Босс на блюдечке

Мы с Демьяном синхронно оборачиваемся и видим Адама. Я невольно хмурюсь: судя по его поведению в последние недели, мне казалось, что мы с Адамом храним вежливый нейтралитет. Неужели я ошибалась?

— Что случилось? — спрашивает Демьян. Мы все еще стоим рядом, моя рука до сих пор покоится на изгибе его локтя, и это не ускользает от внимания его двоюродного брата. Адам сужает глаза, затем переводит взгляд на Демьяна.

— Всплыло кое-что интересное. Твои родители и сестра уже ждут наверху, не хватает только вас двоих.

— Это не может подождать? Я выступлю, а потом…

— Нет, — твердо перебивает его Адам, — это дело больше не терпит отлагательств.

По моей спине пробегает холодок. Я освобождаю свою руку и чуть отстраняюсь от босса, он смотрит на мое отступление хмурым взглядом, но не делает попыток что-либо изменить.

— Хорошо, — кивает он, — давай разберемся с твоим делом как можно быстрее, а потом продолжим праздновать.

Он протягивает мне руку, явно намереваясь меня так сопроводить, но я уже понимаю, что это конец — слишком много удовлетворения в глазах Адама, слишком много уверенности в его словах и манере держаться, — поэтому я делаю вид, что не замечаю движения Демьяна и с гордо поднятой головой иду наверх, туда, где в отдельном кабинете администрации собралось семейство Незваных.

— Адам, дорогой, что происходит? — встречает нас Екатерина Валерьевна. — Неужели это так серьезно, что не может подождать хотя бы полчаса? У Демьяна запланирована речь, и она очень важна.

— Именно поэтому я хотел сделать это до его речи, — охранник, зашедший в кабинет последним, поворачивается и закрывает за собой дверь.

— Сделать что? — интересуется Евгений Романович.

— Раскрыть вам всем глаза на одну личность, — Адам поднимает в воздух папку, которую до этого держал в руках, и демонстрирует ее окружающим. — Чтобы вы, наконец, поняли, какую змею пригрели на груди.

— Я не совсем…

— Бородина Ксения Васильевна, 1995 года рождения, родилась в г. Москва в семье архитектора и учительницы русского языка и литературы, закончила среднеобразовательную школу номер восемь с золотой медалью, во время учебы принимала участие во всевозможных соревнованиях, отстаивая честь своей школы, неоднократно занимала призовые места, в родной школе висит целая куча ее наград и дипломов. Поступила на бюджет в Московский Государственный Университет по специальности Экономика, где продемонстрировала отличные результаты, после окончания долгое время стажировалась за границей, затем вернулась в Россию, где приступила к работе в одном небезызвестном ИП, откуда перешла в «DN Holding». Идеальное прошлое, не к чему придраться.

Незваные переглядываются, не понимая, к чему он ведет, зато я уже знаю: он выяснил правду.

55

— Круто! — подает голос Ирина. — А что не так?

— А то, — отзывается Адам, — что все это ложь от начала и до конца.

Он открывает папку и вытаскивает оттуда какие-то бумаги.

— Ксения Васильевна тщательно поработала над своим прошлым, есть куча наград, грамот с ее именем, даже диплом, вот только все это подделка. Я съездил по указанным местам: дом, где она выросла, был признан аварийным и снесен несколько лет назад, родители почили, соседи благополучно разъехались, а те, кого я сумел-таки найти, так и не смогли вспомнить девочку Ксению Бородину, что жила с ними на одной лестничной площадке. Можно было бы списать этот факт на давность событий, но вот незадача — бывшие однокурсники ее тоже не помнят. Ни один. И даже коллеги из Чехии, где Бородина якобы проходила практику, а затем и работала, при виде ее фото лишь округляют глаза.

На меня накатывает усталость. Когда-нибудь это должно было случиться — так почему не сейчас?

— К чему ты ведешь? — резко бросает Демьян.

— К тому, что эта дамочка — не та, за кого себя выдает.

— Следи за своим языком.

— Ты и сейчас будешь ее защищать?

— Я запретил тебе копаться в ее прошлом.

— Я — начальник твоей службы безопасности, и я знаю, что делаю. Моя задача — следить, чтобы в твоем окружении не появилось людей, подобных ей: насквозь лживых, двуличных, лицемерных вертихвосток!

— Прекрати немедленно!

— Хватит, — говорю я, видя, как вскакивает Демьян, — прекратите оба. Судя по всему, ты узнал мое настоящее прошлое, я права?

Адам бросает на меня горящий взгляд.

— Можешь дальше не утруждать себя раскрытием такой нехорошей личности, как я. Дальше я сама. Бородина Ксения Васильевна родилась в деревне Сычевки в семье завзятых алкоголиков, — в кабинете воцаряется тишина, все взгляды устремлены на меня, и я продолжаю, — у нее была не самая счастливая жизнь, поэтому она твердо решила улучшить ее всеми возможными для нее способами, а именно — втереться в доверие к дочери богатых родителей, и через нее обеспечить себе неплохое будущее. Ее план удался: дочь Бурковых оказалась достаточно глупа и наивна, чтобы поверить, что девочка Ксения водится с ней из-за взаимной симпатии. Она, не имевшая никогда подружек в силу своей оторванности от реальности, уговорила отца чуть ли не принять девочку Ксению в семью, и Бурков, поддавшись на уговоры любимой дочери, начал привечать подругу в своем доме, а после и вовсе, опять-таки не без подачи дочки, принялся обустраивать для девочки будущее — в виде благотворительности. Воздействовать на Эмилию было просто, и девочка Ксения с легкостью получала то, что хотела: сначала возможность чуть ли не жить в их шикарном доме, затем деньги за разного рода несложные подработки, а самым грандиозным подарком оказалась квартира, которую старик Бурков — подумать только! — подарил девочке Ксении на ее совершеннолетие. Правда, не за просто так. Он поставил девочке Ксении условие, что она будет присматривать за его дочкой по мере своих сил и возможностей, ибо дочка его была настолько простой, что облапошить ее мог даже семилетний ребенок. Дальше больше: поскольку девочке Ксении тяжело давалась учеба, Бурков похлопотал для нее и после школы, которую девочка закончила едва-едва: он устроил ее в училище, а после его окончания пристроил на работу к старому знакомому, — я хмыкаю, вспомнив лицо Звягинцева, когда Геннадий Евгеньевич привел меня к нему впервые. — А потом девочке Ксении представился шанс устроиться в «DN Holding», а поскольку девочка Ксения не упускает возможностей, то она воспользовалась и этой. — Обвожу насмешливым взглядом всех собравшихся и останавливаю его на Демьяне, — и если уж совсем начистоту, то это я слила информацию о ресторане Тибо Левкою. Я бы осталась в выигрыше в любом случае — кроме того, впрочем, какой имел место быть в конечном итоге.

Адам удовлетворенно ухмыляется:

— Помимо этого, она еще умыкнула у бывшего начальника его крупнейшего поставщика: та мебельная мастерская, которую она якобы «случайно» заприметила и решила дать ей шанс пробиться наверх, на самом деле уже несколько лет сотрудничала со Звягинцевым — а она за один прием увела ее из-под его носа.

Жму плечами: каюсь, моя вина.

— Я провел внутреннее расследование и выяснил, что она подсиживает Ольгу Никифоровну, вероятно, планировала поставить на ее место своего человека. И еще. Инцидент со сбоем подачи питания в лифте — тоже ее рук дело. Полагаю, за то время, пока ты там пребывал, она успела провести какую-нибудь махинацию — я не успел еще выяснить, какую именно, поскольку торопился изобличить ее до твоей речи, поэтому это еще только предстоит узнать — но уже и без этого становится ясно, что она из себя представляет.

Кривлю губы в усмешке, затем делано хлопаю в ладони:

— Браво, ты меня раскусил, большой и грозный серый пес. Полагаю, теперь мне нечего ловить в вашей компании, поэтому позвольте на этом откланяться.

— Не так быстро, — Адам преграждает мне дорогу, — за все твои махинации тебе светит приличный срок.

— Решение о том, предавать ли это дело огласке остается за мной, — медленно произносит Демьян, впервые с моего монолога подавая голос, — но прежде я бы хотел поговорить с Ксенией наедине.

— Нам не о чем разговаривать, — отвечаю я резче, чем следовало, — либо ты подаешь на меня в суд, либо нет. Решай здесь и сейчас.

Я встречаю его взгляд и стараюсь не дрогнуть, не дать понять, что мне сейчас очень плохо — и мне это удается. Пусть мое сердце сжимается от боли, внешне я все так же непоколебима и уверена.

— Все, что было сказано сегодня, не выйдет за пределы этой комнаты, — говорит Демьян, качая головой, — никто не посмеет тебя этим попрекнуть.

— Вот и отлично, — не обращая на остальных внимания, я обхожу Адама, бросающего неверящие взгляды на брата, и открываю дверь, чтобы раз и навсегда отсечь себе дорогу к Незваным.

— Ксения… — раздается за моей спиной голос Демьяна, и я прикладываю все усилия, чтобы идти прямо, — Ксения!

Кажется, Демьян хотел броситься за мной, но его перехватил Адам, не позволяя брату меня догнать — и в кои-то веки я ему за это благодарна. У меня появляется фора, которую я использую с умом: на ходу пробиваясь сквозь толпу, я достаю телефон и набираю знакомый номер. Когда трубку берут, я бросаю лишь два слова:

— Забери меня, — и выбегаю на улицу.