Босиком за ветром

И сразу же приступил к исполнению угрозы – начал щекотать Славку. Она звонко хохотала и отталкивала его руки, выкручиваясь, елозила на дощечке. В итоге свалилась с неё на траву, задрав кверху ноги. Уже глядя на Криса снизу вверх, призналась:

– Придёшь в наше логово в день рождения, там и узнаешь.

Почти две недели Славка загадочно хранила молчание. В логове ничего нового не появилось, если Славка и готовила сюрприз, то в те короткие промежутки времени, которые они не проводили вместе, и, скорее всего, дома. Крис тоже задумал сделать Славке подарок, что-нибудь важное, трудоёмкое и запоминающееся. Зря он подарил череп, ничего более оригинального на ум не приходило.

Когда баба Люба ушла на работу, он облазил горище. Голуби так сильно всё там загадили, что у вещей осталась только форма. На следующий день он забрался в сарай. Снова нашёл нарды и вспомнил, как они со Славкой играли в них, не зная правил. Из угла сарая на него смотрел старый умывальник с потемневшим зеркалом. Именно таким Крис представлял Мойдодыра, жуткого начальника мочалок – первую травму детской неокрепшей психики. Он вздрогнул и отвернулся. А вскоре раздобыл коробочку с мелкими толевыми гвоздями и временно забыл про поиски подарка.

Взяв молоток, долго бродил по двору в поисках места, где можно их вбить. Остановился у стенки сарая, четыре года назад тут висел дартс, забытый в деревне при отъезде, возможно, сейчас лежащий на горище в виде овального пятна из голубиного помета. Деревянные доски сарая потемнели до черноты, но не рассохлись и не сгнили. Он примерился и вбил гвоздики в виде созвездия большой медведицы – Бааххаджи, как говорила Славка. Получилось узнаваемо и симпатично.

Снова обошёл двор, подразнил нутрий и вернулся к верстаку в тени перекошенного сарая. Следующую картинку из гвоздиков сделал прямо на верстаке. Закончив кривоватое сердце, расставил внутри него гвоздики в виде буквы «С» и тоже вбил. Блестящие шляпки ярко светились на фоне тёмных досок и, к сожалению, выделялись слишком заметно. Крис набрал влажной земли у крана и замазал сердце вместе с первой буквой имени. Не хотел, чтобы увидели баба Люба, Зигога и тем более та, кому посвящалось гвоздиковое творчество.

За неделю до своего дня рождения он наконец-то понял, что подарит Славке, но в Старолисовской найти что-то, не относящее к предметам первой необходимости, было практически невозможно. В единственном магазине на прилавках лежали выгоревшие и вылинявшие товары, словно забытые кем-то по неосторожности или выброшенные, да ещё в единственном экземпляре. Хлеб пекли сами, «молоко» каждый день паслось на полях и попадало в дома свежим дважды в сутки. Мукой обеспечивал дед Михи, а маслом – муж противной Поликарповны. А всякие излишества привозили из Абинска, благо до города вела хорошая асфальтированная дорога. Местные находили её легко, почти интуитивно, а чужаки просто не замечали поворот, ведущий к мосту через Капиляпу.

Крис позавтракал вместе с Зигогой очередным яичным блюдом и отправился в центр деревни, здесь, если верить слухам, можно было поймать сеть, в крайнем случае позвонить с громоздкого городского аппарата. Тот больше вписывался в музей, чем в реальность. Крис видел его всего один раз и даже не представлял, как им пользоваться, скорее всего, этот телефон работал на пару, торфе и немножко на молитвах.

Подняв мобильный на вытянутой руке, он обошёл вокруг колодца, постоял у музея, в итоге отыскал связь на ступеньках школы.

Папа взял трубку быстро, после нескольких гудков, будто ждал звонка.

– Крис, как хорошо, что ты позвонил!

– Пап, привет. Слушай, ты случайно не собираешься сюда на мой день рождения?

– Собираюсь, откуда ты узнал?

– Предположил, ты же в тот раз приезжал. Мне нужно, чтобы ты кое-что привёз. Только не спрашивай зачем. Просто нужно. Купи, пожалуйста, бирюзовый и синий бисер. Только не дешёвый, нормальный такой. Если сам не знаешь, где взять, попроси маму. И бумагу привези обёрточную.

– Хорошо, куплю. А у меня для тебя сюрприз.

Крис усмехнулся: и у папы сюрприз.

– Приятный, надеюсь?

– Ещё какой! Ладно, жди меня на свой день рождения. С сюрпризом.

– Не забудь про бисер, па! – вдогонку крикнул Крис, пока тот не отключился.

Если папа не забудет, у Славки появится бисер для роуча, именно такого цвета, как выбранные ею бусины. Может, она потому и не делает его, что ей просто не хватает парочки важных деталей?

В день своего четырнадцатилетия Крис проснулся в радостном предвкушении, но не потому, что его ждал сюрприз, а потому, что у него был сюрприз для Славки. Баба Люба ушла рано, не поздравила, а скорее всего, просто забыла. Крис покормил Урода-Вадика и сел на верхнюю ступеньку. Сегодня обошлось без яично-молочного завтрака, Зигога ещё вчера сказал, что временно перейдёт на хлеб с маслом. Потому что яйца ненавидит теперь больше, чем уроки физики и Катьку.

Крис гладил пса по голове и ждал. Шуршание колёс услышал, как только машина повернула на улицу, но не встрепенулся, продолжил сидеть. А когда автомобиль остановился напротив ворот, понял, что папин сюрприз действительно удался. Из машины выбрался Вадим, за ним ещё двое ребят из секции акробатики. Крис с ними общался только на тренировках, а Вадим дружил и почему-то решил, что для поздравления нужна толпа. Последней из салона вышла Алина, и Крис застыл в немом изумлении.

Григорий Николаевич зашёл во двор и распахнул объятия.

– Ну, именинник, встречай гостей!

От удивления Крис растерялся, пёс кинулся навстречу чужакам с влажным языком наперевес и хвостом-пропеллером. Алина испуганно отступила, а Крис поймал собаку за галстук и шикнул:

– Фу, Вадик!

Вадим оглядел дружелюбного пса и недоуменно вскинул брови.

– Вадик? Его зовут Вадик?

Крис стойко выдержал взгляд друга и честно признался:

– Его зовут Вадик-Урод.

Алина ойкнула, Григорий Николаевич замер, глядя на Криса и Вадима, приготовился их разнимать.

Вадим усмехнулся:

– Урод? Ну спасибо, дружище! Он, смотрю, пижон, при галстуке. Или это в честь праздника?

– Для тебя старался.

Обида лопнула, как мыльный пузырь. Крис понял, что больше не злится на Вадима, да и к Алине чувств давно не осталось. Он смотрел на девушку, в которую был влюблён, с изумлением и непониманием. Как? Почему, в конце концов, она ему понравилась? Она же такая… обычная.

Григорий Николаевич проводил гостей в дом, торт и сок он привёз с собой, Крису не пришлось выкручиваться и угощать салом, гречкой и вездесущими яйцами. Пили чай, шутили, обсуждали новую секцию, в которую перешёл Вадим. Он явно загорелся стать чемпионом в прыжках на батуте и теперь уговаривал Криса. Но тот пока не хотел даже думать о спорте, только освободился от бесперспективной акробатики. Крис отнёс подарки в свою спальню, увидев коробку с бисером, благодарно кивнул папе.

– Спасибо. О, ты даже несколько цветов взял.

– Я попросил у девушки синий и бирюзовый, а она давай мне мозг ломать: аквамариновый, лазурный, яйца дрозда. Чего ржёшь? Есть такой цвет. Я взял несколько оттенков на всякий случай, и яйца дрозда тоже.

После чаепития ребята бродили по двору, попеременно то восхищались, то ужасались. Уличный туалет попал в разряд средневековых пыток, а нутрии, как ни странно, всем понравились. Алина назвала их капибарами и наблюдала за тем, как они полощут в корыте еду.