Бойфренд для Цесаревны

— Какой путь, давай ещё поспим?

— Зоя, ты что, до сих пор не проснулась? Может тебя под кран с холодной водой засунуть? Подъём я сказал. Вам с Настей полчаса на приведения себя в порядок. Всё. Или я вас обеих быстро подниму.

Постучал в номер к Фридриху. Этот уже проснулся, что делало ему честь. Он открыл дверь, одновременно чистя зубы.

— Во, Фридрих, молодец! Настоящий пруссак! Истинный тевтон! Орднунг, это наше всё, в отличии от моих родственников, которые ещё хотят поспать. Тебе моё уважение.

— Перестань, Андрей. Просто я всегда рано встаю. Как у вас в России говорят, кто рано встаёт, тому бог подаёт.

— Истину глаголишь, друг мой. Давай, через полчаса жду тебя в кафе. Остальные тоже туда подтянутся.

Потом постучался к Ольге в номер. Она открыла довольно быстро. Тоже уже проснулась. На ней были шорты и маечка. Выглядела она посвежевшей и какой-то светлой.

— Проснулась, Оль?

— Проснулась, Андрей. На улице так хорошо, свежо. Я полчаса назад встала. На балконе постояла.

— Молодец. Кто рано встаёт, тому бог подаёт, это даже Фридрих знает. Тоже уже встал, приводит себя в порядок. А вот мой братец и сестрички ещё поспать не прочь. Но я им такой возможности не дам.

— Так может пусть ещё поспят?

— Нет. Пусть встают. Через полчаса встречаемся внизу в кафе, позавтракаем и в путь. Пора нам, а то самое интересное проспим!

— Хорошо. Через полчаса я буду. — Мы стояли и смотрели друг на друга, оба улыбаясь. Не хотелось почему-то расставаться, даже на полчаса. Похоже, я влюблялся в эту девчонку всё больше и больше. Господь мой, спаси меня и сохрани, да не введи во искушение.

— Как спалось, Оля? Сны счастливые были?

— Были. А у тебя?

— И у меня тоже. Я хорошо отдохнул, проснулся с каким-то странным чувством здесь в груди. — Положил себе правую руку на левую часть груди, где билось сердце.

— А что тебе снилось, Андрюша?

— Танец.

— Какой?

— Вальс. И ты кружилась в неё в белом платье. — Я говорил, глядя ей в глаза.

— Одна?

— Нет, со мной вместе. А потом ты бегала счастливая по лугу в легком платье, среди буйного разнотравья, где воздух до пьяна напитан луговыми травами и собирала какие-то цветы. Смеялась.

— И правда, какой хороший сон. А мне снилась дорога, мотоцикл и ты везёшь меня куда-то, навстречу солнцу.

— Ну вот видишь. Значит мы не даром пожелали друг другу приятных снов.

— Тогда может будем каждый вечер желать друг другу спокойной ночи? — Она смотрела на меня в ожидании.

— Давай. Я не против. Вот только боюсь, меня никто не пустит вечером к твоим покоям, Оля.

— Я распоряжусь, чтобы тебя пускали.

— Хорошо. Тогда я каждый вечер буду желать тебе приятных снов. Исключения только, если буду далеко от тебя. Но даже и тогда, буду звонить тебе. Я пошёл, Оля. Буду ждать тебя в кафе.

В номере Павел приводил себя в порядок. Кровать была застелена. Сам он уже одет в джинсы и футболку.

— Молодец, Пашка. А то я уже думал, что тебя придётся из брандспойта поливать. Между прочим, Фридрих и Ольга уже давно встали. Учись, студент, они аристократия в тнадцатом поколении, а встают рано. А вы, мажоры, до обеда спите. Позор, на мою тыковку.

Пашка засмеялся, вытираясь полотенцем.

— А Зойка с Настей?

— А эти две гоп-сестрички тоже, как и ты дрыхли без задних ног. Тоже мне сливки общества! Между прочим, Павел, князья у древних славян, не жрали медовые пряники и спали до обеда, а вставали с первыми лучами солнца. И когда надо было сеять хлеб, первыми шли с лукошком разбрасывая по вспаханному полу зерна, сея их. А уж все остальные шли за ними. Вот так-то.

— Так это когда было то, Андрей?!

— Какая разница, когда?! Это было и они наши предки. Это потом они посчитали себя круче слоновьих яиц. А вот слово боярин знаешь?

— Знаю. Так на древней Руси и в Московском царстве называли именитых дворян.

— А знаешь изначальное толкование этого слова — боярин? — Павел пожал плечами. — Эх ты, а ещё русским себя считаешь. Боярин сложилось из двух слов, бой и ярый. То есть, смысл его, это человек ярый в бою, боярин. То есть, тогда в седой древности самых ярых и бесстрашных воинов в народе и стали называть ярыми воинами, боярами. Конечно, они были все из дружинников князя. А это изначально был своего рода статус. А особо бесстрашные, которых и стали называть боярами начали выделяться и подниматься над остальными воинами. А потом это уже стало своего рода титулом, который отменил только Пётр Первый, спустя больше тысячи лет с того времени, как появились первые бояре.

— Очень познавательно, Андрюха. Но на кой мне знать это?

— Для общего развития. Умылся? Привёл себя в порядок? Пошли в кафе.

Заняли с ним стол. Вскоре подошёл Фридрих. После него в кафе зашла Ольга. Самые последние подтянулись Зоя с Настей. Заказали себе завтрак. Плотно поели. Народа почти не было, поэтому ажиотажа тоже. Вот и хорошо. Опять весело сидели, разговаривали, смеялись. Фридрих рассказал смешной случай из своей скаутской жизни, как он впервые разжигал костёр и прожёг себе шорты, вернее поджог их на себе с помощью жидкости для розжига. Естественно, чтобы потушить в панике прыгнул в воду, протекавшей там же речушки. Причём прыгнул в самую яму, хотя вокруг было мелко, везде по пояс, а он угодил в яму, где скрылся в головой. Поржали, тем более, он так весело рассказывал. Зоя сидела с ним рядом. Она ещё вчера с опаской поглядывала на Ольгу, но увидев, что та вообще не обращает внимания и больше сосредоточена на мне, опасаться перестала. Фридрих тоже поглядывал на Зою. Что-то иногда шептал ей на ушко, она хихикала и тоже ему в ответ шептала.

Закончив завтрак, расплатились. Я поблагодарил девушку, которая приносила нам еду и брала плату. Я расплачивался, когда все направились на выход.

— Извините, — сказала мадемуазель, за кассой, — Вы же Самарин Андрей?

— Я? Вы ошиблись я Иванов Иван Иванович. Там у вас в компьютере это зафиксировано. — Ответил ей и весело подмигнул, ухмыляясь.

— Да-да, конечно, но всё же. Вы Самарин Андрей Ярославович. Вы бойфренд Цесаревны, который отбил её у саксонского принца Фридриха. Кстати, и сам принц был здесь. Ведь это же он сидел в камуфляжной куртке, таких же штанах и в ботинках на высокой шнуровке?

— Вы ошиблись, милое создание, это был Иванов Василий Васильевич. — Опять весело усмехнулся.

— Конечно, я даже не сомневаюсь в этом. И ещё здесь была сама Цесаревна. Она сидела рядом с Вами.

— И опять Вы ошиблись, юная прелестница. Эту девушку зовут Петрова Александра Александровна. — Я уже засмеялся.

— Конечно, как скажите, Петрова, значит Петрова. Но можно вопрос?

— Можно, если осторожно.

— Он же ведь её жених. Но Фридрих спокойно смотрит на то, что его невеста больше обращает внимания на Вас. И смотрит так на Вас, Андрей Ярославович…

— Как смотрит?

— Странный Вы. Так смотрит женщина только на того мужчину, которого любит. А Фридрих, похоже, сам увлёкся девушкой, что рядом с ним сидела.

— Это Вы о Василисе Васильевне? Возможно, в неё даже принцу можно влюбиться, уже не говоря о каком-то Иванове!

— И что это значит, Андрей Ярославович?

— С какой целью интересуемся, мадемуазель?

— Просто мне так интересно. Про вас с Цесаревной чего только не пишут.

— Ничего хорошего?

— Ну что Вы, наоборот. Все с ожиданием ждут продолжения вашего романа.