Большие чемпионы

Риддик Боу присвоил себе кличку Большой Папочка. На самом деле вся Америка играла теперь роль его большой мамочки, которая покрывала его грешки. Но Боу и Ньюман, сами того не зная, играли с огнем. Страна начинала их тихо ненавидеть. Не лишенный чуткости Ньюман почувствовал, что все самые идиотские аргументы в защиту Риддика уже истрачены и третьего подобного боя ему не простят. Тот же журнал «The Ring» услужливо подсказал, что можно провести матч-реванш с Холифилдом. Он в последнее время выглядел откровенно неважно, и у сладкой парочки Боу и Ньюмана были все основания полагать, что матч-реванш с ним будет полегче, чем первый бой. К тому же у Боу был ключ к победе над ним или по крайней мере он считал, что ключ есть.

О том, чтобы встретиться с Ленноксом Льюисом, речь так ни разу и не зашла, да и никто в Америке особо этого не требовал, так как Леннокс Льюис — англичанин, а чемпион мира в тяжелом весе в Америке, по определению Нормана Мейлера, вынесенному в заглавие этой книги, — второй человек в стране после президента. Но иностранец не может быть вторым человеком в Америке по определению. Для среднего американца образца 1992 года это было так же нелепо, как если бы статуя Свободы своим ходом отправилась через океан, пусть даже когда-то ее оттуда и привезли. Не английское это дело, быть чемпионом мира в тяжелом весе. Это дело чисто американское. И если не нашлось никого более достойного, чем Риддик Боу, то пусть будет Боу. Все лучше, чем этот ямаец-канадец-британец в одном флаконе. Ведь еще Джон Л. Салливан считал, что «чемпионский титул в тяжелом весе — это национальное достояние, которое не может принадлежать кому попало», и поэтому отказывался драться с неграми. А Боу отказался драться с иностранцем — только и всего.

СОЛДАТ ЭВАНДЕР ХОЛИФИЛД-3

Вернувшись в свою раздевалку после поражения Ридцику Боу, Эвандер Холифилд сказал: «Значит, так тому и быть».

Ко всем прочим неприятностям, у Эвандера в то время разваливалась семья. Его жену многие обвиняли тогда в излишнем корыстолюбии и в том, что она нашла для развода не самый подходящий момент. Она на это никак не отвечала. Сам Эвандер тоже хранил молчание. Эта, как казалось, грустная история имела неожиданное продолжение через много лет, и финал ее был просто анекдотичным.

Отношение боксерской общественности к Холифилду теперь резко изменилось. Поражение дало ему наконец то, что до сих пор не давали победы — уважение. Технически он ведь не проиграл бой с Риддиком Боу. Он просто совершил тактическую ошибку, попытавшись перерубить во встречном бою противника гораздо крупнее и сильнее себя. И все-таки в его возвращение на трон никто особенно не верил. Нельзя научиться быть выше ростом. Эвандера оставил его старый тренер Джордж Бентон, сказав на прощание, что в 30 лет нельзя научиться чему-то новому и тем более сильнее бить. Новым тренером Холи-филда стал Эммануэль Стюард, известный в то время главным образом как человек, подготовивший легендарного чемпиона мира в четырех весовых категориях — Томаса Хернса. Стюард отзывался о перспективах Эвандера с осторожным оптимизмом.

На все эти передряги ушло много времени, и в следующий раз Холифилд вышел на ринг только 26 июня 1993 года против старого знакомого — Алекса Стюарта, и тот снова, как и в их первом бою, в 1989 году, испортил ему репутацию. У многих боксеров есть такой неудобный соперник, который представляет проблему именно для них, в то время как другие расправляются с ним достаточно легко. У Мохаммеда Али таким был Кен Нортон, не представлявший никаких проблем для Джорджа Формена. У Холифилда — Алекс Стюарт.

Публика встретила выход Холифилда на ринг овациями, которые быстро стихли, когда начался бой, а вскоре перешли в неодобрительный гул. Зрители увидели не нового Холифилда, а старого, да еще не в лучшем виде. Время от времени, например в третьем раунде, ему удавалось проводить длинные серии ударов, но особого эффекта они не имели. Алекс Стюарт вел бой на неплохом для себя уровне, но публика пришла смотреть не на него, а экс-чемпион не показывал ничего достойного внимания. Почти в каждом раунде Эвандер имел солидный перевес, но от него ждали не перевеса, а нокаута, и имели на это все основания, так как противник оставлял желать лучшего. Обещанного удара у Холифилда не появилось. Это было особенно очевидно, когда его кулаки попадали в цель, что случалось отнюдь не редко. Его излюбленные апперкоты да и другие удары регулярно прошивали защиту Стюарта, но тот не падал. В одиннадцатом раунде, казалось, наступил долгожданный момент, и Холифилд наконец-то нокаутирует своего соперника, но этого опять не произошло. Бой закончился под улюлюканье зрителей. Судьи единогласно отдали голоса Холифилду: один со счетом 119:110 и двое — 118:110, что достаточно точно отражало соотношение сил в данной встрече, однако этот результат не удовлетворил никого.

«Краткая эра Эвандера Холифилда — теперь это можно сказать совершенно определенно — уходит в прошлое. Ясно и то, какое место он займет в истории бокса. В своеобразном рейтинге чемпионов всех времен он будет не в первом ряду, и, скорее всего, не во втором. Его место — рядом с Джеймсом Брэд-доком, Эззардом Чарльзом и многими другими, которых вряд ли помнит кто-нибудь, кроме специалистов. Все они были прекрасными боксерами, но чемпионами стали только потому, что в тот момент в тяжелом весе не было яркой личности. Едва она появлялась — они уходили в тень. Холифилду не понадобилось и этого. Ведь не считать же Бауи яркой личностью».

Это слова из моей собственной статьи, написанной в конце июня 1993 года по следам боя Холифилд — Стюарт. Вот таким неважным пророком я оказался. Себе в оправдание могу сказать, что по крайней мере попал в хорошую компанию, так как тогда все ведущие обозреватели и эксперты писали примерно то же самое.

Казалось, что Боу и Ньюману нечего бояться, они и не побоялись. Матч-реванш состоялся 6 ноября 1993 года там же, в Лас-Вегасе. На предматчевой пресс-конференции Риддик вел себя подчеркнуто по-хамски, не давая Холифилду говорить и то и дело его перебивая. Судя по всему, он вообще относится к тем людям, кому необходимо скандалить, чтобы почувствовать свою силу. Свое довольно истеричное выступление Боу подытожил так: «В прошлый раз я угостил его только закуской. На этот раз — накормлю полным обедом». Потом был бой, который все и, главное, всех расставил на свои места. Некоторых даже на всю оставшуюся жизнь.

Риддик Боу явно полагал, что первый раунд их второго боя станет, по существу, тринадцатым раундом первого. Едва вылетев из своего угла, он нанес Холифилду правый прямой, тот отступил и чуть не поскользнулся. Боу бросился на него, но Эвандер ушел от атаки. Зато пропустил следующую, и ему на челюсть обрушились правый апперкот и левый хук. Все полагали, что он тут же полезет в рубку, но он, ко всеобщему удивлению, этого не сделал. Стало ясно, что Холифилд не собирается повторять свою ошибку их первого боя и не будет пытаться перерубить своего здоровенного противника. Однако первый раунд он все равно проиграл.

В начале второго раунда Холифилд слегка подвернул ногу, и Риддик, отбросив всякое джентльменство, решил этим воспользоваться, но Эвандер ушел от атаки. И все же Риддик нанес в этом раунде значительно больше ударов, чем Холифилд.

Третий раунд начался с того, что Эвандер красиво ударил правой в разрез, но скоро Боу вернул себе инициативу. Где-то между делом он провел двойку с акцентом на правом кроссе, от которого Эвандера пошатнуло. Увидев это, Боу добавил еще хук слева и два правых апперкота — по корпусу и после паузы в челюсть, но Холифилд устоял. Раунд остался за чемпионом.

Что-то похожее на перелом наметилось в четвертом раунде, который выглядел как раунд из их первого боя. Боу уверенно выигрывал его в течение двух с лишним минут, а потом Холифилд неожиданно спуртовал и затеял рубку, в которой имел ощутимый перевес над вдруг уставшим Ридциком. Этот раунд можно было отдать и тому, и другому: Боу в целом нанес больше ударов, зато Холифилд безоговорочно выиграл концовку, а заодно и постконцовку. Боксеры так увлеклись, что не стали обращать внимания на такой пустяк, как гонг, и с увлечением продолжили выяснять отношения дальше, пока их не разняли секунданты вместе с рефери.