Босс (не) моей мечты
Шрифт:
Квартиру обволакивает аромат корицы и свежей выпечки, когда в двери звонят.
Спешно вынимаю пирог и бегу открывать. Вижу через глазок Павлика с букетом красных роз. Распахиваю дверь, искренне радуясь визиту брата. Но за его спиной высится Стрельбицкий… Так вот оно что? Марк переманил Пашку на свою сторону?
– Принимай гостей, Танюшка. Марк, входи, не стесняйся. А ты чего с работы убежала? – спрашивает братец, стаскивая с ног ботинки.
– Голова разболелась. Проходите, – поднимаю глаза, встречаясь с направленным на меня взглядом Марка. По коже сразу разбегаются
– Пирогом пахнет. Чаем угостишь, Танюш? Или сразу к делу? Держи цветы, сестрица. Это от Марка.
– К какому такому… делу? – прижимаю Ульку к бедру. Цветы откладываю на кухонную столешницу.
– Да ты не бойся. Где, кстати, наша бабуля? – протягивает Павлик, озираясь по сторонам.
– Смотрит сериал в спальне. Пусть отдыхает, Паш.
– А кто будет тебе помогать собирать вещи?
– Какие такие вещи?
Стрельбицкий стоит, подпирая стену. Наблюдает за нашим с Павликом дурацким разговором и молчит. А потом интенсивно трет переносицу и произносит:
– Вы переезжаете ко мне, Танюш. Ты и Уля. Бабуля тоже может поехать с нами. Я не против жить всем вместе.
Похоже, они чего-то накурились… Оба. Пашка довольно улыбается, да и Марк выглядит до черта уверенным в себе.
– Чего застыла, Танюшка. Давай мне Улю, а сама пулей в комнату. Двадцать минут тебе на сборы.
– Паш, ты с ума сошел? Ладно Марк, но ты…
– Марк попросил у меня твоей руки, Тань. Как у старшего брата. Нормальная практика, я считаю. Он не сливается, не отказывается от дочери и… еще одного малыша, который у вас может родиться.
– Ах ты ж! – что есть силы бью Стрельбицкого кухонным полотенцем. – Ты и об этом ему доложил? Все рассказал, Марк? Никаких подробностей не упустил?
– Тань, я ничего такого не говорил, не волнуйся. Ларина, можно тебя на минутку? – взмаливается он, сжимая моя плечи.
Из комнаты выходит бабуля. Вздыхает, увидев Павлика, Марка и шикарный букет. Складывает руки в молитвенном жесте и надрывно произносит:
– Сватать приехали? Павлуша, внучо-ок... Уже можно ее вещи собирать? – а это добавляет чуть тише.
Что?! Павлик и бабулю завербовал? Ну… Я им всем дам. Да я…
– Танечка, внученька, поезжай. Он мужик, а не рохля! Прямо как твой дед. Он меня тоже в трактор посадил и увез. Не мотал сопли на кулак.
– Ну, ба…
– Танечка, можно тебя на минуту? – не унимается Марк.
Ну точно дурдом! Еще и Улька – маленькая предательница – прыгает вокруг Марка и хлопает в ладоши, радуясь переезду.
– Идем в комнату, – произношу чуть слышно и ухожу подальше от этих предателей.
Марк притягивает меня к груди. Гладит по спине, передавая свою дрожь… Он очень взволнован… Гораздо больше, чем хочет показать. Дышит мне в макушку, легко целует в висок…
– Безумие какое-то… Пашка выпил?
– Да, немного. Я за рулем. И не пил, за меня не волнуйся.
– И не думала.
– Позволь попробовать, Тань, – Марк берет мою руку и опускает себе на грудь – туда, где гулко бьется сердце. – Вернее, не так. Я буду, как твой дед. Ты едешь со мной, и точка! Будем жить как семья.
– А бабуля?
–
Поедет с нами. Может остаться. Я приму любое решение.– Мне страшно, Марк.
– Мне тоже. Но я не отступлюсь.
– Но ты же меня… Ты…
– И ты сказала, что ненавидишь.
– Да, говорила.
– У нас отличный фундамент для создания семьи.
Глава 24.
Глава 24.
Таня.
Я спешу разорвать объятия. Не хочу, чтобы бабуля и Павлик думали о нас с Марком черт те что. Выхожу из спальни, оглядываясь на Стрельбицкого. Он послушно идет следом. Улыбается. Да и выглядит расслабленным.
Застываю в проеме, наблюдая за умилительной картинкой: Павлик кормит Ульку пирогом, а бабуля подливает братцу наливочки.
– Пей, внучок. И не расстраивайся. Ты тоже встретишь хорошую девушку. Не завидуй Марику, и на твоей улице будет праздник.
– Пью, бабуль, – поддакивает Павлик и опрокидывает в себя рюмочку вишневой наливки.
– Только выбирай покрепче дивчину. Не как наша Танька – она худосочная. Ты у нас мужик хоть куда – высоченный, крепкий. Навалишься на нее и раздавишь.
Марк закрывает рот ладонью, чтобы не заржать в голос. Ну и бабуля…
– Таких, как наша Танечка больше нет, – хитро взглянув на меня, отвечает Павлик. – Она у нас умная, красивая, добрая, чистая. Таких больше не выпускают, да, Марк?
– Да, – охотно соглашается Стрельбицкий.
– Пришли уже? – поворачивается бабуля. – Танечка, детка, что ты решила? Сейчас едешь или… Сейчас, внучка. Поезжай сейчас.
– Я смотрю, тебе не терпится меня сбагрить? А, бабулька? Не понимаю, кто из вас с Павликом пил?
– Я только настойку валерианы, – отмахивается бабуля, вскидывая ладони. – Ну, может, чуток дозировку нарушила. Волновалась очень… Я вещички помогу собрать.
– А как же Уля? Кто будет за ней присматривать? Анна Степановна, поезжайте с нами, – предлагает Марк.
– О, нет… Я приезжать буду на такси. Адрес скинь эсэмэской, а деньги мне на карту пришли. По номеру телефона, – деловито произносит бабушка. – Будете оплачивать мне услуги няни… По питерским тарифам.
– О, боже… Бабуля, ты перегибаешь, – вмешивается Павлик.
– Нет, она права. А мы с Таней согласны. Да, Тань? – протягивает Марк.
– Вот и хорошо. Сейчас вас выпровожу, и будем с Галей из тридцать восьмой квартиры «Ветреного» смотреть.
– Чего? – недоумеваю я.
– Сериал такой… Турецкий. Короче, внуки, я от вас устала. Марк, забирай Таньку и…
– Мы поняли!
Я беру с собой немного вещей. Мало ли… Вдруг игра в семью надоест Стрельбицкому? Хватаю первое, что подворачивается под руку… Бабуля продолжает спаивать Павла, а Марк играет с Улей в «ладушки», пока я бегаю с озабоченным видом по квартире. Безумие какое-то… Разве так бывает? Пришел, забрал… Может, так и надо? Дай мне право выбора, я никогда не соглашусь на что-то серьезное!