Бог и человек. Парадоксы откровения
Шрифт:
В Папирусе Керашера{215} говорится о трех последовательных состояниях духа в его посмертном странствовании, означающих стадии слияния с божеством: «ты пребываешь в свите Озириса» — «ты подобен Озирису» — «имя твое — Озирис».
По завершении этого процесса дух умершего приобретает богоподобные свойства: «твой дух приобрел божественность в Туате с тем, чтобы совершать любые превращения»; «ты, подобно великому Богу, стошнь во главе всех богов»; «и имя твое восхваляется так же, как и имена божественных духовных тел»; «ты никогда не погибнешь и никогда
Идея уподобления человека Богу прослеживается практически во всех учениях, основанных на откровении.
Уже повествуя о происхождении человека, откровение подчеркивает его тесную связь и преемственность с Богом (богами). Оно сообщает, что человек не только сотворен собственноручно Богом, но сотворен из (или с добавлением) божественной субстанции.
Будда учил, что Бог всегда внутри нас, надо только не бояться это осознать.
Иисус утверждал: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21).
Сам Иисус являет собой пример человека, обретшего в себе Бога, ставшего Богом. Его пример убеждает: человек может стать равным Богу, может стать Богом, обрести вечное существование и абсолютное знание.
Человек отчасти становится Богом уже в момент «второго рождения», то есть в момент, когда в него входит Дух Бога, становясь человеческим духом.
Но окончательное уподобление Богу происходит тогда, когда этот дух покидает плоть и становится свободным.
«Этот день, когда дух твой встанет в один ряд с ангелами, — свидетельствует Коран, — этот день — истина, и кто пожелает, тот изберет к своему Господу путь возврата» (К. 78:38–39).
Освободившийся дух вливается в духовную иерархию, становится ее частью. Благодаря откровению мы знаем, что духовная иерархия на самом деле едина, что вся она заключена в Боге (см. «Единство духовного плана»). Мы знаем также, что всякий дух есть Дух Бога, то есть то же, что Бог. И мы знаем, что Бог един, что не может быть несколько богов. Что же происходит, когда дух встает «в один ряд» с другими духами? Очевидно, они как бы сливаются воедино, как бы вливаются в существо Единого Бога, в котором между ними нет и не может быть различий.
«Ибо где есть [что-либо] подобное двойственности, — поясняет ведический текст, — там один обоняет другого, там один видит другого, там один слышит другого, там один говорит другому, там один мыслит о другом, там один познает другого. Но когда для него все стало Атманом, то как и кого сможет слышать, то как и кому сможет говорить, то как и о ком сможет мыслить, то как и кого сможет познать? Как сможет он познать того, благодаря которому он познает все это? Как сможет он познать познающего?» (Брихадараньяка-упанишада, II, 4:14).
Другой фрагмент Вед описывает состояние слияния или соединения духа с Богом следующим образом:
«Поскольку он соединяет так дыхание, звук Аум и все многообразие, или же [поскольку это] соединяется, то [оно] названо „соединением“. Единство дыхания, разума и также — чувств, Оставление всякого существования зовется „соединением“».
Хотя в этом фрагменте используются термины, применяемые обычно для описания физических и физиологических явлений,
они аллегорически дают представление о происходящем.В Прашна-упанишаде приводятся две другие аллегории слияния: оно сравнивается с птицами, собирающимися на дереве — своем жилье (4:7) или с лучами солнца, которые расходятся от сияющего диска на восходе и вновь собираются воедино на закате (4:2).
Освободившись от телесной оболочки, человеческий дух возвращается в свое первоначальное состояние, в свое «отечество» в духовный мир, к Богу.
«Ибо все из Него, Им и к Нему» (Рим. 11:36).
«И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его», — резюмирует книга Екклезиаста (12:7).
«Ибо знаем, — говорит апостол Павел, — что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище <…>. На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа» (2 Кор. 5:1–5).
Так замыкается круг времен, и конец смыкается с началом.
«У Бога власть над небесами и землею, и к Богу возвращается всё», — говорится в Коране (24:42).
«Я первый и Я последний», — заявляет Бог устами пророка Исаии (Ис. 44:6, 48:12). Те же слова несколько раз повторяются в откровении Иоанна (Откр. 1:10, 1:17, 2:8, 22:13). Это означает, что все сотворенное Богом к Богу же в конце концов возвращается.
Добро и зло
Разве у Тебя плотские очи, и Ты смотришь, как смотрит человек?
Откровение дает не только надежду, но твердую уверенность в том, что телесная смерть не есть окончательная смерть и что даже гибель вселенной не есть окончательная гибель, что все материальное — не более чем облака, за которыми — блистательная вечность духовного существования.
Весь вопрос в том, с чем ты себя отождествляешь.
Если отождествляешь себя с землей, с материей, с преходящим — твой удел страдание, смерть, разрушение, исчезновение. Если отождествляешь себя с небом, с духом, с непреходящим — будешь иметь вечную жизнь и вечное благо.
Именно так надо понимать слова Иисуса: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:19–21).
Казалось бы, чего проще: следуй откровению, и будешь иметь жизнь вечную. Но не так это просто. Мешает привычка, мешает прирожденная материальность, сложившаяся система ценностей.
Чтобы правильно видеть вещи, надо избавиться от этой привычки, преодолеть материальность, произвести переоценку ценностей.
Мы неправильно понимаем даже самые главные вещи, даже такие, казалось бы, очевидные, как добро и зло, жизнь и смерть.
Что мы называем жизнью? — муки духа, заживо погребенного в гробнице тела! С тем же успехом можно назвать «свободой» пребывание в тюрьме. Единственное преимущество такой жизни — это ее краткость: чем скорее она закончится, тем быстрее произойдет освобождение.