Ботинок

– Извините, боялся опоздать, - будто услышав, жарко прошептал сосед.

В ответ Кристина бросила на него короткий взгляд. Но этого было достаточно, чтобы дать оценку соседу.

Мужчина был, что называется, в самом соку, то есть уже не молод, но еще и не стар. Дорогой костюм выдавал в нём военного человека, не привычного к гражданской одежде. Едва заметный запах пота, вперемешку с дорогими духами, свидетельствовал о том, что чин у него был не генеральский, но и капитаном он также не был. "Скорее всего, подполковник или полковник", - решила для себя Кристина.

Сосед вновь к ней наклонился:

– Очень торопился. Весь взмок, - отчеканил мужчина, как бы прочитав мысли Кристины.

Насколько позволяло кресло, Кристина демонстративно отодвинулась от военного.

Концерт начался с выступления президента России. Первое лицо государства находилось от Кристины в десяти метрах. Она имела возможность рассмотреть его подробно. Кристину поразил особый, неземной лоск президента. У него было бледно-загорелое лицо без единой морщины. Блестящий костюм сидел на нем как влитой. Брюки едва касались лакированных туфель, в которых отражался свет ламп. По телевизору президент смотрелся гораздо проще и не производил столь сильного впечатления. Но вот, что было очень странно: в облике первого лица государства, ей чудилось что-то неуловимо знакомое, родное. Но что именно, она не могла понять.

Если бы Кристина могла бы вообразить президента в свитере, джинсах и очках, ее поразило бы его сходство с Мишелем. Но Кристина была начисто лишена такой способности.

0x01 graphic

Часть 26. Колени их соприкоснулись ...

Концерт шел полным ходом. Один за другим выступали известные артисты. Несколько раз колено соседа соприкасалось с коленом Кристины. Равнодушный, устремленный на сцену взгляд мужчины свидетельствовал о случайности соприкосновений. Интуиция, однако, подсказывала Кристине иное, и она с интересом ждала развития событий, которые не заставили себя ждать. Сосед склонился к ней и прошептал:

– Извините, можно задать один вопрос?

– Пожалуйста.

– Почему такая красивая девушка и одна?

– Я не одна, а с мужем, - ответила Кристина.
– Он здесь, на сцене.

– Вон оно что! Тогда всё понятно!
– разочарованно протянул сосед, убрав колено и весь как-то подобравшись.

Кристина по-женски почувствовала, что к ней интерес потерян. Испытывая неловкость, она всё же нашла силы обратиться к соседу.

– Что Вам понятно?

– Как?
– ответил мужчина, для которого обращение к нему Кристины, кажется, явилось еще большей неожиданностью, чем для Кристины его обращение к ней.

– Я спрашиваю, что Вам стало понятно, когда я сказала, что у меня муж на сцене?
– прошептала Кристина.

– Ах, Вы об этом. Мне понятно, что Вы жена артиста и, наверняка, сама артистка. А с артистами и, вообще, с деятелями шоу-бизнеса я принципиально иметь дел не хочу.

– Почему?
– заинтересовалась Кристина.

– Очень просто: у вас денег куры не клюют, а мне монеты достаются кровью и потом. Вот и вся колбаса.

Кристине захотелось немедленно восстановить справедливость.

– Никакая я не артистка, - громко сказала Кристина, заслужив ядовитое шипение от соседки справа.

Кристина стала говорить на полтона ниже.

– И мой муж тоже никакой не артист. Он обыкновенный рабочий: таскает декорации по сцене, а когда велят, стучит молотком. Он по полгода не приносит домой зарплату. И не потому, что пропивает, а потому что тюфяк. Его все обманывают, обещают денег и не дают. А он ничего сделать не может. Так что цену деньгам я знаю не хуже Вашего.

– Странный у Вас муж, - прошептал сосед.
– Я за свои кровные любому горло перегрызу.

– Вы - совсем другое дело, а он - тряпка. Об него все ноги вытирают.

– Знаете, что Вам нужно сделать?
– сказал мужчина.

– Что?
– испуганно прошептала Кристина.

– Гоните к чертовой бабушке такого мужа. Зачем он Вам сдался? С Вашей красотой Вы не пропадете.

Кристина благодарно посмотрела на соседа. Их взгляды встретились. В его глазах светилась доброта и сила. И уже нарочно сосед прислонил свое колено к ее коленке. Кристина не пошевелилась.

Спроси Кристину, зачем она позволяет незнакомому мужчине себя так вести, она не знала бы что ответить. В лучшем случае, она сослалась бы на духоту в зале, вследствие чего она немного расслабилась.

– Разрешите представиться, - прошептал сосед.
– - Капитан Силкин Павел Оскарович. Можно просто Паша. А вас как зовут?

– Кристина.

– Редкое имя.

– Скажете тоже, - зарделась Кристина.
– - Имя, как имя. Самое обыкновенное. У нас в С. половина девушек Кристины.

Силкин посмотрел на Кристину. В его взгляде легко читалось: "Так Вы из С.? Знаю, бывал. Деревня!"

– Я родилась в С., а живу в Москве. Мой муж - коренной москвич, - сказала Кристина так, как будто в том, что Мишель москвич, была и ее заслуга.

– И я тоже женат на коренной москвичке, - сказал Силкин.

Они посмотрели друг на друга и поняли - у них одинаковые проблемы существования с людьми, которых они не могли терпеть.

Ей было удивительно, как это они так хорошо понимают друг друга. И ей нравилось в нём всё, даже запах пота. Но особенно ей понравилось имя, отчество и фамилия капитана. Она хотела назвать своего будущего сына Павлом, Павликом. Об этом даже был уговор с Мишелем. Пошел к черту этот Мишель. Рядом с таким мужчиной о нём вспоминать неприятно.

Концерт продолжался. Известный певец исполнил популярную песню.

– Нравится?
– спросил Силкин.

Кристина машинально отдернула колено.

– Я имел в виду концерт, - виновато буркнул Силкин.

– Нет, - ответила Кристина.
– Кому может нравиться пение под фонограмму?

– Сразу видно, Вы с мужем в этом деле разбираетесь.

– При чем здесь муж?
– ответила Кристина, которой очередное упоминание о Мишеле было неприятно.
– Разве сами не видите, певцы только рот открывают?

– Вижу, конечно, но, как говорится, нас дурят, а мы делаем вид, что верим.

– Не боитесь такое говорить?

Силкин усмехнулся:

– Чего мне бояться. Это вам, деревенским нужно бояться.

Кристина за "деревенских" не обиделась, но ей показалось, что нужно обязательно обидеться. Она презрительно сжала губы и отвернулась.

– Ой, простите дурака, ляпнул, не подумав, - сказал Силкин.
– Я ведь тоже деревенский. В Москве живу десять лет, но как был сапогом, так и остался. Иной раз такое отчебучу - хоть рот бантиком завязывай. Я считаю, что нам, деревенским, чтобы выжить в этой Москве, нужно уметь притворяться простаками. Иначе, эти сожрут нас и не подавятся. По причине этих мыслей до сих пор в капитанах хожу.