Большие Надежды

– Флор?

Тихий голос прозвучал неожиданно, но она затрясла головой.Не сейчас, Джуди. Не надо.Однако вопреки немой просьбе за спиной раздались шаги.

– Флоранс…

Тихий вздох всколыхнул волосы на затылке и нарушил повисшую в воздухе невыносимую тишину, которая заполнила Флор до краёв. Она вся была пустотой – беззвучной, безжизненной, бессмысленной.

– Это ещё не конец.

Флор со всей силы зажмурилась и болезненно улыбнулась.

Разве? А что тогда?

Слушать бесполезные утешения отчаянно не хотелось. К чему они? К чему вообще эта нелепая попытка разговора? Почему Джуди не идёт спать, а торчит здесь и пытается зачем-то облегчить чувство чужой вины? Флор не представляла и не хотела даже думать об этом, но жене Герберта явно было что сказать. Послышался длинный вздох, затем шорох ткани, а потом рядом неуклюже опустилась Джуди. Прямо на землю. Из-за огромного живота ей, очевидно, было не очень удобно, но она молча терпела и лишь невольно поморщилась, когда ребёнок попробовал высказать своё недовольство ночными похождениями матери. Флор отвела взгляд.

– Когда? – спросила она без всяческих пояснений после почти минутного молчания, однако Джуд поняла.

– Со дня на день.

– Ясно.

– Угу.

И снова повисла пауза. Флор машинально крошила комья земли в мелкую пыль, Джуди внимательно за ней наблюдала. Наверное, надо было что-то сказать, а может, и нет. Что-то сделать, пошутить, расплакаться или просто встать и уйти, лечь, наконец, спать. Но вместо этого они сидели, молчали и думали. Бог знает, о чём.

– Я думаю, ты должна понять одну вещь, – вдруг заговорила Джуди, и Флор замерла. Она застыла с комом чёрной влажной земли в пальцах, а потом резко со всей силы сжала его, когда услышала ту правду, о которой отчаянно не хотела думать: – Каратель – это больше, чем клятва. Больше, чем долг. Каратель – это неизбежность жизни и смерти, которая так плотно связана с Городом, что не станет его, не будет и их. Каратель – это сознание, которое выше их. Выше любого человеческого понимания.

– Теория о сверхчеловеке не оправдалась ещё пару веков назад, – огрызнулась Флор и разжала пальцы, позволив земле с едва слышным шорохом упасть на пол. – А генетическая память – тот ещё бред. Я знаю, о чём говорю.

– Зато самоопределение действительно существует, – криво и совершенно безрадостно улыбнулась Джуди и машинально погладила живот. – Вот уже пять лет, как лет я прощаюсь с Гербертом, понимая, что это может быть последний раз. Мы ходим по такой тонкой грани, что одна его слабость, одна ошибка во время рейдов, один допрос, и ему конец. Малейшее проявление жалости повлечёт за собой катастрофу, и, думаешь, мне не страшно?

Джуд хохотнула.

– Я в ужасе, Флор. Каждый раз. Каждый грёбаный раз, когда он садится на свой глиссер и уезжает, не зная, вернётся ли, мне остаётся лишь ждать в полной выматывающей неизвестности. Это неведение убивает, но знаешь, что ещё хуже? Неизбежное знание. То самое понимание, что, если вновь произойдёт чудо, и он вернётся, то завтра всё повторится, снова и снова. Встреча, несколько часов вместе, а потом опять ожидание. И этому не будет конца, пока всё не закончится или пока один из нас не умрёт.

– Ему следовало бы больше думать о вас. – Флор кивнула в сторону заметно всколыхнувшегося живота и услышала ещё более едкий смешок.

– Флор, жизнь любого Карателя – это Город. Что бы там ни болтал Стивен, какие бы ужасы ни приписывал этим парням, они были созданы лишь для одного – защищать. Потому что без Города нас просто не будет. Ни тебя, ни меня.

Джуди замолчала, и Флор поджала губы, не зная, имеет ли она право выбалтывать что-то подобное, но всё же сдалась и пробормотала:

– Ханта не создавали. Он… Он… – голос прервался, не в силах произнести это вслух.

Впервые озвучить мысль, что Артур Хант – глава Карательной Службы, эталонный образец, идеал для подражания и копирования, ужас для любого жителя Города и главный меч отдела по Регулированию Единообразия Населения…живорождённый, было чертовски сложно. Язык не поворачивался. То, что вначале показалось Флор таким простым и естественным, теперь обросло удивительными полутонами. И ей вдруг почудилось, что стоит лишь открыть рот, как от произнесённого вслух одного слова пошатнётся и сойдёт с оси мир, который держался вот на таких вот устоях. Есть дети евгеники, а есть бракованные. Есть Артур Хант, а вот живёт Флоранс Мэй. Одного ждало блестящее будущее, кресло в Совете, а потом, может, и мантия Канцлера. Ну а её – инъекция и плавильные печи. Это было привычно и стабильно для Флор, которая привыкла жить не ради чего-то, а просто так, ради самой жизни лишь потому, что другого ей не дано. А ещё потому, что в любой миг могло пройти даже это. Все они смертны, ну а она и вовсе не должна была появиться на свет.

И вот теперь всё как-то перевернулось. Артур, что так упорно зачем-то спасал её жизнь, теперь сам шёл на убой, тогда как она впервые была готова жить и умереть не ради себя, а во имя кого-то.

– Флор? – неожиданно раздавшийся рядом голос вынудил вздрогнуть всем телом и резко обернуться. – Ты начала говорить про Ханта, но так резко замолчала…

– Забудь, – перебила она и стремительно поднялась, после чего помогла встать удивлённой Джуди. Подхватив перепачканное в земле одеяло, Флор встряхнула его и отвернулась. – Стивен сегодня здесь?

Последовала тишина, после чего Джуд сдержанно проговорила:

– Я знаю, о чём ты подумала. Была уверена, что после моих слов в тебе проснётся комплекс героя. А вернее, влюблённой девчонки. Но это не выход.

– Это не любовь, – фыркнула Флор.

– Разве? – За спиной раздались немного шаркавшие шаги Джуди. – А поцелуи ты, видимо, раздаёшь в качестве благодарности за спасение из тюрьмы? Или за сорок ударов плетью?

– Тридцать восемь.

– А есть разница?

Флор не ответила.

– Три треснувших ребра, семь порванных мышц и полностью уничтоженная на спине кожа. Ты сейчас не орёшь от боли лишь потому, что Хант вколол тебе сильнейший наркотик. Ещё пара часов и… – Джуди вздохнула, а потом едва слышно фыркнула, грустно передразнив: – Я знаю, о чём говорю.

– С чего бы?

– Два года назад, когда погиб наш ребёнок, Хант узнал, кто его отец.

– Откуда? – сглотнула Флор.

– Он лично принёс на анализ Руфь то… то, что осталось.

– Почему она не подделала результат?

– Потому что не знала, – с нарочитым равнодушием пожала плечами Джуди, но Флор это не обмануло. Увиденный мельком взгляд оказался настолько больным, что она отвернулась и стиснула зубы. Тем не менее Джуд продолжила недрогнувшим голосом: – В наших стандартных хламидах, которые они называют одеждой, можно спрятать целый «зубец» проклятой Башни, к тому же срок был небольшим. Но роды начались слишком внезапно и рано, а потому я не успела…

Джуди прервалась и замолчала, кончиком своего башмака рисуя на рыхлой земле непонятные узоры. Что именно она «не успела» было понятно и так, поэтому Флор не стала расспрашивать и лишь с невероятной грустью посмотрела в спину отвернувшейся Джуд. А та всё же продолжила: