Бойфренд для Цесаревны

— Всё равно это невероятно! Андрей, ты самый лучший. И мы с Зоей рады, что ты наш брат. — Засмеялась Настя. — Ты даже не представляешь, как мы теперь утрём нос всем этим напыщенным дворянкам и прочим, которые пыжатся своей родословной. Курицы.

— Насть, а что общаться обязательно с этими курицами? А с простыми парнями и девчонками нельзя общаться? Как я понимаю, согласно Конституции Российской империи, сословное деление общества было отменено ещё почти сто лет назад. Все сословия уравнены в политических и иных правах. И что принадлежность к дворянству не даёт им никаких привилегий.

— Всё это так. Но они, дворяне эти, всегда образовывают свой круг общения. А нас дедушка заставляет общаться с ними. Это такой отстой. — Я вытаращился, услышав этот термин от Насти. — Хотя, надо быть объективной среди них не мало нормальных.

Мы ещё поговорили. Наконец, девчонки ушли. Я закрыл дверь и рухнул в постель. Сразу же уснул. А на следующий день разразился самый настоящий скандал, выплеснувшийся не только на страницы российской прессы, но и на зарубежной. Это стало самой главной темой, с чего начинались все новостные ленты…

Глава 7 Двери, которые лучше не открывать…

Я, когда встал утром, ещё не знал, что начало дня разразилось сначала чуть ли не мировой сенсацией, а затем грандиозным скандалом, который грозил перейти в международный. Я встал, сбегал в тренажёрный зал, сделал там зарядку, потом умылся, бриться не стал, но щетину подправил триммером. Потом оделся. Ко мне постучалась и с моего разрешения зашла Наташа.

— Андрей Ярославович, завтрак. — Она присела в поклоне.

— Доброе утро, мадемуазель Наталья. — Наташа посмотрела на меня, улыбнулась и… Покраснела. Я сначала подумал, что у меня ширинка расстёгнута. Посмотрел. Нет, всё нормально. — Наташ, а чего мы покраснели?

Она некоторое время помолчала, а потом спросила.

— Просите, Андрей Ярославович, скажите, а Цесаревна правда с Вами на крышу дома убежала? Это же не фейк?

— Правда. А что такого? На мой взгляд, это нормально.

— Нормально? Цесаревне Империи нормально сбегать с приёма в её честь, на крышу дома?

— Конечно, Натали. Ведь это был её День Рождения. А в этот день именинник, в данном случае именинница, может всё и даже пить шампанское на крыше, танцевать и петь весёлые песни под гитару!

— Правда?

— Истинная. — Я даже перекрестился. — Всё так и было. Но, всё было прилично. Я просто играл на гитаре, пел песни, и мы с ней танцевали. Смотрели на салют в её честь. И всё. Потом спустились вниз. Там уже был целый придворный кагал. Её забрали и увезли. Вот и всё, Наташа.

— Но перед этим она Вас поцеловала.

— Не поцеловала. Чего не было, того не было. Ольга Николаевна меня просто обняла. Не больше.

— Но Вы ей спели песню.

— Спел.

— А какую?

— Букет. Я буду долго гнать велосипед. В глухих лугах его остановлю, нарву цветов и подарю букет, той девушке, которую люблю.

— Я знаю. Смотрела по ленте. Очень красивая песня. Пронзительная.

— Тебе понравилось?

— Да, очень. Она стала уже хитом. Её уже транслируют.

— Серьёзно?

— Да, Андрей Ярославович. Вы стали звездой.

Наташа мне показала видео на мобильном телефоне, где я исполнял песню Барыкина, букет.

— Наташ, а хочешь я тебе спою эту песню?

— Правда, Андрей Ярославович?

— Правда, Наташа. Гитару только надо.

— Какую?

— Семиструнную. И всё.

— А если я принесу её. Вы споёте?

— Нат, без проблем.

— Хорошо. Но сейчас Вас ждут на завтрак.

— Ладно. Раз ждут, значит нужно идти.

Спустился в столовую. Там сидел весь клан Самариных, которые в настоящий момент присутствовали в Москве.

— Всем доброго утра и приятного аппетита. Прошу прощения за опоздание. — Сел на свободное место. Рядом со мной сидела Зоя. Чуть дальше — Настя. С другой стороны, сидел Павел. Ну и, конечно, во главе стола восседал сам патриарх семейства — Фрол Никодимыч. Если большинство представителей клана смотрели на меня заинтересованно, а женская половина даже благосклонно, то дед смотрел на меня недовольно из-под своих кустистых бровей. Он пил кофе. Перед ним на столе лежали свернутые газеты.

Мне положили кашу и поставили подставку, на которой было яйцо, как я понял сваренное всмятку. Такие же яйца стояли почти перед всеми за столом. Как же она называется… О, вспомнил, пашотница. Каша была овсяная. Я усмехнулся, вспомнив фильм по мотивам бессмертного творения Конан Дойла «Собака Баскервилей», «Что у нас на завтрак Бэрримор?.. Овсянка, сэр!»

Взял маленькую ложечку постучал по яйцу, отколупал верх скорлупы. Намазал белый хлеб маслом и стал с аппетитом уминать кашу, вприкуску с бутербродом и яйцом. Сунув очередную ложку с кашей в рот, заметил, что все смотрят на меня. Никто не есть. Проглотил кашу, положил на стал ложку.

— Что-то случилось? — Задал вопрос. Послышался тихий смех и женское хихиканье.

— Оля, да он издевается. — Проговорил Фрол Никодимыч. — Ты посмотри на него. Сидит ест, физиономия довольная и ему всё трынь трава. М-дааа.

— Фролушка, я думаю, ты сгущаешь краски. — Ответила баба Оля.

— Я не сгущаю краски, Олюшка. Конечно, я понимал ещё вчера, что будет нездоровая суета утром, после всего того, что наворотил этот молодчик. Но я не ожидал что это даст такой эффект. Шум стоит такой… У меня слов нет. У меня телефон уже с самого утра раскалился. Звонят и звонят. Звонят и звонят.

— Отец, зато благодаря Андрею акции нашего концерна поднялись на четыре пункта. И это только начало. — Сказал Тимофей и посмотрев на меня, подмигнул.

Весело. Я оказывается уже заработал не один десяток миллионов, а может и всю сотню? Вернее, не я, а семья.

— Знаю я. Вот только как поднялись, так и опустятся. Сильно не радуйся, Тимофей. — Ответил Фрол Никодимыч. Глянул на меня. — Чего не ешь? Кушай, Андрюша, кушай. Набирайся сил. Они тебе очень понадобятся. Хорошо ворота закрыты и охране дано указание никого не пускать. Там за периметром целая толпа уже собралась. В основном эти шелкопёры, корреспонденты, репортёры и прочая пишущая сволочь. Вот что с ним делать, Олюшка? Меня к градоначальнику пригласили. На беседу.