Бойфренд для Цесаревны
Шрифт:
— Очень понравилось. Я первый раз так отмечаю свой День рождения. Спасибо тебе, Андрей.
Я посмотрел на столик. Бутылка была пуста. Шампанское частью разлито, частью выпито.
— Нам пора, Оля.
— Что, уже? — Спросила она, распахнув свои глаза, словно два глубоких озера. Я кивнул.
— Да, как бы не было нам жаль. Всё имеет начало, Оля, и имеет конец. Но ты не расстраивайся. Мы молоды. Тебе всего 22 года сегодня исполнилось. У тебя всё ещё впереди.
— А у тебя разве всё позади?
— Почему? У меня тоже, всё самое лучшее впереди. Пошли? — Протянул ей руку.
— Пойдём, ты прав, Андрей. — она вложила свою ладошку в мою, и мы
— Господи боже мой! — Простонала она. Народ засуетился. Меня как-то сразу оттеснили в сторону. Я стоял, смотрел на неё и грустно улыбался. Праздник для меня закончился, теперь будем принимать санкции и наказания. Она шла в окружении приближённых к трону, оглядывалась, смотрела на меня. Я не знаю почему, ведь не хотел этого, так как считал, что это сейчас не нужно, но всё же сделал. Гитара всё ещё была у меня в руках. Я изготовился и заиграл песню Барыкина «Букет»:
Я буду долго гнать велосипед
В глухих лугах его остановлю
Нарву цветов и подарю букет
Той девушке, которую люблю.
Она резко остановилась. Её попытались уговорить покинуть гостиницу, но она отмахнулась.
— Отстаньте. — Стояла, смотрела и слушала.
Я буду долго гнать велосипед
В глухих лугах его остановлю
Я лишь хочу, чтобы взяла букет
Та девушка, которую люблю
Песня закончилась. Я грустно улыбнулся и положил гитару на стойку ресепшена.
— Это тебе мой ещё один подарок. — Крикнул ей.
Она резко направилась ко мне. В фойе наступила тишина. Все замерли. Ольга подошла, встала очень близко ко мне. Смотрела снизу вверх. Всё же я был выше её. Смотрела мне в глаза.
— Андрей, скажи, это же просто песня? — Задала она тихо вопрос.
— Может быть и просто песня. — Ответил ей так же тихо. И тут она обняла меня. Прижалась ко мне. Я обнял её. Нет, мы не целовались. Просто обнялись, так и стояли некоторое время. Потом я отпустил её. Ольга повернулась и решительно направилась к выходу. Возле него остановилась. Посмотрела на шефа Отдельного Корпуса Жандармов, потом на генерала и ещё на какого-то чина в мундире.
— Если с ним что-то случиться, я вам никогда этого не прощу. А у Отдельного Корпуса Жандармов, военного ведомства и министерства внутренних дел появятся новые руководители. Я, надеюсь, вы услышали то, что я сказала? — И вышла на улицу, где её уже ждал лимузин фирмы «Руссо-Балт».
Весь кагал, который находился в фойе свалил вслед за принцессой, кроме нескольких человек. За стойкой ресепшена стояла девушка в униформе отеля. Она смотрела на меня. На её губах скользнула улыбка. Она закрыла глаза и открыла их, как бы давая понять, что молодец! А потом шифруясь, показала мне большой палец, что всё правильно сделал. Недалеко находился хозяин отеля. Он подобострастно смотрел на полковника Берестина. Трое мужчин подошли ко мне. Шеф Отдельного Корпуса Жандармов, а так же генерал, он оказался министром обороны и третий, тоже не слабый дядька в мундире с генеральскими погонами. Это был министр внутренних дел. Все трое смотрели на меня так, словно хотели, чтобы я исчез и больше нигде и никогда не появлялся.
— М-да, Андрюша. — Проговорил Берестин.
—
Извините, Алексей Николаевич. Я просто хотел подарить Ольге праздник, который она долго не забудет.— Подарить праздник! — Воскликнул генерал, шеф военного ведомства. — Подарил, Андрей. Очень даже! Ты хоть представляешь, что теперь будет?! И не Ольга, а Её Императорское Высочество!
— Прошу прощения, господин генерал. Её Императорскому Высочеству… Ольге!
— Ты посмотри каков наглец! — Генерал смотрел на меня и тут я увидел в его глазах смешинки. Ему явно было весело. Хотя он и не улыбался.
— И что теперь, господа, делать с этим молодчиком? — Спросил генерал от МВД.
— Ума не приложу. — Ответил военный генерал. — А может мы его в армию? В гвардию.
— Извините, господин генерал, но в армии я уже был. Так что…
— Ты разве не хочешь быть гвардейским офицером? — Удивился он.
— Нет. Если надо, то я пойду в армию, когда Родину защищать надо будет, а в других случаях, извините. — Ответил я несколько пафосно, но с чувством.
— И даже служить в Кремле? — Опять задал вопрос генерал. Но я не повёлся на явную провокацию.
— Даже служить в Кремле. Знаете, как в песне? — Я взял со стойки гитару, ударил по струнам:
Надо мною тишина, небо полное дождя.
Дождь проходит сквозь меня, но боли больше нет!
Под холодный шепот звёзд — мы сожгли последний мост.
И всё в бездну сорвалось. Свободным стану я — от зла и от добра.
Моя душа была на лезвии ножа!
Я бы мог с тобою быть! Я бы мог про всё забыть!
Я бы мог тебя любить, но это лишь — игра!
В шуме ветра за спиной — я забуду голос твой!
И от той любви — Земной, что нас сжигала в прах…
И я сходил с ума…
В моей душе — нет больше места для тебя!
Я — свободен, словно птица в небесах.
Я — свободен! Я забыл, что значит страх.
Я — свободен, с диким ветром — наравне.
Я — свободен, наяву, а не во сне.
Перестал играть и положил гитару назад на стойку. Все трое заинтересованно смотрели на меня.
— Свободен значит? — Спросил главный полицейский империи.
— Свободен. А что? Надеюсь, меня сразу не расстреляют. Дадут перед казнью чашку риса, стакан водки и возможность выкурить последнюю сигарету. — Сказал это с абсолютно серьёзным видом. Они все трое переглянулись.
— Алексей Николаевич, Христом богом прошу, забирай его и увези куда-нибудь. — Проговорил министр внутренних дел.
— Пошли, Андрей. — Велел мне Берестин. И пошёл к выходу. Я поплёлся за ним. Всё, гейм овер, праздник закончился. Эх, ещё бы коньячка навернуть грамм 500.
Сел в чёрный «Руссо-Балт», но машина почему то не двинулась с места.
— Значит так, Андрей и я не шучу, даже несмотря на предупреждение Ольги Николаевны. Сейчас я отвезу тебя к тебе домой. Дома сидеть и никуда не выходить без моего разрешения. Тебе всё понятно?
— То есть, я под домашним арестом?
— Считай, что так. Вопросы?