Богатырь сентября

Но государыня княгиня Смарагда Тилгановна только улыбнулась с торжеством. А потом… наклонилась, стянула с ножки парчовую туфлю, размахнулась и запустила в хрустальный дом! С громким звоном тот рассыпался на множество осколков, хрустальные звезды брызнули по всей площади.

Народ ахнул, даже Елена вскрикнула.

– Да что же ты! – охнул Гвидон. – Такое полезное было… дело. Монету лили, по свету пускали… А, ну да. – Он смерил супругу понимающим взглядом. – Ты теперь в тот теремок все равно не поместишься.

– Не нужен тебе больше теремок, милый, – нежно сказала Смарагда. – Сам ты теперь своему владению и богатство, и всяческое счастье доставишь. Это прежде ты был дитя неразумное, что умело только просить и получать все на блюдечке. Но теперь-то ты уже взрослый, славный и могучий богатырь Гвидон Салтанович!

Гвидон ухмыльнулся и поцеловал ее. Радостно кричал народ, и Солнце-князь щедро лил на них золото с высоты, довольный, что отныне хотя бы ночью может спать и не видеть во сне нескончаемый свой труд.

А из погребов уже катили бочки с пивом и медом, и все усы в городе готовились нырнуть в чаши, и пир обещал быть самым веселым. Ведь княгиня Смарагда, хоть и говорит, что ненавидит песенки, все же жить без них не может.

Санкт-Петербург, январь 2025 года.

Послесловие

Вещи, которые знаешь с детства, трудно оценивать критически. Но если вдруг зацепишься мыслью, то откроется много неожиданного. Итак, как я все это придумала?

Первое, что меня однажды поразило: почему во всех экранизациях пушкинской сказки и даже в живописи царя Салтана изображают зрелым мужчиной, лет сорока? У Билибина он толст и с бородой ниже колен. Но ведь царь женится в первый раз – судя по тому, что у него нет других жен и детей. А значит, в условиях традиционной культуры ему должно было быть лет 16–18. В ходе возникшего обсуждения народ стал предлагать причины, по которым зрелому мужчине понадобилась невеста: овдовел, дети умерли… Однако в тексте Пушкина царь Салтан нигде не назван вдовцом, и эти объяснения – всего лишь попытки подогнать материал под наш стереотип. Откуда стереотип взялся, понятно: типичный сказочный царь – старик. Но этот типичный сказочный царь всегда выступает в роли отца истинного героя – царевича или царевны. (Исключение, кажется, только тот царь, за которого вышла Василиса Прекрасная.) А Салтан – не отец, он сам жених, принадлежит не к старшему поколению, а к младшему. Нет никаких причин считать его зрелым мужчиной. Да и его поведение в сказке: беготня под чужими окнами, подглядывание за девками, мгновенное решение жениться прямо сейчас, а потом подчинение трем вредным бабам – указывает скорее на молодого человека, чем на зрелого.

И с невестой его то же самое: порядочная древнерусская невеста должна иметь от роду не более 16 лет. Родив ребенка, она как бы стареет сразу на 20 лет, хотя известно, что Гвидон вырос мгновенно, и его мать не успела бы постареть. Когда семья наконец воссоединилась, это была очень молодая семья: отцу и сыну лет по 20, матери – 18.

Но самая большая загадка связана с календарным сроком происходящих событий. «И роди богатыря… (считает на пальцах) мне к исходу сентября», – говорит царь невесте. Несложно вычислить, что дело происходит в конце декабря. Смотрим фильм 60-х годов: да, на дворе зима. Три взрослых бородатых мужчины – царь в золотом платье, боярин и царский опекун-старик, валяют друг друга в снегу, то есть совершают бесчинства, которые зрелым людям не дозволены ни в какое время, кроме перевернутого времени Святок. Потом мы видим трех прядущих девушек, потом две неудачницы со злобы ломают прялки. Потом мы видим святочные гуляния. В тексте: «Царь недолго собирался, в тот же вечер обвенчался».

Теперь открываем «Славянские древности». Запреты на Святках: «Особенно строго соблюдались запреты шить, вязать, крутить, вить, мотать, сновать, прясть… иначе на свет появятся увечные новорожденные дети… Супругам следовало избегать половой близости, чтобы зачатые в „бесовское“ время дети не стали вампирами».

Далее открываем календарь церковных венчаний и видим: в Святки венчание невозможно, от Рождества Христова до Богоявления.

Таким образом, герои Пушкина нарушили сразу три запрета. Невеста-пряха (и ее сестры) нарушили запрет прясть и держать в доме орудия прядения в этот период. Салтан нарушил брачный запрет: нельзя венчаться и делать детей. Именно в то время, когда детей делать нельзя, он затребовал себе богатыря,

А царица молодая, Дела вдаль не отлагая, С первой ночи понесла…

Возможно, эта поспешность объясняется тем, что «в те поры война была» и Салтан вырвался с фронта на побывку буквально на пару дней. Тем не менее, нарушение правил хорошего не принесло: родилась как бы «неведома зверушка», царицу с сыном запечатали в бочку и пустили в море. Тут еще надо отметить, что такое бескровное убийство применялось к детям, чья священная кровь обеспечивала благополучие народа, поэтому проливать ее было нельзя. (Источником сюжета «мать и дитя в бочке» служит миф о Персее, который родился от Зевса и заключенной в башню царевны, но угрожал жизни своего деда-царя.)

Но почему все так случилось? Пушкин, живя в эпоху традиционной культуры, не мог не знать обо всех этих запретах, и тем не менее заставил девушек прясть, а царя жениться за девять месяцев до конца сентября. В тексте сказки это никак не объясняется. Можно представить следующее (если военная необходимость не требовала немедленно отъезда Салтана из дома): наилучшим временем для свадеб считался зимний промежуток между Рождественским постом и Масленицей. Допустим, молодому царю пришла пора жениться. Он знает, что после Крещения ему устроят смотрины: перед ним выстроят шеренгу из девушек и ему нужно будет каждую невесту оценить за пару секунд, чтобы выбрать любовь на всю жизнь. Вот он и производил предварительную разведку, это вполне логично. Всеобщий разгул и бесчинство Святок давал ему хорошую возможность пообщаться с девушками в неформальной обстановке. И вот он нарвался на трех девушек, которые не ходят с ряжеными, не играют в игры, а занимаются самым обыденным делом – прядут. Опрокидывают обычай, который сам опрокидывает повседневность. Если вдуматься, это должно было шокировать. В такое время они не просто пряли – они тянули нить судьбы, принимая на себя работу богини.

В результате этого странного колдовства родился Гвидон – божественное дитя, выросшее мгновенно. Таких героев в сказке много, в том числе и тот Бова-королевич, из длинной повести о котором Пушкин взял имена Салтана и Гвидона. Но Бова и прочие дети-герои рождались для того, чтобы воевать с врагами и одерживать победы. Гвидон же у Пушкина пассивен. Он только принимает дары судьбы, а сам совершил лишь те «подвиги», когда укусил своих теток в глаз, да и то в облике насекомого. Явно же он был рожден не для этого? А для чего?

Разбор возможных причин и следствий этих странностей привел к формированию сюжета, который, как мне кажется, заслуживает быть изложенным подробно.

Скажем немного о самом неоднозначном образе пушкинской сказки – бабы Бабарихи.

Статус этого персонажа у Пушкина четко не определен: она называется «сватьей» – не указано чьей, и «старой бабушкой» Гвидона. Сватьи – это вообще все родственники через чей-то брак. А слово «бабушка» в данном случае надо понимать не как родительницу отца или матери, а как повитуху. В народной традиции повитуха называлась бабкой, сам процесс ухода за роженицей и младенцем – «бабить». «Идти бабить» – помогать при родах.

И это значение выводит на аналог образа, который и так достаточно очевиден. Аналог этот – не кто иной как Баба-Яга. Научные исследования [10] показывают, что в сказках в ряде случаев Баба-Яга навязывается в повитухи рожающей царице, после чего начинает творить зло:

– подменивает чудесных детей царицы на уродливых чад своей дочери, котят, щенков;

– добивается, чтобы Иван-царевич избавился от жены и детей;

– женит Ивана-царевича на себе или своей дочери.

10

По статье А. В. Никитина, М. В. Рейли «Баба-Яга в сказках Русского Севера».