Борец в маске

Кучер, одетый в светло серое, непромокаемое пальто, сидел на козлах.

Шерлок Холмс, надвинув шляпу на лоб и подняв воротник, шепнул своему помощнику:

– Отойди-ка немного в сторону, чтобы он ничего не заподозрил.

Гарри остался на своем месте и слышал каждое слово, которое говорил сыщик с кучером. Холмс подошел к карете и закурил папироску. Внимательно осматривая лошадей и карету, он погладил одну из лошадей по шее и сказал кучеру:

– Прекрасные лошади! Я готов держать пари, что и животные эти и сама карета привезены из Америки!

Кучер взглянул на сыщика испытующим взглядом типичного американца.

– Вы угадали, - ответил он.

Холмс, очевидно, произвел на него хорошее впечатление.

– Правда?
– спросил Холмс, переходя на английский язык.
– Я сам родом из Америки и живу здесь не больше года. Прекрасные лошади. У меня самого в Нью-Йорке была чудная конюшня. Обстоятельства принудили меня, однако, распродать всех лошадей, но кое-что я в них понимаю. Я, пожалуй, во всем Будапеште не видел лучших.

– Да, мистер, это правда, - заявил кучер гордо.
– Я уже четыре года как езжу на этих лошадях и уверен, что из здешних кучеров никто бы с ними не справился. У этих животных сам дьявол сидит внутри!

Сыщик улыбнулся и кивнул головой.

– Охотно верю. Я не впервые вижу этих животных. Где это я их видел недавно вечером! Я сейчас вспомню. Уже тогда мне бросилась в глаза их резвость. И как вы тогда правили? Но, где же это, черт возьми, было?

Кучеру было, конечно, очень приятно, что человек, имевший в Нью-Йорке собственную конюшню, так его хвалит. Ему самому хотелось теперь знать, где он обратил на себя внимание американца.

– Когда это было?
– спросил он.

– Хорошо не помню. Это, приблизительно, было месяц тому назад. Но погодите, не были ли вы как-нибудь вечером на улице Андраши или где-нибудь вблизи?

– Был, - ответил кучер.
– Это было недели четыре тому назад, когда мисс Гульд ездила туда. Я остановился на углу, а потом все время разъезжал по боковой улице.

– Так это все-таки была мисс Гульд? Я удивился, что она не подъехала к тому дому, куда зашла, а прошла большой кусок пешком.

Кучер пожал плечами.

– У нее свои капризы. Меня удивляет, что вы ее узнали, несмотря на густую вуаль, покрывавшую ее лицо. Это дело не мое и мне, мистер, кажется, что мы говорим о делах, нас совершенно не касающихся.

Он повернулся и, выпрямившись, взял в руки длинный хлыст. Он увидел, что у входа засуетились лакеи, провожая гостей. Холмс отошел к Гарри.

– Это совершенно невероятно, мистер, - шепнул тот сыщику.
– Что это значит? Возможно ли, чтобы дочь и наследница самого крупного американского миллионера оказалась преступницей? Нет! Я теперь понимаю вопрос, который вы сегодня задали полицейскому капитану. В венгерское общество проникла опасная авантюристка, чтобы совершить ряд преступлений.

Шерлок Холмс, взяв Гарри за руку, сказал:

– Молчи! Вот мисс Гульд садится в свою карету.

Внимание сыщика обратила на себя молодая американка, одетая в роскошное манто и медленно подходившая к своей карете. Перед ней бежал лакей, который с низким поклоном открыл дверцу кареты. Американка окинула еще раз взглядом вереницу карет и села.

В этот момент она вся была освещена падавшими на нее лучами электричества. Это был строго выраженный тип знатной американки. В чертах ее лица видна была раса. Ее черные глаза ярко выделялись благодаря золотистому цвету волос и придавали ей еще большую прелесть.

Как Холмс, так и Гарри не могли оторвать от нее своих взоров, пока она не скрылась в карете.

– Страшно подумать, - сказал Гарри, - что такая красавица может быть преступницей.

Шерлок Холмс повернулся.

– Ты сегодня слишком болтлив, Гарри, Это действительно мисс Эвелина Гульд. Я встречал ее раньше в Нью-Йорке и теперь узнал.

– Но какие обстоятельства могли эту, избалованную судьбой, женщину сделать преступницей?

– Она совсем не преступница, - возразил улыбаясь Холмс, - ты сегодня все время строишь какие-то предположения, которые ничем не оправдываются. Заметил ли ты, что она не владеет правой рукой? В Нью-Йорке я на это не обратил внимания. Она подняла юбку левой рукой и то с таким трудом, что сразу бросается в глаза.

Гарри вопросительно взглянул на сыщика. Но он, как видно, не был расположен вдаваться в дальнейшие разговоры. Шерлок Холмс посмотрел на часы и сказал:

– Уже двадцать минут десятого. Нам нужно спешить,

чтобы во время попасть на борьбу в Орфеум.

* * *

Театр "Орфеум" был битком набит публикой. На решительной борьбе присутствовали сливки общества. В ложах дамы высшего света выделялись своими костюмами. Все мужчины были во фраках, а военные в парадных формах.

Шерлок Холмс и Гарри пришли как раз в то время, когда был дан первый звонок, возвещавший о начале состязания. Перед борьбой было представлено несколько различных номеров, которые никого, собственно, не интересовали. Теперь же по рядам зрителей прокатился оживленный говор и публика, толкавшаяся раньше в широких фойе, бросилась в зал.

Шерлок Холмс и Гарри сидели довольно близко к сцене. За их столом поместился ярый спортсмен, рассказавший им, что приз в сто тысяч крон пожертвован богатым венгерцем.

Занавес поднялся. Из-за кулис вышел судья, очень бледный и худой человек, с крайне неприятным лицом. Он поклонился и сказал:

– Многоуважаемая публика, имею честь представить вам сегодня только одного Тома Билля. Большинство из вас его уже знает. Бардуше удрал.

Минуту царила полная тишина. Потом толпа, прибывшая сюда только ради этого зрелища, принялась изо всех сил свистать и шикать. Особенно отличалась публика с галереи и задних рядов, выражая сбежавшему трусу свое презрение. Когда волнение несколько улеглось, судья сделал рукой знак по направлению кулис и оттуда вышел человек гигантского роста, одетый в красное трико. На вид ему было лет под сорок. Каждый его шаг и каждое движение свидетельствовали о гигантской силе. На широких плечах сидела большая продолговатая голова; под низким лбом виднелись два маленькие глаза, сильно развитый подбородок торчал вперед. При каждом его движении железные мускулы на руках и ногах заметно выдавались. Он неуклюже раскланялся перед зрителями, приветствовавшими его восторженными криками.

Когда шум немного утих, судья произнес:

– Хотя мне очень неприятно лишить многоуважаемую публику столь интересного зрелища, но, к моему прискорбию, я должен заявить, что Бардуше окончательно отказался от состязания с Томом Биллем на звание всемирного чемпиона. Присутствовавшие на вчерашней борьбе знают, что состязание кончилось в ничью и, хотя Бардуше был близок к победе над Биллем, он сегодня должно быть струсил и прислал следующее заявление, которое я доведу до сведения уважаемой публики.