Большой Скачок на Планету Крыс

Лимона, однако, наверху запрещали почему-то арестовывать, хотя он, скотина, и отвлекал от поимки диверсантов.

***

Диверсанты ловились плохо, но следы их деятельности обнаруживались повсюду: ломалось оборудование, плохо работали желудки ограниченного лунного контингента, а главное – база кишела крысами. Откуда могли взяться крысы на «Домострое»? Ответ был очевиден: их подбрасывали лунные европейцы и американцы.

Начальник линкоровских корабельных кладовых мичман Павел Коростин, проходящий стажировку в непривычных условиях космоса, вел ожесточенную борьбу с длиннохвостыми тварями. Пока корабль не был готов, ему приходилось все вещи и продукты держать на Луне, и крыс у него на складе было ужасное количество. Они, пользуясь слабым тяготением, научились делать гигантские прыжки и Коростин – толстый человек солидной наружности, работавший до назначения на линкор заведующим Кремлевским обувным складом, никак не мог их поймать.

Глава 4

Вечером, прибыв на лунную базу для подготовки к полету на «Руси», Илья Грош принял душ и стал думать, как провести единственный свободный вечер?

В номере его встретил полусонный сосед – капитан-лейтенант Извозчиков, единственной одеждой которого были патриотические бело-красно-синие шелковые трусы. Вообще-то здесь уже проживали трое – коллеги Ильи по предстоящему межгалактическому путешествию: главный санитар лунной базы «Домострой», получивший должность главного врача линкора лейтенант Гадюшенко, редактор корабельной стенгазеты «Слово» старший прапорщик Левий Медяков и упомянутый главный энергетик звездолета капитан-лейтенант Леонид Извозчиков.

Тут, надо отметить, что Илье повезло с соседями – все трое были истинными гигантами духа.

Лейтенант Гадюшенко – человек необычного склада ума, кроме поднятия гирь, йоги и любительского изобретательства (патент на компьютерную мышь с подогревом) серьезно занимался философией и космогонией. Он целыми сутками размышлял о Всеобщем Смысле, и создавал Философию Всего.

Еще до назначения на Луну Гадюшенко, по его собственным словам, был похищен инопланетянами во время отдыха в черноморском культурно-оздоровительном центре имени Бабаковича, и даже находился в плену у них. Его пленили по дороге из Сочи к Гагре, когда Гадюшенко вылез из экскурсионного танка на обочину, чтобы исполнить естественное физиологическое отправление. Что с Гадюшенко делали инопланетяне, как они выглядели, почему отпустили – этого он никому не рассказывал, но после плена лейтенант стал значительно умнее: создал собственную теорию космических «черных дыр» – бесплотных разумных демонов, пожирающих время, пространство и материю. После его слов «кто не рыл могил, тот не знает жизни» его земной начальник командир санчасти гвардейской Басманской каКалерийской дивизии подполковник Макар Андреев предложил «направить господина Гадюшенко на психиатрическое освидетельствование». Это определило судьбу лейтенанта: он был признан годным и направлен на «Домострой».

Шепелявый старший прапорщик Левий Медяков, чем-то похожий на суслика в пенсне с белыми щегольскими усиками, видел свое будущее в отечественной культуре. Он писал философско-публицистический роман «Два капитала» об особом пути Русии. Кроме того, коллекционировал открытки-фотографии артисток. Над кроватью наклеил большой плакат исполнительницы русских народных песен легендарной Надежды Папкиной с широким, гостеприимно открытым ртом.

Для своей стенгазеты «Слово» он смог найти даже внештатную корреспондентку – молодую массажистку-графоманку Портянккину по кличке «Кума», которая сочиняла заметки. Последний номер Левий посвятил расхитителям народной собственности: во весь формат был изображен рыжий кот с рыбой в лапе, выхваченный из тьмы фонарным лучом. Надпись на стенгазете била наповал: «Жрешь, пока Родина спит?!»

Медяков также был большим энтузиастом спорта – он смотрел по телеприемнику все спортивные репортажи, и мог часами говорить о благотворном влиянии прыжков в высоту на организм человека. Свой собственный вклад в развитие физической культуры страны Левий Медяков не принижал:

– Поехал восстанавливаться в Сочи. Пописать роман. Поселился в Розе Хутор. Это – горный кишлак. Очень, скажу вам, примечательное место – настоящий рай для спортсменов-альпинистов. Во-первых, чтобы туда добраться, надо несколько часов подниматься в гору… Знаете, как это помогает выработке правильного сердцебиения? Настоящий экстрим – холод, пил из речки, лед сосал, по-народному, как настоящий альпинисты. Как говорится: идут лавины – одна за одной, и здесь, за камнепадом ревет камнепад! Идешь в туалет по делу, и без страховки, между прочим, а не просто так, и думаешь: шаг вправо, шаг влево – каюк. Несколько человек погибли за время моего восхождения. Да-с, господа, альпинизм – спорт смелых. Если хотите проверить себя – поезжайте в Розу Хутор!

Начальник турбинной группы «Руси» капитан-лейтенант Извозчиков – сторонник эмпирических исследований, проводил опыты по влиянию пепла от папирос на здоровье космонавтов. Он курил, и считал, что именно пепел – то самое универсальное средство от всех болезней при отсутствии лекарств в стране. Извозчиков прочел огромное количество книг за время многомесячных походов на атомной подводной лодке «Царь», был чрезвычайно эрудирован, и постоянно держал на столике перед собой книгу Гиляровского «Москва и москвичи». Он был большим знатоком жизни, как таковой, и всегда имел ответ на любой, даже не заданный вопрос. Особой чертой, свидетельствующей о его высокой духовности, была любовь к животным, а людей он оценивал по их отношению к собакам.

К моменту появления Ильи в номере Извозчиков находился в благодушно-расслабленном расположении духа, так как уже принял дневную дозу раствора собственного изготовления. Они сразу понравились друг другу.

– Я буду твоим Монтонелли, если ты будешь мне наливать, – произнес капитан-лейтенант, после чего повернулся к стене и захрапел.

В коридоре раздались громкие возбужденные голоса. Илья выглянул.

Мимо шаткой походкой медленно брели три обнявшиеся фигуры.

– Я-то сам – скрепостной бывший, а вот предки дворянами были, – тонким голосом говорил, шмыгая носом, один из троицы – усатый полицейский урядник с глазами навыкате. – Об этом дедушке сам министр культуры под запись, под запись диктофонную докладывал. Он даже про баню дедушкину говорил, дескать, баня у вас хорошая. В ней даже пианино механическое стояло!

Другой – похожий чем-то на упитанного поросеночка, успокаивающе бормотал:

– Насчет ваших – не уверен, не уверен-с, а вот мой дед депутатствовал, а прадед – тот вообще вторым лицом был. Договора подписывал, да-с. Из князей, стало быть. Потом – забвенье. Но пришел и на нашу улицу праздник!

Узкоглазо-желтолицый третий гражданин в незнакомой форме был, как видно, иностранцем. Он был мелок ростом и прямо-таки образцово худ. Его ответ был исключительно деловым:

– Наш Председатель говорит, что марсиан, как и людей, лучше всего от пороков избавляет смертная казнь. Несколько дней назад он приказал для укрепления духовности скормить родного шестидесятисемилетнего дядю – заместителя министра обороны -бродячим собакам за распродажу драгоценных ресурсов страны по смешным ценам и распутство. Смерть трижды предателям!

Троица свернула за угол, и раздался грохот, перемежаемый отборными русскими и корейскими ругательствами.

Илье стало отчего-то грустно. Пошел в Красный уголок, и там обнаружил одинокую симпатичную девушку, что то вдохновенно писавшую в блокнот.

Так и познакомился с Крыстиной…

Глава 5

До Большого Скачка оставались считанные дни.

Участники экспедиции в большинстве своем уже находились на борту «Руси», а некоторые – в основном вспомогательные сотрудники, да лошади космо-казачьего отдельного эскадрона – на «Домострое» (где заканчивали адаптационный период).

Илье все сильнее нравилась Крыстина. В перерывах между тренировками на тренажерах, посещениями лекций по укреплению духа и беседами с коллегами, он встречался с Портянкиной. Похоже, он также был ей симпатичен. Крыстина при нем рассуждала о происках врагов и говорила о том, что будет, когда они вернутся на Землю героями.

– Квартиры должны будут дать большие. Может быть, даже – особняки. Каждому – по самолету. Пенсия будет обеспечена. Но надо строить карьеру! Если создать семью, то не будет сложностей с воспитанием детей.

Портянкина смотрела на их отношения по-деловому. Любовь-любовью, однако, главное – вылезти из грязи. Грош – вариант очень хороший. По сравнению с теми прожженными типами, что окружают, он – как чистая вода среди стаканов с дешевым портвейном. Но, с другой, стороны, кроме воды и дешевого портвейна существует еще и дорогой коньяк, и элитное шампанское. Главное – не прогадать! Фамилия Портянкина ей не нравилась. Как с такой фамилией подниматься в элиту? Обязательно надо взять фамилию мужа. Но у мужа должна быть звучная фамилия. Например – Звездов. Звездович. Звездонян. Звездинский. Сына можно будет назвать Галактионом. Почти «Галактикон». Как красиво: Галактикон Звездинский! А вот фамилия «Грош» – не звучит. Хотя бы «Рублев», или – «Рублевский»! Однако, с другой стороны Илья – Герой Русии, впереди – блестящая карьера. Влюблен в нее. Может, составить фамилию Портянкина-Грош? Тоже как-то безысходно… Княгиня Портянкина-Грош? Черти что!