Бойфренд для Цесаревны

— Какого романа?

— Ой, да бросьте. Достаточно посмотреть, как Её Высочество смотрит на Вас и как Вы на неё смотрите. Вы такая замечательная пара.

— Прямо так и замечательная?

— Конечно. У меня родители очень довольные, особенно отец. Так сказал, что нечего всяким немцам пастись в нашем огороде… Ой, извините.

Я захохотал. Она смотрела на меня, потом тоже рассмеялась.

— А можно мне с Вами, Андрей, сфотографироваться? Пожалуйста, пожалуйста? — Она даже сложила ладошки в молитвенном жесте. Да ёлки зелёные, мне что теперь с каждой девицей фотографироваться? Но, глядя ей в глаза, отказать не смог.

— Хорошо. Мне не жалко. — Она подошла ко мне и сделала селфи на свой мобильник. Я изобразил счастливую улыбку до ушей. — Всё? — Спросил её.

— Да, спасибо большое, Андрей Яро…

— Просто Андрей!

— Хорошо. Спасибо, Андрей.

— И всё же Вы ошиблись. Мы все Ивановы, Петровы и Сидоровы.

— Я так и поняла!

Когда вышел из гостиницы, меня уже ждали, сидя на байках. Палатки парни уже закрепили. Ольга стояла возле мотоцикла со шлемом на голове.

— Что-то ты долго, Андрей расплачивался. — Улыбнулась она.

— Я решал некоторые вопросы конспирации. Доказывал, что мы не Романовы, Самарины и Гогенштау… Не важно, а что мы все Ивановы, Петровы и Сидоровы! — Народ засмеялся.

— А меня как записал? — спросила Ольга.

— Тебя, как Петрову Александру Александровну, короче, как Сан Сановну. — Она закатилась, запрокинув голову.

— Значит, я Сан Сановна?

— Да, а тебе не нравится?

— Нравится. Пусть буду Сан Сановной!

Отсмеявшись, я сел на байк, Ольга пристроилась позади, обняв меня за торс.

Двигатель заработал.

— Значит так, дамы и господа. Мы так и не решили куда едем сначала. Предлагаю следующее. Едем сначала на Дон, оттуда на Кубань, там же недалеко Терек. Как вам такое? — Все согласились. А чего им не соглашаться? Им по барабану, главное ехать куда-нибудь. Прежде чем опустить защитное стекло шлема, я пропел:

— Эх дороги, пыль, да туман. Холода, тревоги, да степной бурьян! Погнали, банда! Нас ждут великие дела! — Опустил стекло и прибавил газ. Байк тронулся с места. Я выехал на скоростную трассу и сразу прибавил газ. Байк рванул вперёд, как ядро, пущенное из катапульты. Все остальные не отставали. Так и летели, часа два. Обходя идущие в попутном направлении машины.

За нами на расстоянии шли ещё два байкера. Я знал про них. Это был Отдельный Корпус Жандармов. Мотоциклы поглощали километры за километрами. На душе было легко. Около двенадцати дня, свернули к показавшейся с правой стороны речке. Ну а что, у нас сейчас лето. Мы никуда не торопимся, а значит можно покупаться, поиграть в пляжный волейбол…

Глава 14 Второй акт Мерлезонского балета

— Народ! — Обратился я, когда все остановились вслед за нами с Ольгой, на берегу речки. — Сейчас полдень. Солнце высоко и становится жарко. Предлагаю искупаться. Отдохнуть, поиграть в волейбол. Как на это смотрите, дамы и господа?

Все смотрели на это сугубо положительно. Пашка задал шкурный вопрос.

— Андрей, а как насчёт того, чтобы перекусить?

— У меня, братец, начинает складываться впечатление, что ты натуральный желудок. Но если у тебя всё, край и кишка кишке начинает протокол писать, прокатись дальше. Может найдёшь какую-нибудь харчевню. Возьми там на вынос.

— А чего я?

— А то. Ты первый проявил инициативу, а инициатива в некоторых случаях наказуема. Так что вперёд, господин Самарин.

Павел, недовольно ворча, развернул свой байк и вернулся на шоссе.

— Андрей, а где нам можно переодеться? — Спросила Зоя. Настя и Ольга смотрели на меня с вопросом. — Купальники надеть?

— Девочки, у вас как, со зрением всё в порядке?

— В порядке. Ты о чём? — Ответила Зоя, с непониманием глядя на меня.

— Кусты ивы видите? Вот идите туда и переоденьтесь. Они достаточно густые.

— А вдруг там кусачие насекомые? — Это спросила уже Настя.

Глядя на неё, я ухмыльнулся.

— Кусачие обязательно. Особенно, когда они увидят обнажённые, розовые аппетитные формы красоток они не откажутся отведать такой роскошной плоти, сестрёнка! Там даже не кусачие кусать захотят, отвечаю! — Я засмеялся, глядя на вытянувшиеся лица девушек.

— Андрей, не смешно! — Воскликнула Зоя.

— Почему? По мне так очень смешно… Ерунду не выдумывайте. Идите переоденьтесь.

Мы купались, играли в волейбол. Павел привез готовую еду в контейнерах — буженину, варёную курицу, тушёное мясо с рисом и овощами. Из питья сбитень и квас. Девушки постелили небольшое покрывало прямо на траве. Накрыли «поляну». Ольга тоже активно помогала, а не сидела гордо в сторонке ожидая. Мои сёстры и сама Цесаревна о чём-то весело разговаривали, смеялись и смотрели на нас.

— Над чем они смеются, Андрей? — Спросил меня Фридрих.

— Над нами.

— Почему? Мы похожи на клоунов? — Спросили он. Мы с Павлом посмеялись.

— Нет. Просто нас обсуждают. Особенно твою, Фридрих, богатырскую стать и очертания мужского органа в твоих купальных трусах.

— А почему только мою стать и мой орган? А твой?

— Ну и мою стать и мои трусы, и всё что в них. Смотри как бросают взгляды, даже краснеют немного и хихикают. Друг дружке что-то шепчут на ушко. Сто процентов, обсуждают нас с тобой.

— А Павла?

— А с Павлом облом. Он им не интересен.

— Это почему я не интересен? — Удивился братец.

— А кому ты интересен? Зое с Настей? Так извини, они твои сёстры. И как возможный претендент на партнёра в определённом деле для них не подходишь. Ольге? Навряд ли, она девушка скромная и честная.

— Ага, то-то скромная и честная так откровенно тебя рассматривает.

— Это, Паша, профессиональный женский взгляд. Он у них в генах, от рождения. Тут ничего не поделаешь. Если заметишь у какой-нибудь мадамы такой взгляд, направленный на тебя, знай, тебя осматривают, оценивают и взвешивают.

— Для чего?

— Паша, не тупи. Так она принимает решение, годишься ты ей, как папаша её будущего потомства или тебя следуют слить в канализацию, за полной профнепригодностью, с её точки зрения.

— А сейчас, как они смотрят? Взвесили?

— Взвесили, обмерили и оценили.

— И? — Не унимался Павел.

— Следующий шаг, это когда её взгляд меняется. С оценивающего на заинтересованный. Если увидел такое, знай, у тебя появился шанс. А если взгляд сменился на равнодушный, то можешь идти козе пуп царапать, так как тебе ничего не обломится.