Большие чемпионы

На свободу с чистой совестью он вышел в конце 1952 года.

За год он побил всех сильнейших боксеров-любителей, включая и новоиспеченного олимпийского чемпиона Хельсинки Эда Сандерса, после чего перешел в профессионалы.

Примерно в это время один из заинтересовавшихся им про-моутеров как-то привел Листона в ресторан и заказал ему цыпленка. Санни с каким-то испугом уставился на блюдо, которое официант поставил перед ним. На вопрос, в чем дело, Листон ответил, что не знает, как это есть. Кроме того, как выяснилось, он не умел ни читать, ни писать.

Профессиональную карьеру Листона не раз описывали как беспрерывное триумфальное шествие, но действительность отнюдь не была такой радужной. Первые противники мало что могли ему противопоставить, но в 1954 году в Детройте в своем шестом бою Листон встретился с довольно известным тяжеловесом Джоном Саммерлином, и все, кроме судей, решили тогда, что победил Саммерлин. Разразился небольшой скандал, единственным выходом из которого был матч-реванш, который состоялся через полтора месяца. На этот раз Листон действительно выиграл, но один судья из троих все же отдал победу Саммерлину, которому буквально накануне боя во время спарринга сломали нос. То, что с такой травмой он смог продержаться против Листона до конца боя, ясно доказывает, что

Санни отнюдь не был тогда несокрушимой скалой, какой его любят изображать некоторые биографы.

Свой следующий бой, с Марти Маршаллом, в том же 1954 году Листон проиграл, однако это поражение, как ни странно, можно скорее занести ему в актив. Дело в том, что его челюсть в том бою была сломана в нескольких местах, но он, как и Саммерлин во встрече с ним, закончил бой на ногах.

В 1955 — начале 1956 года Листон провел семь боев и во всех одержал победу. В двух из них он встретился со своим обидчиком Марти Маршаллом, которого один раз нокаутировал в 6-м раунде, а во второй раз выиграл по очкам с большим преимуществом.

Однако портрет Листона не будет полным, если не сказать, что все это время у него была и другая работа. Впоследствии он все отрицал перед прессой, но сознался в грехе своему другу, рефери Дэйви Перлу. Один из его менеджеров, Фрэнк Митчелл, был человеком крупного мафиози из Сент-Луиса Джона Вита-ле. Мафия в этих местах, как и во многих других, контролировала строительный бизнес, а негры, работавшие на них за гроши, время от времени начинали бунтовать, и кому-то надо было их «успокаивать». Одним из таких успокоителей и был Санни Листон. Сколько челюстей, рук и ног он сломал на этой работе, не знает никто, но известно, что он по-настоящему стыдился своего тайного приработка. Однако он находился не в том положении, чтобы сказать «нет» своим хозяевам.

Полиция в общем-то знала обо всем, но время «большой борьбы с мафией» наступило только лет через 10, и пока с этим мирились как с неизбежным злом. Санни не понес никакого наказания за свой приработок, но все же одна «неприятность» с ним произошла.

В мае 1956 года некий полицейский остановил такси, в котором ехал Листон, и оштрафовал водителя. Санни заступился за шофера, за что страж порядка, габаритами не уступавший боксеру и не знавший, с кем имеет дело, сказал что-то нелицеприятное о цвете его кожи. Дубинку достать он не успел. А пистолет из его кобуры достал уже Листон и прихватил его «на память». Его вскоре задержали. Суд состоялся в январе 1957 года. Учитывая, что полицейский сам спровоцировал Санни, его приговорили лишь к девяти месяцам заключения, из которых Санни отсидел восемь.

Едва выйдя из тюрьмы, он фактически ни за что получил от одного полицейского дубинкой по голове. Рассчитаться с ним в тот момент не было никакой возможности, но через пару недель Санни засунул его головой в мусорный контейнер, после чего сбежал в Филадельфию. Как ни странно, это сошло ему с рук. Видимо, опять сработали мафиозные связи. Во всяком случае, очень скоро, в марте 1958 года, он при довольно странных обстоятельствах подписал менеджерский контракт с Пепом Бароне, которого до того никогда даже не видел. Его новый менеджер, малоинтересный сам по себе, был человеком знаменитого мобстера Блинки Палермо, с которым вскоре познакомился и Листон.

Видимо, второй срок как-то подействовал на Листона психологически, потому что отныне он стал проходить сквозь соперников, как нож сквозь масло. В 1958 году он провел восемь боев, и лишь одному противнику, Берту Уайтхерсту, удалось, причем дважды, продержаться против него до конца. Остальные были нокаутированы, а одному из них, Уэйну Бетеа, пришлось в первом же раунде выплюнуть семь (!) своих зубов.

В 1959 году, после того как Листон нокаутировал двоих очень сильных и популярных тяжеловесов Кливленда Уильямса и Нино Вальдеса, обоих в третьем раунде, о нем впервые заговорили как о некоронованном чемпионе мира. Флойду Паттер-сону, владевшему тогда титулом, пресса стала все чаще намекать, что неплохо бы ему встретиться с Листоном, но чемпион тогда увлекся своей затяжной дуэлью с Ингемаром Юхансоном и до 1961 года не выказывал ни малейших намерений драться с Санни.

Листон был лишь на пару сантиметров выше Паттерсона, но казался рядом с ним горой благодаря гораздо более мощному сложению. Еще его первый тренер, преподобный Алоис Стивене, обратил внимание на огромные кисти рук Листона. В тюрьме ему пришлось пользоваться стандартными перчатками, обматывая руки меньшим количеством бинтов, чем принято, но, когда он стал выступать в официальных боях, перчатки ему стали шить на заказ. Природный полутяж Патгерсон был слишком трезвым человеком, чтобы не понимать, что против такого крупного тяжеловеса, как Листон, у него нет никаких шансов. Еще лучше это понимал Кае Д'Амато. Но дело было не только в размерах.

Девиз Санни звучал так: «правая разрушает, левая уничтожает». Листон не был левшой, но левая рука слыла его главным козырем. В нокаут он обычно отправлял левым хуком, но едва ли не более страшным оружием был его джеб, которым он обрабатывал лоб противника как отбойным молотком. Сам Санни говорил об этом так: «Середина лба у боксера — это как хвост у собаки. Отрежь собаке хвост, и она начнет идти во все стороны сразу, потому что потеряет чувство ориентировки. То же самое произойдет с боксером, если ему постоянно бить в лоб».

Джон Саммерлин, фактически победивший его в их первой встрече, признавал, что был совершенно потрясен этим ударом. Джеб, короткий прямой удар с передней, то есть для правши — левой руки, редко бывает сильным. Вместе с тем это самый быстрый удар, который чаще любого другого доходит до цели. Однако Листон обладал, возможно, самым сильным дже-бом в истории бокса. Это был не тычок, подготавливающий почву для атаки или, наоборот, сбивающий противника с прицела, а настоящий силовой удар. Случалось, что он даже отправлял им в нокаут. У Паттерсона с его стеклянной челюстью не было противоядия от этого оружия Листона. Кроме того, сам Санни прекрасно держал удар. Наконец, многие современники совершенно напрасно считали его просто громилой — он был великолепным техничным боксером.

Однако этим его достоинства не исчерпывались. Листон остался единственным боксером в истории, который внушал больший ужас, чем Тайсон. Зал при виде его просто лихорадило. Анджело Данди, тренер Мохаммеда Али, как-то решил проверить у зрителей, насколько страшным им кажется Листон. Он задавал им всего один вопрос: какого он роста? Зрители отвечали по-разному. В среднем они говорили, что где-то 6 футов 9 дюймов (205 см). На самом деле рост Листона составлял всего 186 см. Глаза у страха оказались действительно велики. Тайсон по крайней мере никогда и никому не казался выше, чем он был.