Болтушка

Дэррин Пек.

– Пончики с лягушками!
– завопил он.
– Бэтс притащила пончики с лягушками!
– И он заплясал вокруг меня. Рот у него был здоровенный и красный, как слоновья задница в холодный день.
– Пончики с лягушками! Пончики с лягушками!

Я сделала скучающее лицо и стала ждать, пока другие ребята, поумнее, попросят его заткнуться.

Но ребята поумнее, похоже, все отсутствовали по болезни. А остальные дружно запрыгали и запели вслед за Дэррином Пеком:

– Пончики с лягушками! Пончики с лягушками!

Не пела только Аманда Косгроув.

Она стояла в сторонке с таким печальным видом, как будто хотела увезти меня далеко-далеко, на всемирный симпозиум по общественной работе, где надо мной возьмет шефство все прогрессивное человечество.

Ни за что не заплачу, думала я. Не доставлю Дэррину Пеку такого удовольствия и Аманде не дам себя жалеть.

Просто непонятно, почему никто из учителей не спешил к нам, чтобы прекратить это безобразие.

Тут я поняла, почему. Все учителя столпились на стадионе и помогали вытаскивать из грузовика складной полотняный шатер для воскресной ярмарки.

Пение и танцы продолжались.

Дэррин Пек и трое его дружков при этом изображали, будто их тошнит.

В голове у меня опять проснулись вулканы, и я вдруг ощутила острое желание отхватить его рыжую башку папиными садовыми ножницами, притащить ее на блюде в класс и скормить лягушкам.

И мне было наплевать, что подумают остальные, я больше не собиралась с ними дружить.

Не нужны мне такие друзья.

Я и одна проживу.

И Дэррина Пека, пожалуй, убивать не буду, а лучше стану монахиней.

Дам обет молчания, мне это вообще раз плюнуть, и обет одиночества, раз уж я все равно одна, и проведу остаток жизни у телевизора.

Я хотела было повернуться и уйти, чтобы приступить к выполнению плана, но тут Аманда Косгроув выкинула фортель.

Она протиснулась ко мне, сдернула с блюда целлофановую пленку, взяла пончик и откусила большой кусок.

Она ела пончик, выразительно жуя и облизываясь - так, чтобы всем было видно.

Ребята замолчали.

Дэррин Пек скривил рожу.

– Фу-у!
– заорал он.
– Аманда Косгроув лопает пончик с лягушатиной!

Аманда на него даже не взглянула.

Она взяла еще один пончик, подошла к Меган О'Доннел и протянула угощение, молча глядя ей в лицо.

Я поставила блюдо на землю, чтобы объяснить Аманде, что Меган яблок вообще не ест, но Меган почему-то взяла пончик и надкусила.

Жевала она без всякого удовольствия, но Аманду это не разжалобило.

Она подняла блюдо и стала обходить всех по очереди, молча держа его перед собой.

Каждый, к кому она подходила, брал пончик.

А когда уже человек шесть или семь жевали пончики, улыбаясь и жмурясь от удовольствия, остальные, не дожидаясь приглашения, столпились вокруг блюда и мигом все расхватали.

– Не ешьте их!
– вопил Дэррин Пек.
– У вас бородавки на языке вскочат от лягушатины!

Откликнулась на это одна Аманда.

– Тебе видней, Дэррин, - громко сказала она, и тут уж все, даже его дружки, захохотали.

Прозвенел звонок.

Аманда протянула мне пустое блюдо.

– Спасибо, - сказала я и раздумала становиться монахиней.

Мы пошли в класс и больше не разговаривали, но в конце второго урока, когда мисс Даннинг спросила, кто пойдет устанавливать шатер, я увидела, что Аманда вызвалась помогать, и тоже подняла руку.

Внутри полотняного тента, пока мы возились с толстыми веревками, Аманда повернулась ко мне.

– Прости меня, пожалуйста, - сказала она.
– Прости, что я за тебя все решила с этим дурацким шефством. Как будто ты непременно должна согласиться. Я больше никогда так не буду.

Ее лицо, со всех сторон окруженное кудряшками, было таким серьезным, что я поняла: она не притворяется.

Ответить я не могла, потому что обеими руками натягивала веревку, но я ей улыбнулась.

А она - мне.

Но даже в эту минуту какая-то крошечная часть меня сомневалась, что Аманда сумеет сдержать обещание.

Я пыталась прихлопнуть противную мыслишку, но она все жужжала в голове.

Что не помешало мне принять приглашение Аманды выпить с ней после уроков молочный коктейль.

Пока что мы сидим в классе и мисс Даннинг очень интересно рассказывает про первооткрывателей.

Они бороздили еще не открытые океаны, исследовали новые континенты, но у них у всех была одна серьезная проблема.

Они не могли полностью доверять своим навигационным приборам.

Как же я их понимаю!

У Карлы Тэмуорт есть песня про столяра, который может смастерить отличный комод, с дверцами бесшумными, с ящичками хитроумными, а чего он не может, так это принять трудное решение.

Этого парня я тоже понимаю, потому что мне самой нужно принять решение.

Еще потрудней, чем у него.

Нет, ему, бедняге, тоже нелегко. Говорить или не говорить своей девушке, что это он, выезжая со двора на грузовике, нечаянно задавил ее карликового пуделя? Но он в конце концов находит выход.

Он мастерит для пуделя роскошный гробик с выдвижными ящичками для поводка и ошейника. И оставляет его на видном месте.

Вот бы и мне найти выход.

И пусть бы у меня все сложилось так же удачно, как у того парня. Ведь он, оказывается, не собачку переехал, а пушистый коврик для ванной, который слетел с бельевой веревки.

К сожалению, в жизни все куда сложнее.

Вот решили, скажем, два человека выпить вместе после школы по молочному коктейлю. Казалось бы, чего проще?

Ан нет!

По дороге из школы Аманда все больше помалкивала, и когда мы купили себе коктейли, я, чтобы просто поддержать разговор, спросила, давно ли у ее родителей этот магазин мужской одежды.

Мы сидели на краешке тротуара, потягивали свое питье, и Аманда ответила, что давно, уже семнадцать лет, а шесть лет назад ее папа стал президентом Ассоциации прогрессивных предпринимателей.