха выстрелила снова. Тугой мокрый ком обжег Фьольвиру грудь.

— Ты! Медвежье дерьмо!

— Да?

— Еще раз…

Договорить Фьольвир не успел. Оставляя красную полосу на бледной коже, рубаха отметилась на ребрах, на рубце, на недавней ране.