Божественная любовь

– Ты будешь представлена дворянам Лоуленда Нрэном, твоим официальным опекуном, в присутствии его величества, а потом сможешь развлекаться на балу в свое удовольствие, – растолковала Элия технологию вступления в высшее общество для принцесс.

– И они все будут смотреть на меня и колоться, – нашла новый повод для ужасания Мирабэль, представив себя под давлением взглядов сотен глаз и излучения сотен эмоций. Девушка прижала руки к заалевшим щекам и задрожала.

Богиня Любви нахмурилась и потерла подбородок, принимая к сведению ощущения сестренки, и подумала о том, что страхи ее небеспочвенны. Юной эмпатке под давлением личных переживаний будет трудно удерживать общие блоки, препятствующие восприятию буйства эмоций окружающих. И если защита рухнет под давлением страхов, Бэль придется по-настоящему туго. Значит, следует позаботиться о том, чтобы сестренке было максимально спокойно и комфортно в торжественный миг представления высшему обществу.

– Пускай смотрят, а мы сделаем вот что! – объявила Элия и описала кузине свой гениальный по простоте план защиты.

– Спасибо, тогда мне не будет страшно! – секунду поразмыслив, благодарно заулыбалась Мирабэль и тут же, осененная еще одной мыслью, спросила севшим от волнений голосом:

– Эли, а если ОН тоже будет там?

– Девочка моя, ну какая собственно разница будет или нет, – старшая принцесса не стала делать вид, что не понимает смысла речей сестренки. – На первый бал прибудет не тощая замухрышка-воришка в потертых штанах, а принцесса Лоуленда в бальном платье! Даже если каким-то чудом ОН ухитрится узнать тебя, то предавать огласке милый конфуз все равно не станет, уверяю тебя. Мужчины весьма самолюбивые создания, и свою оплошность наш драгоценный лорд постарается поскорее забыть. А теперь хватит разговоров, твои горничные уже под дверью скребутся. Пожалей если не их маникюр, то дверь. Такими стараниями ведь дырку проделают! Между прочим, я оставила им украшения к твоему платью: диадему, серьги и кулон работы сальтил!

Больше не слушая ни оправданий, ни вопросов, ни благодарностей Мирабэль, богиня чмокнула сестренку в макушку и исчезла из комнат. Кроме заботы о собственном туалете еще следовало успеть поведать родичам о небольших изменениях в традиционном ритуале представления. То, что кто-то станет возражать, Элия даже не принимала в расчет. Логика! Чтобы она, да не смогла кого-то уговорить?

Ровно в восемь вечера, когда маленькие детишки уже отправляются в постельку, взрослые боги заняты куда более интересными вещами.

Бальный зал королевского замка Лоуленда был полон народа, шума светской болтовни, негромкой музыки оркестра, блеска драгоценностей, тканей, и запахов дорогих духов. Единственное, чего там недоставало и что не могло не вызвать безграничное удивление знати, членов многочисленной семьи короля Лимбера.

Обыкновенно на первый из череды балов, открывающий сезон, тот, на котором представляли молодую поросль Лоуленда, являлись если не все, то многие принцы и принцесса.

А сегодня не было никого. Даже рыжие трепачи Клайд и Рик не рассекали воды знати, мимоходом вываливая на гостей вороха сногсшибательных новостей. Почему все это происходило, лорды и леди терялись в догадках, втихую обмениваясь самыми нелепыми предположениями. Лишь двое из пестрой толпы дворян знали причину, но предпочитали хранить молчание.

Посол Мэссленда, принц Дельен, задумчиво держал бокал с прославленным лиенским вином. Его высочество делало вид, что любуется игрой света в гранях хрусталя и общаться явно не желало. К знатному мэсслендцу с репутацией не менее опасной, нежели та, коей обладали потомки Лимбера, публика приближаться не решалась. Даже заинтересованные в красавце из дальних краев дамочки только улыбались, помахивали веерами и стреляли глазками… мимо.

Герцог Элегор в своем традиционно-парадном черно-серебряном камзоле лиенским нынче не наливался. Он просто стоял неподалеку от дверей и ждал, не делая вид, что занят чем-то более интересным. А вот то, что бог нервничает настолько, что готов бегать по залу, не разбирая пола, стен и потолка, как порой делал приятель Эйран, решая какую-нибудь головоломку, Лиенский все-таки старался скрыть. Лишь хорошо знающие буйного Бога Авантюристов могли заметить более лихорадочный, чем обычно, блеск глаз, желваки, играющие на острых скулах, и чуть большую резкость движения, которым Гор откидывал со лба непослушную прядь волос.

Впрочем, большинство озабоченных отсутствием членов королевской фамилии лордов и леди совершенно не интересовал безумный Лиенский. Его караул у дверей знающие о дружбе с принцем Леймом и загадочных отношениях с Богиней Любви, относительно которых никто не мог сказать ничего определенного, толковали как ожидание добрых знакомых.

Ровно в назначенный час оркестр заиграл первые такты лоулендского гимна и двустворчатые двери распахнулись во всю ширь. В зале вместе с могучей волной божественной силы, воспринимаемой из-за обилия смешанных энергий приливом чистой мощи, явились их высочества и его величество. Или, если быть менее уважительными, королевская кодла во всем великолепии: боги могущественные, прекрасные и смертельно опасные. Ярче драгоценных камней и волшебных шаров сияли глаза, прекраснее самого дивного сна казались лица и великолепны одежды. Воистину, боги, если не обращать внимания на их жуткий нрав, были самим воплощением мечты.

Разговоры мгновенно смолкли, хоть никто и не призывал к тишине. Слишком боялись гости упустить что-то важное.

Первым шел король Лимбер в официальной мантии и короне, так уж полагалось нынче по правилам проклятого этикета. Отставая от дяди ровно на полшага, шествовал Нрэн, держащий под руку очаровательную юную девушку-полуэльфийку, прелестную и хрупкую, словно цветок эльдрены. На щеках ее лежал легкий флер румянца волнения, а карие, в оттенок спелого ореха, глаза сияли восторженно и в то же время чуть пугливо. Следом за этой парой двигались остальные боги, храня на лицах торжественное выражение.

Лимбер, король Лоуленда, остановился, подавая тем самым знак остальным. Принцы рассыпались полукругом позади монарха. Нрэн и его юная спутница встали совсем рядом с его величеством по правую руку.

– Мирабэль дель Виарен, принцесса Лоуленда, Богиня Исцеления и Милосердия, – громко, но без какого-либо выраженного чувства, провозгласил Нрэн.

– Мы рады представить вам нашу племянницу, – официально подтвердил король.

Бэль, завершая ритуал, присела в легком реверансе, не кланяясь. Ей, как особе королевской крови, кланяться не полагалось никому. Приветствуя собравшихся, юная богиня мелодично промолвила:

– Прекрасный вечер!

Теперь, когда все получилось так, как придумала Элия, девушка не испытывала ни малейшего страха. Ведь совсем рядом стояли любимые братья и сестра, она спиной чувствовала тепло их тел, а всеми фибрами чуткой души молчаливую поддержку. Это родственная близость прогоняла любые страхи. Они, ее семья, рядом и готовы заслонить от любой беды, от любой даже самой малой неприятности – такая уверенность жила в сердце девушки. В подтверждение этих мыслей, развеивая повышенную торжественность обстановки, острый палец Джея шутливо ткнулся под лопатку Бэль и та подавила рвущееся наружу хихиканье.

Нет, решительно, ничего страшного на этих взрослых балах не было, ничем особенным они не отличались от семейных обедов или ужинов. Просто тут, кроме родных, веселились другие лорды и леди, а теперь будет веселиться и сама Мирабэль, ведь братья обещали с ней потанцевать! Да и среди гостей бала мелькали знакомые лица: вот дружески поднял обе руки в жесте восхищения Рэт, друг Элии, вот подмигнул и поправил на переносице давно не нужные очки Оскар Хоу, рассиялся улыбкой Ральд и тряхнул головой так, что косички окружили лицо грозовой тучкой, а приятель Клайда, лорд Золтен, изобразил пантомиму с ослеплением и падением в обморок…

Сияющая улыбка предвкушения осветила личико девушки. Сверкающей незримой радугой окатила дворян радость юной эмпатки. Даже ожидающие своей очереди к представлению молодые лорды и леди приободрились. А Бэль вместе с толпой веселых, горланящих поздравления братьев и сестрой уже освобождала пространство для ритуала в традиционной форме прочим дебютантам менее знатного рода.

Элия крепко придерживала восторженную сестренку под локоть и не упустила момента, когда та едва заметно споткнулась, поймав взгляд Элегора. Cлишком вежливая придворная маска не вязалась с пляшущим в серых глазах темным пламенем. Встретившись с юной богиней глазами, герцог кивнул и, прижав руку к сердцу, поклонился со всем уважением, кое положено проявлять высокому лорду по отношению к принцессе Лоуленда.