Бой с тенью

— Пей, могу еще принести.

— Спасибо… — Воин устало сел посреди своей половины комнаты прямо на пол.

— А что это ты в истерике забился? — спросил чекист, дождавшись момента, когда вежливый келл успокоится. — Чего «не надо»?

— Не поддавайтесь, — глаза пленника лихорадочно сверкали. — Это само зло! Не позволяйте ему завладеть вашими душами! Иначе все закончится так же, как было у нас! Келлод, величественный и могучий! Столица межзвездной империи! Что осталось от этого гиганта? Диши? Жалкий спутник великой планеты? Восьмидесятая часть отнятого у цивилизации величия? Шестая часть ее тяжелой поступи?

— Хорошо излагает, — Иван Павлович вздохнул и восхищенно покачал головой. — Просто поэт… или этот, как его… Баян. Сказочник!

— А может быть, он говорит правду? — Андрей в сомнении покосился на Сноровского.

— Это ты мне скажи.

— В таком состоянии его не… прочтешь.

— Крыша поехала?

— Не знаю, но сам впасть в такой транс не хотел бы.

— Отбрехивается нехристь, — Сноровский махнул рукой. — Мне все его бормотания до фонаря. Мне точные данные нужны. Координаты ворот. Желательно всех, но хотя бы что знает. Давай спроси.

— Невменяем он, — попытался возразить Соловьев.

— Наивный ты, — Иван Павлович усмехнулся. — Поработал бы у нас с годик, еще и не такие спектакли довелось бы увидеть. Присмотрись, «станиславский», не видишь, что ли? Филиал драмтеатра у нас в подвале открылся, «Гамлета» дают! А вот, смотри, сейчас наступит трагический финал…

В стене, с той стороны решетки, открылась дверь, и рядом с сидящим на коленях келлом появился охранник. Он похлопал по ладони резиновой дубинкой и слегка толкнул пленного в бок. Келл, став внезапно каким-то отрешенным, медленно поднялся и вытянул в сторону Андрея руку.

— Ты и альфа, и омега… Если ты не уничтожишь зло, оно поглотит тебя и заставит уничтожить этот мир!

— Все, занавес, — Иван Павлович подал охраннику знак, и тот ткнул солдата дубинкой под ребра.

Келл неожиданно перехватил руку противника так, чтобы удерживать ее на изломе в районе локтевого сустава, и продолжил:

— Будь у нас такой, как ты, Келлод остался бы столицей всех времен и миров!

— Отпусти его, или тебе не поздоровится! — заорал Сноровский.

Услышав его крик, из коридора в зарешеченный отсек ворвались еще двое охранников. Один из них попытался врезать келлу дубинкой по затылку, но солдат увернулся и подставил плечо заложника. Даже за шумом возни Андрей расслышал отчетливый хруст. Первый охранник побледнел и, перехватив здоровой рукой запястье сломанной, упал на колени. Второй попытался нанести красивую серию ударов, и это ему почти удалось, дубинка мелькала, как на показательных выступлениях, но ни один из них так и не достиг цели. Келл двигался легко и грациозно. Выждав удобный момент, он подошел к охраннику вплотную и снизу вверх сильно ударил его кулаком под ребра. Человек стремительно посинел и, словно большой мешок, рухнул рядом с раненым товарищем. Даже Соловьеву было понятно, что встать этому воину не суждено уже никогда. Третий охранник отреагировал на вышедшую из-под контроля ситуацию мгновенно. Он отступил к двери и вынул из кобуры пистолет.

— На поражение! — рявкнул Сноровский, разрешая все его сомнения.

Команда директора Управления еще не отзвучала, а келл уже упал навзничь, широко раскинув руки. Из небольшой дырочки в центре лба не вытекло ни капли крови. Вся она потекла через выходное отверстие на затылке.

— Вот тебе и условный противник, — пробормотал Андрей, зачарованно глядя на расползающуюся по бетонному полу темно-красную лужу. — Если бы они дрались у ворот в полную силу…

В луже зашипела так и не погасшая до этого сигарета.

— «Тунгусам» пришлось бы туго, — закончил Иван Павлович. — Спорить не буду. Что заставило их сдаться? Тут можно фантазировать хоть до скончания времен. Все, что угодно. Хотя в бред про падение великой империи от рук вселенского зла я не верю. У всего в мире есть свое логичное объяснение. Другое дело, что логика может быть разной, но это вопрос к философам…

— А вы заметили… — Соловьев осекся.

— Что?

— Нет, ничего… я после скажу, когда обдумаю.

— Это верное решение, — одобрил Сноровский. — Он тут много чего наплел, ты половину отсей, а то, что останется, еще и профильтруй. Володя, ну что там, живой?

Вопрос он адресовал сосредоточенному доктору, который в ожидании санитаров делал второму охраннику непрямой массаж сердца.

— С двумя ребрами в сердце? — Врач поднялся с колен и взглянул на часы: — Не довезем…

— А сам что?

— На кухонном столе его разложить и льдом для содовой гипотермию устроить? Для операций на сердце, как ни странно, требуются инструменты с оборудованием и операционная.

— Не бузи, Пашков. Я понял. Следующего на цепи будем держать и в кандалах. Эй, снайпер, веди следующего! Именно в такой упаковке.

— Сюда? — третий охранник кивнул на трупы.

— В соседний кабинет, — Иван Павлович махнул рукой. — Мы сейчас перекурим и придем.

Они вышли в коридор и, наблюдая за тем, как уносят убитых и раненых, закурили.

— А я ему верю, — заявил Соловьев после пары глубоких затяжек. — Не знаю, почему, но верю.

— Непоследовательный ты человек, — Иван Павлович укоризненно покачал головой. — Кто эту заваруху устроил? Прибежал ко мне с вытаращенными глазами и начал нашептывать о пришельцах. Не ты?

— Я и не отказываюсь, но нельзя же закрывать глаза на очевидные вещи. Келлы давно уже могли нас завоевать, но почему-то не стали этого делать.

— Тремя десятками армов всю Землю? — Сноровский усмехнулся. — Маловато будет.

— С нашим оружием — маловато. Но Безносов же говорил, что военпром получил новые заказы на основе келлских разработок. Значит, у пришельцев в запасе есть и мощное вооружение. А они пользуются нашим, почему? И не лезут в драку — тоже непонятный нюанс поведения.

— Не созрела ситуация.

— Или нет такой цели?

— Ты решил выступить в роли адвоката?

— А вы — в роли судьи? Сначала надо разобраться, установить истину.

— Ворота нам надо устанавливать, а не истину! Еще сто пятьдесят шесть как минимум! И желательно, чтобы пара из них работала. А когда установим…

— Бросим в них по атомной бомбе, — закончил Соловьев. — Знаю я ваши сценарии. Всех разбомбить, перестрелять, а потом разбираться — следовало это делать или нет.

Сноровский хотел было возразить, но передумал. Ломая темп дискуссии, он взял длительную паузу. Отойдя к пепельнице на высоком никелированном треножнике, он тщательно затушил сигарету и вытер испачканные пеплом пальцы о ладонь.

— Давай так, — он потер макушку. — Будем разбираться, оставаясь при своем мнении. Кто окажется прав — вопрос отдаленного будущего, а путь к выяснению этого у нас все равно один.

Андрей упрямо покачал головой и не ответил. Расценив его поведение как молчаливое согласие, Иван Павлович удовлетворенно сцепил руки и кивком указал на новый кабинет. Там их уже ожидал пленный номер два… …Тридцать четвертый допрашиваемый оказался техником перехода. Наряду с обычным для всех предыдущих бормотанием о висящем над келлами проклятии и вселенском зле, он дал утомленным следователям и небольшую зацепку.