Борьба страстей

Они оба вошли туда.

— Тутъ у насъ одинъ сновалъ, а тамъ другой, — сказалъ Симонъ.

— Гд?

Симонъ ползъ на сновалъ. Фредерикка послдовала за нимъ.

Вскор Фредерикка стала обнадеживать Марселіуса, говоря, что она выйдетъ за него замужъ, и онъ ждалъ этого съ тайной надеждой. Но на маслениц, въ март мсяц, Фредерикка уже больше не сомнвалась и сказала Марселіусу:

— Нтъ, теперь ршено, — Симонъ женится на мн.

«Такъ, такъ», думалъ Марселіусъ.

О лодк онъ больше не говорилъ. Она могла получить ее задаромъ, теперь ему было это безразлично. У него было достаточно времени, чтобы подготовиться къ своей судьб, и въ продолженіе всей весны можно было видть Марселіуса, какъ всегда, спокойно исполняющимъ свою работу. Но мысли его были далеко не прежнія, онъ искалъ уединенія. Дни теперь стали длинне, солнце и теплая погода причинили снгу не мало вреда, такъ что пришлось прекратить спусканіе лодокъ на ледяныхъ глетчерахъ, съ сверной стороны острова. Въ продолженіи двухъ недль лодочники ходили безъ всякихъ длъ. Но зато, когда прошли весеннія бури, и Атлантическій океанъ опять успокоился, лодочники отправились на рыбную ловлю. Въ одну изъ такихъ поздокъ Марселіусъ и его братъ заработали цлую кучу денегъ. Они нашли корабль, носившійся по морю съ поломанными мачтами и безъ экипажа.

Не было никакого сомннія въ томъ, что посл этого событія престижъ Марселіуса сильно поднялся на остров, и такъ какъ онъ ежедневно присматривалъ за старымъ судномъ, стоявшимъ у лодочной пристаііи, то онъ сдлался какъ бы господиномъ покинутаго корабля. Дано было знать датскимъ властимъ, и послднія заплатили за спасеніе судна. Сумма бына очень велика съ точки зрнія жителей каменнаго острова; но люди еще преувеличили эту сумму, и награда достигла чудовищныхъ размровъ. Говорили, что теперь лодочникъ Mapселіусъ хочетъ сдлаться купцомъ и называться Іохимзентагъ.

Однажды онъ пришелъ къ Фредерикк и сказалъ:- Такъ значитъ, ршено, что ты будешь женой Симона?

— Да, — отвтила она, — это ршено.

Она проводила его до дому, при этомъ вязала. По дорог она сказала:

— Если-бъ все было теперь такъ, какъ было раньше, я просила бы тебя похать къ Симону и привезти его сюда. Но вдь теперь ты сталъ большимъ человкомъ, Марселіусъ.

Тогда Марселіусъ отвтилъ:- я докажу теб, что я не важне того, чмъ былъ раньше.

И онъ похалъ къ Симону.

Симонъ пріхалъ и затмъ вернулся опять домой. Посл этого Марселіусъ спросилъ Фредерикку:

— Вы все-таки ршили это сдлать?

Фредерикка отвчала:

— Да, теперь есть основаніе поторопиться со свадьбой.

— Значитъ, другіе вопросы теперь неумстны?

— Ты знаешь, какъ это бываетъ съ сердцемъ, — сказала Фредерикка. — Мое сердце никогда никого больше не любило.

При этихъ словахъ Марселіусъ замолчалъ, такъ какъ разговаривать объ этомъ было безполезно.

Онъ пригласилъ ее съ себ на чашку кофе, но она поблагодарила и отказалась.

Уходя, она вспомнила про лодку.

— Что касается платы за лодку, то вдь теперь теб можно не платить, — сказала она, — такъ какъ ты разбогатлъ. Симонъ просилъ меня спросить тебя объ этомъ.

— Нтъ, конечно, возьмите ее себ даромъ, — отвтилъ Марселіусъ. — У меня, слава Богу, достаточно денегъ. Когда назначено оглашеніе?

— Черезъ дв недли.

— А что ты еще не думала въ этомъ году объ удангерахъ? — спросилъ онъ.

Она отвтила:- Подождемъ еще нсколько недль. Вдь время еще не настало. Снгъ не стаялъ.

— Я только спрашиваю, — замтилъ онъ.

Удгангеры были дикіе овцы исландской породы. съ густой, грубой шерстью. Он всегда паслись на свобод на одномъ изъ островковъ, жили тамъ и зимой и лтомъ и сами добывали себ кормъ. Разъ въ годъ ихъ ловили и стригли. Это длали весной, съ наступленіемъ теплой погоды.

Черезъ дв недли Фредерикка и Симонъ были оглашены въ церкви церковнаго острова.

Наконецъ-то они поженятся! Прихожанамъ пришлось-таки ждать этого довольно долго.

Въ тотъ вечеръ Фредерикка пришла въ домъ лодочника Іоахима, она была весела и шутливо настроена.

— Желаю теб счастья и благополучія! — сказала жена лодочника. — Я слышала сегодня твое имя съ церковной каедры.

— А ты не ослышалась? — сказала шутя Фредерикка.

— Желаю теб также счастья и благополучія! — сказалъ Марселіусъ. — А ты подумала объ овцахъ?

Тогда Фредерикка разсмялась и отвтила:

— У тебя невроятная спшка изъ-за овецъ въ этомъ году. Что съ тобой? Съ самого начала мая ты сталъ поговаривать о нихъ.

— Я думалъ, что мн слдуетъ спросить тебя объ этомъ, — отвтилъ онъ.

— Впрочемъ, я пришла къ теб съ извстіемъ, что завтра же ты можешь получить людей на подмогу, — сказала Фредерикка.

Онъ быстро спросилъ:- Ты говоришь, я могу получить людей на подмогу? А что же ты сама, быть можетъ, уже не въ состояніи въ ныншнемъ году принимать въ этомъ участіе?

Она почти уже ршила поберечь себя этой весной, но при дерзкомъ вопрос Марселіуса она слегка покраснла и отвтила:

— Какъ? Я не въ состояніи? можешь ты мн сказать, почему?

Такъ какъ Фредерикка боялась признаться даже самой себ въ томъ, что за послднія недли она все сильне и сильне полнла въ таліи, то она ршила принять участіе, какъ всегда, въ поимк овецъ.

Услыхавъ это, Марселіусъ тотчасъ же вышелъ изъ дому и не возвращался, пока она была тамъ. Марселіусъ спустился по ступенькамъ внизъ къ скал, гд находилась лодочная верфь. Это была длинная пещера, въ которой были устроены станки для лодокъ всхъ размровъ, начиная отъ самыхъ маленькихъ и кончая десятивесельными. Онъ привелъ здсь все въ порядокъ и вычистилъ полъ. Дло происходило во второй половин мая, такъ что до одиннадцати часовъ ночи, и даже позже, было свтло. Марселіусъ похалъ къ пристани. Его четырехвесельная лодка была тамъ и покоилась на подпоркахъ, какъ бы глядя на него. Была полночь, когда онъ вернулся домой. Не раздваясь, онъ услся на край постели; его старшій братъ уже легъ и спалъ. Марселіусъ подошелъ къ окну и долго смотрлъ вдаль.

— Да, да, да, да, да! правда! О Господи, Господи! — прошепталъ онъ и вернулся къ своей кровати.

Не раздваясь, онъ легъ и не могъ сомкнуть глазъ въ продолженіе всей ночи. Какъ только онъ услыхалъ, что мать разводитъ внизу огонь, онъ всталъ, разбудилъ брата и сошелъ внизъ.

— Ты что-то рано всталъ, — сказала мать.

— Овцы не выходятъ у меня изъ головы, — отвтилъ онъ. — Если мы хотимъ остричь ихъ всхъ сегодня, то намъ нужно заблаговременно выхать.

Вс трое, оба брата и мать, снарядились и пошли къ дому учителя и тамъ стали ожидать прихода Фредерикки. У Фредерикки была только одна служанка. Ихъ всхъ было пятъ человкъ въ лодк. Оба брата гребли сосредоточенно и увренно и предоставляли разговоръ женщинамъ. Солнце всходило и островъ выплывалъ постепенно, строгій и спокойный. Уже издали овцы замтили приближеніе лодки, он стояли, какъ пораженныя громомъ, и глядли. Он перестали даже жевать. Чтобы не пугать и безъ того боязливыхъ животныхъ, въ лодк устранили по мр возможности всякій шумъ. Но овцы забыли о точно такомъ же посщеніи въ прошломъ году. — «Никогда въ жизни, думали он, мы не видали подобнаго зрлища». Он дали лодк возможность подплыть ближе и, благодаря свойственной имъ глупости, не трогались съ мста. Только когда лодка уже пристала къ острову, одно изъ животныхъ, косматый большой баранъ сталъ трястись отъ страха. Онъ бросилъ въ сторону своихъ собратьевъ косой взглядъ и снова поглядлъ на лодку. Но когда люди, постоявъ спокойно нсколько секундъ на берегу, стали втаскивать лодку — это показалось барану самой опасной минутой, онъ повернулся и бросился бжать, сломя голову, во внутрь острова. Остальныя овцы кинулись за нимъ.

— Ихъ опять въ этомъ году не легко будетъ поймать, — говорили между собою женщины.

Вс гурьбой двинулись теперь впередъ. Первымъ долгомъ слдовало поймать ягненка, а тогда легче будетъ поймать самку. Они промучились все утро, пока, наконецъ, имъ удалось поймать овцу. Стадо подогнали къ лодк и животныя бросились въ смертельномъ ужас одно за другимъ въ море, тогда Марселіусъ ползъ въ воду и переловилъ всхъ овецъ.

— Теперь ты совсмъ вымокъ, — сказала Фредерикка.

Пока женщины стригли овецъ, братья держали троихъ на привязи, и Марселіусъ стоялъ около Фредерикки. Тепло и привтливо свтило на нихъ весеннее солнце.