Боярышня Евдокия 4

— Вот как, — кивнула Евдокия, оценив замысел.

— Дружину отравил подкупленный новик, народ на площади бесплатно угостили медовухой с дурманящими травами и только у Глафиры не было возможности подойти ко мне до известия о бунте, да и не знала она, что является частью заговора, потому не торопилась. Её же ничего, кроме моего признания Александры княжной, не интересовало.

— Узнать бы на поддержку каких городов надеялся старик, — задумчиво произнесла боярышня.

— Репешок всё выяснит. Мои люди смогли узнать только, что подручные старика не раз бывали при дворе всех моих братьев. Они передавали важным людям деньги, подарки, записки с обещаниями. Андрюшка Меньшой [11] прогнал их…— признался князь.

11

Андрюшка Меньшой —  1452—1481(умер в 29лет) самый младший из братьев князя и его соратник. Холост, бездетен. В настоящей истории два брата единомышленника Ивана Васильевича умерли молодыми и здоровыми.

Умолчал Юрий только о том, что остальные братья приняли через бояр подарки, выслушали, приветили... без каких-то обещаний, но ведь не прогнали!

— М-да, размах, — протянула Евдокия и прислушалась. По коридору кто-то спешил, постукивая посохом.

— Княже! — раздался голос её деда раньше, чем он появился в дверях.

— Боярин, — усмехнулся князь, оглядывая запыхавшегося Еремея, предлагая жестом сесть.

— То большая честь, — довольно приосанился Дунин дед и втягивая живот, шустро просочился между скамьей и столом, норовя сесть поближе к князю.

В коридоре вновь послышался быстрый перестук посохов, и Евдокия шепнула Тишке, веля ему принести ещё кубки для пития. Слуга чуть не столкнулся с боярином Лыко-Оболенским и Товарковым. Оба ответили на Дунин поклон.

Товарков ей приветливо улыбнулся, подмечая цепким взглядом обстановку, схватившего булочку Еремея Профыча и строгое лицо князя.

Оболенский тоже окинул взглядом небольшую горницу, недовольно посопел, но Юрий Васильевич отвлёк их внимание на себя. А там уже боярин Еремей довольно крякнул, вытирая крошки с бороды и потянулся за следующей булочкой, всем своим видом показывая, что сидит он тут давно и основательно.

Евдокия услышала, как у Оболенского скрипнули зубы, зато дипломатичный Товарков ужом скользнул на скамью и сел по другую руку от князя.

В следующий миг в горницу вбежал ближний боярин Юрия Васильевича и начал подавать угощение, которое слуги начали заносить вереницей. Евдокия дождалась, когда князь посмотрит на нее, поклонилась и вышла.

Ей необходимо было собраться в дорогу, а князь… Он тоскливо посмотрел ей вослед и криво усмехнулся, глядя на бояр, предвкушающе смотрящих на диковинное угощение. И так жалко ему стало отдавать Дунины пироги, что поднялся, взял поднос и велел Тишке отнести в свои покои.

— Ешьте, пейте, гости дорогие, а у меня много дел, — напутствовал он московских бояр перед уходом. А у самого на душе кошки скребли. Ему казалось, что Евдокии будет грустно уезжать из его дома, а может, он всего лишь эгоистично надеялся, что ей хочется остаться …

Глава 34.

— Ты же не хотела оставлять Пушка одного! Говорила, что побудешь с ним у князя Юрия до весны, — недоумевала Милослава, придерживавшая сонного Ванюшку в сильно покачнувшемся походном домике.

— За котом присмотрит дед.

Дуня сняла шубу и положила её между братом и стенкой вагончика, чтобы Ванюшка не застудился. Стены походного возка оставались стылыми, несмотря на работающую печку.

— Как же! — фыркнула боярыня. — Они с Репешком всю ночь мёд распивали. За ними бы кто присмотрел!

— Можно Василису отправить в Дмитров …

— Хм, и то верно, — задумалась Милослава. — Пусть съездит, приглядит… — боярыня осеклась, недоуменно уставившись на ползущий бугор под одеялом. Отпрянула, но потом резко отбросила одеяло и увидела ищущего удобное положение Пушка.

— А ты как здесь? — воскликнула она.

— Сбежал от своей кошечки, — констатировала Дуня.

— Ну надо же, а она ведь понесла. Вот подлец! Обрюхатил Маркизушку и бросил.

— Козёл! — припечатала Евдокия, но мама не одобрила : ей козлы и козочки нравились.

— Мам, Еленка с отцом помирилась?

Боярыня устроилась поудобнее и лениво махнула ладошкой:

— Куда там! Она ж заявила, что выбрала себе мужа и никого другого ей не на ть . Ты ж знаешь, какая она упёртая.

— Может, она права, что борется за своё счастье? — мечтательно спросила Евдокия.

— Может, и права, — боярыня покосилась на дочь, — но с отцом так нельзя.

— А без достойной охраны отправлять дочь в дорогу можно? Ладно бы у него не было воинов, так он от жадности!

— Дуня!

— Что «Дуня»? Люди на него князю жалуются, пишут, что гребёт всё под себя и удержу не знает.

— Евдокия, то не твоё дело! Князь ему укорот дал?

— Сделал предупреждение, — буркнула она.

— Вот видишь, князь осторожен. И ты не лезь!

— Не лезу.

— Вот и умница. Я в Дмитрове полотна купила, дома сядем вышивать. Надо бы тебе побольше приданого приготовить, а то мало ли...

Евдокия кивала, как болванчик : маминой любимой темой было приданое. Ей нравилось пополнять сундуки работой своих мастериц, а потом перечислять подругам, что там лежит.

Милослава, чувствуя покладистость дочери, пришла в умиротворенное состояние и решила обдумать слова свекра. Он ей прямо заявил, что позаботится о своей кровиночке, и если Дуняшке нужен князь, то будет ей князь, а Лыко-Оболенский пусть-ка выкусит.

Милослава еле утихомирила Еремея Профыча, а то он спьяну уже договорился с Репешком вместе Дуняшкиных княжат нянчить. А Евдокиюшка хорошо придумала Василису к ним прислать! У ней не только боярин-батюшка не забалует, но и Репешок про свободу забудет. Никакого им больше стоялого меда, свиных рулек, красоток и планов по сватовству Дуни.

Мысли боярыни вернулись к князю и дочери. По её мнению, не диво было, что Юрий Васильевич очарован Дуняшей, но так ли он хорош для неё? Не молод, нравом крут, но главное, опала, которая обрушится на всю семью со стороны Ивана Васильевича. И родня не поможет. Род Порфирия Волчары точно против князя не пойдёт,и если Иван Васильевич ему прикажет, то он и сына сво во , Семёна не пожалеет… У Милославы пробежал холодок по спине. Нет, Еремей Профыч должен всё это понимать, но шанс породниться с князем ему глаза застит!..

— Доченька, а что ты скажешь о князе Юрии?

Евдокия с удивлением посмотрела на мать, не зная, как ответить.

— Он ей нравится, — ответил за неё Ванюшка, потягиваясь и прижимая к себе устроившегося у него на груди Пушка.

— С чего ты взял? — рассердилась на него Дуня.

— А ты с него ничего не взяла за спасение.

Мать и дочь удивленно переглянулись.

— Ты бы меня с собой не сравнивал! — набросилась на брата Евдокия.

— А нашего князя ты бы ободрала как липу! — неожиданно обвинил он её.