Боги Гринвича
Шрифт:
Он положил глаз на «Белл-430», полностью укомплектованный и сейчас принадлежащий одному швейцарскому промышленнику.
– Я сейчас занят кое-чем новым. Кое-чем большим.
– Я весь внимание.
– Мне нужно утрясти пару деталей, прежде чем мы сможем поговорить.
– Скажите, когда будете готовы, – ответил Лизер.
– Договорились. Куда мне перевести деньги?
– Я переключу вас на Никки. И, кстати, не прозевайте посылочку от меня.
Когда они закончили разговор, Олавюр заявил:
– Вот теперь, Сигги, он тебе доверяет. Пора выяснить, есть ли от этого
В субботнее утро Джимми не помнил ни о рынках, ни о планах на будущую неделю. Его не заботила по-прежнему загадочная система хеджирования Сая. Он не вспоминал о Шэнноне, Викторе Ли и прочих подозрительных субъектах. Суббота – день, когда Джимми готовил, его черед кормить Эми и Яза, который рос уже четыре месяца. Его очередь творить фантастические завтраки.
Джимми готовил хрустящий бекон, хотя это и было рискованно. Беременность сильно повлияла на вкусовые рецепторы Эми. Она могла прийти в восторг. Или сказать «фуу». Но Кьюсак не боялся рисковать, даже в кулинарии. Он верил, что выходные требуют бекона. Так повелось со времен его детства в Сомервилле.
Джимми подал к столу пресное печенье, и вовсе не из той замороженной полуфабрикатной дряни, которую продавали в супермаркетах. Гвоздем программы служил омлет с карамельными яблоками, с сахаром, сметаной и брызгами «дульсе-де-лече», поскольку Эми все сильнее хотелось сладкого.
– Пахнет, как пончики, – сказала Эми, протягивая ему бизнес-разворот «Нью-Йорк таймс».
– Твоего завтрака, – притворился обиженным Кьюсак, – нет в меню «Данкин донатс».
– Господи, как вкусно, – промычала Эми, набив полный рот.
– Отлично, – пробормотал Джимми, делая вид, что тоже еле говорит.
Потом он заметил заголовок в нижней части страницы.
– Не могу поверить.
– Что случилось? – намного разборчивее произнесла Эми, проглотив первый кусок омлета.
– Калеб купил у «Хартфорда» одно из их подразделений за двести миллионов долларов. Прямой кассовый расчет.
– Он мне не говорил, – заметила Эми, набирая новую вилку омлета. – Интересно почему?
– Он не мог.
– Чего не мог, Джеймс?
– Обсуждать сделку, в которой участвует открытое акционерное общество. Слишком легко нарушить законодательство о рынке ценных бумаг.
Эми положила вилку на тарелку и несколько раз моргнула.
– Как ты думаешь, сколько времени отец вел переговоры?
– Зная Калеба, предположу, что девять месяцев. А то и дольше.
– Так я и думала, – согласилась Эми. – Скорее всего, уже в декабре он вел переговоры с «Хартфордом».
Оба одновременно пришли к единому заключению.
– Калебу были нужны деньги, – сказал Кьюсак. – Он закрыл мой бизнес, но не мог и слова вымолвить.
– Это меняет дело.
– Эм, это все равно отстой.
– Но теперь ты понимаешь.
– Да, – признал Кьюсак. – Теперь понимаю.
– Может, тебе пора объявить перемирие? – с надеждой предложила она.
– Может, – согласился Джимми. – И оно определенно обрадует Сая Лизера.
– При чем тут Лизер?
– Передай мне бекон, и
я тебе все расскажу. Хочешь апельсинового сока?На проводе снова был Эдди. Трейдер из команды, которая занималась связями между «Меррилом» и «ЛиУэлл Кэпитал». Он знал Лизера с тех пор, когда его теперешний клиент работал брокером в «Мерриле». В силу давнего знакомства Эдди помогал Саю, проталкивая его запросы о кредитовании по иерархической цепочке «Меррила».
Оба мужчины не испытывали друг к другу особой любви. Не были они и слишком вежливы. Однако связи работали. Эдди размещал свои сделки, а Сай – свои кредиты.
– Твоя остаточная задолженность больше двухсот шестидесяти миллионов.
– Какие-то трудности? – поначалу прохладно поинтересовался Лизер.
– Это куча денег.
– Во-первых, – начал Лизер, сжимая и разжимая правый кулак, – это двести шестьдесят три миллиона. Не звони мне, пока не соберешь все факты. Иначе ты просто тратишь мое время. Во-вторых, наша остаточная задолженность составляет тридцать четыре процента от стоимости активов. Когда я последний раз смотрел на вас, парни, вы давали кредиты до планки в шестьдесят пять процентов. И отсюда мы приходим к пункту три. Какого дьявола тебе нужно?
– «Бентвинг» упал на тринадцать процентов с середины мая, – спокойно ответил трейдер; его обязанности требовали умаслить клиента, как бы трудно это ни было. – Надеюсь, ничего страшного?
– Я сижу в совете. И как инсайдер, – подчеркивая паузой слова, произнес Лизер, – могу сказать прямо: мы ведем в счете. Я могу раскрыть все подробности о «Бентвинге», каждое число, каждый заказ, каждый сэкономленный доллар, все что угодно, вплоть до сокращения расходов на женские туалеты, когда мы выбрали дешевые освежители воздуха. – Обращая иронию в яд, Сай добавил: – А потом оба будем проводить лето в каком-нибудь Ливенуорте и мучиться несварением желудка после тамошних ресторанов.
– Ой, ладно тебе, Сай. Нас пугают рынки, – отступил трейдер и продолжил, словно предлагая мир: – Я просто спросил.
– Я хеджирую. Как и «Меррил Линч».
– Но мы не видим, как ты это делаешь. Мне нечего показать боссу.
– Покажи ему комиссионные, которые я плачу. Мой бизнес, Эдди, обеспечивает подтяжку лица его жене. И обучение его детей.
– Я только спросил…
– Мою компанию ждет «Морган Стэнли». «Голдман». Но ее получит «Ю-би-эс». Они отлично поработали над моим хеджированием. Так что, Эдди, ты просишь меня погасить кредиты?
– Ты слишком важный клиент. Я просто предупреждаю.
– Эдди, ты требуешь дополнительных гарантий? Да или нет?
– Нет.
– Тогда не занимай телефон, – рявкнул Лизер и бросил трубку, источая ядовитые миазмы. – Этот парень оправдывает детоубийства.
Кьюсак, пришедший в самый неподходящий момент, постучал в дверь и застал своего босса придавленным портфелем, который с начала года опустился на четыре процента.
– Есть минутка?
– Ну что? Что? Что? – огрызнулся Сай. – Не лезь ко мне, если только не договорился о встрече с тестем.