Больные

– Я в какой-то мере согласен с тобой, Сантос, – голос подал ещё один член совета. – Мы не сможем забыть ни смерть Шейлы, ни смерть ребятишек, ни смерть Дейла…но в нашей группе есть ещё дети, живые, о них должен кто-то позаботиться. Поэтому нам лучше уйти с этой территории.

Сантос нахмурился. Он всё ещё горел изнутри, перед глазами стояло изувеченное тело Дейла, его собственная жена в образе ходячего…Шейла…та самая женщина была его женой. Он знал, что она не была ему верна. Но он поклялся защищать её в этом аду и идти с ней до конца. До тех пор, пока кто-то не задушил её, оставив бродить в поисках свежего мяса ночью по лагерю.

Сантос не мог этого простить. Он не мог просто взять и уехать, оставив это место со спокойной душой. Столько людей погибло просто потому, что они пасовали дать жёсткий отпор, и каждый раз давали второй шанс. Они могли убить Вивьен, а не изгнать её – тогда она не присоединилась бы к ранчо и не обрела там себе подобных друзей. Он мог вопреки запрету Карлоса отправиться вместе с ним и не позволить им вести мирные переговоры. Он мог бы выстрелить.

Но всё, что могло произойти – произошло. Произошло, потому что в этом мире хорошо живут лишь подонки, а те, что всё ещё бродит по пустыне в поисках морали – погибают.

– Мы не дадим им убивать своих людей, – твёрдо сказал он. – Мы имеем дело с людьми с ранчо, а у них есть враги – индейцы. Почему бы не объединиться с ними?

– Мы не дадим убивать своих людей, потому что уйдём, – в том же духе сказала Мария, упрямо настаивая на своём. – Ради чего ты хочешь сражаться? Ради убийства кокаиновой королевы? Бог её накажет, а мы останемся живы!

– Я предлагаю проголосовать, – вмешалась ещё одна женщина из совета – она понимала, на чьей стороне будет большинство.

Эти люди никогда не воевали, кочевой образ жизни – вот их решение всех проблем. И так будет и сейчас.

– Кто за то, чтобы выступить против ранчо? – громко спросила женщина, переведя взгляд на Сантоса.

Он поднял руку. Уверенно и настойчиво. Но он был единственным, кто сделал это. Сантос готов был смотреть на своих собратьев, как на предателей, как на тех, кто бросил его.

– Кто за то, чтобы покинуть эти земли?

Этот вопрос можно было не задавать. Результат был очевиден. Пять рук взметнулись в воздух, не оставив Сантосу не единого шанса на то, чтобы его точка зрения была засчитана.

– Мы – не воины, – Мария покачала головой. – Мы не будем вступать в этот бессмысленный бой.

– Нужно оповестить людей, следует отправляться немедленно.

Мужчина, оставшийся в меньшинстве, опустил голову, ощутив в душе опустошение, которое просто питалось его сознанием, его мыслями…Он был поглощён этим отчаянием и беспомощностью. Он знал, к чему приведёт эта стратегия, и он не мог наблюдать за тем, как его люди гибнут.

– Если вы будете убегать…вы умрёте, – сказал он хрипло, подняв взгляд на совет.

– И что ты предлагаешь? Убивать направо и налево? Мы – не такие! И ты – не такой! – возмутилась Мария.

– Значит, мы должны меняться, – он развёл руками.

– Не в этой жизни, – женщина посмотрела на Сантоса с отвращением. – Если этот мир создан только для убийц, то тогда – мне в нём не место!

Она выбежала из трейлера, громко хлопнув дверью. У Марии было двое детей, которых она стремилась защитить всеми силами, она силилась укрыть их от всех невзгод этого мира, но каждый раз билась о скалы устрашающих реалий. Вокруг происходили такие вещи, которые, порой, было просто нереально скрывать от них.

Что она ответит на вопрос о том, где тётя Фиделия?…Её больше нет…А где она? …Её убили злые люди…А эти злые люди придут? …Нет, мы убежим…А если они побегут за нами?

А если они побегут?

Казалось бы, зачем?

Нормальные люди не бегут просто так.

Если бы только они были нормальными. Разве человек, на чьей совести, как минимум четырнадцать жизней – может быть нормальным? Мария не встречала никогда тех, кто находит в охоте на людей нечто занимательное. Это был факт из разряда тех, что обычно просто показывают в фильмах. Но во времена тотальной безнаказанности все пороки вылезают наружу. И единственное, что они могут – бежать. Бежать, не оглядываясь, чтобы хоть как-то сохранить в себе нечто хорошее…

***

Темнота уже давно опустилась на пустыню, всё на ранчо снова засыпало, превращая это место в спокойное гнёздышко, милое снаружи и такое неоднозначное внутри…

Кровать была тесной – рассчитанной на одного, Вивьен была практически намертво зажата между стеной и Троем, но ей было абсолютно плевать на эти маленькие неудобности. Обхватив мужчину одной рукой и закинув на него здоровую ногу, она лежала на боку, прижавшись к нему всем телом и вздрагивая каждый раз, как зашипит рация, оставленная на тумбочке. Заснуть ей не удавалось, а вот Трой вовсю отсыпался перед предстоящим дежурством, которое начиналось с четырёх утра.

– Отто, приём!

Вив даже подскочила от такой неожиданности. Она уже протянула руку, чтобы ухватить рацию, но моментально проснувшийся мужчина, опередил её, сонным голосом проворчав в микрофон передатчика:

– Докладывай.

– Это Коулман. Я нашёл группу, к юго-востоку от резервации, в семи милях. Десять трейлеров, ещё восемь машин, несколько лошадей и коров…

– Более точное описание, Коулман, – нетерпеливо потребовал Трой, невольно переведя взгляд на девушку, которая томилась в ожидании и заворожено смотрела на рацию в его руках.

– Три шатра…с этим…мексиканским пивом… – неуверенно пробормотал разведчик.

– Corona Extra! – воскликнула Вивьен оживлённо, заёрзав на кровати.

– Эм…Corona extra… – прочитал Коулман надписи на шатрах по ту сторону установленной связи. – И где они их натырили?

– Это они, – кажется, разведчик хотел поделиться ещё какой-то информацией, но Трой жёстко оборвал его. – Диктуй координаты и возвращайся.

– Отто, они, кажется…куда-то собираются. По крайней мере, некоторые из них пакуют какие-то вещи, грузят их в машины.

Вивьен взметнула брови, а затем вдруг резко нахмурилась:

– Нельзя их упускать! Вдруг они выдвигаются к ранчо? – шепнула она напряжённо.

– Отбой, Коулман. Оставайся там и следуй за ними и постоянно докладывай.

– Понял, – ответил ополченец-разведчик.

– Мы прибудем следующей ночью, – обменявшись с Вив взглядами, сказал Трой в рацию и вернул её обратно на тумбочку резким движением, так, что её соприкосновение с деревянной поверхностью было довольно громким. – Придётся думать быстро, – обратился он к девушке. – Времени у нас, как видишь, не много.