Божественная любовь

– Эли, кто он? – шепотком спросила Мирабэль кузину, радуясь тому, что теперь она может задать этот вопрос, и он никому не покажется странным.

– Ха, Бэль, да это же безумный Лиенский! – хохотнул Рик, опережая сестру с ответом, а Клайд весело добавил к такому лестному представлению:

– Закадычный друг нашего Лейма и тайная страсть Элии!

– А? – непонимающе распахнулись глаза девушки при столь оригинальном комментарии.

– Рик, Клайд, уши оборву, – походя пообещала старшая принцесса, небрежно поясняя сестренке, – мы с герцогом приятели, родная, а вот Лейм действительно дружит с Элегором. Так же, как и Эйран. Между прочим.

– Да, – уверенно подтвердил оба пункта Бог Романтики и «случайно» наступил бородатому сплетнику на ногу. Наверное, его кто-то толкнул в толпе братьев, потому что покачнувшись, Лейм метко угодил и на конечность Рика. Поступь мягкой на вид бальной туфли оказалась тяжелее подбитого железом сапога.

Торгаш возмущенно взвыл, Клайд коротко ругнулся и счел за лучшее приотстать, пока свое «фи» его шутке не надумал выразить Нрэн. Нотаций по такому поводу кузен читать бы не стал, да и меч он на бал не брал, но и без холодного оружия Бог Войны мог заставить кого угодно в полной мере прочувствовать собственную неправоту. А тут еще Джей ехидно вставил на ухо бородатому братцу:

– Твое счастье, что ты не брякнул, будто наш Лейм и есть тайная страсть Лиенского. А то ногу пришлось бы ампутировать. Да еще вместо Элии тебя бы Энтиор покусал со злости!

– Не-е, побрезговал бы, волосы в зубах застрянут, – отбоярился сплетник, гордый богатым волосяным покровом на всех частях своего тела, и оглядел залу, определяя цели на сегодняшний вечер: бутылки, симпатичные дамочки, лорды, которым непременно надо было поведать нечто грандиозное, ну или выведать таковое. Рик, не столько оскорбленный, сколько раззадоренный топтанием по ногам, вставил свои пять диадов:

– А вот интересно, Энтиор кусаться бы начал, ревнуя Элию или герцога?

– Я тебе по секрету скажу, Элегорова коня, Ветра! – таинственным шепотом, звучащим громче крика, открыл зловещую правду Клайд и гулко загоготал, радуясь не столько нарочито-грубой шутке, сколько ее предполагаемому эффекту на клыкастого братца.

– С каждым годом твои шутки все тупее, брат, – взбивая пышное кружево манжет щелчком пальцев, процедил Энтиор и одарил остряков ледяным царственным взором, исполненным бесконечного презрения. – Если так пойдет дальше, скоро окончательно деградируешь в медведя.

– Так не всем же в скунсов превращаться, – метнул ответку сплетник. Он намекал на элегантно-монохромный (лишь украшения сегодня были сапфирами и бирюзой) наряд лорда Дознавателя и свое личное мнение относительно духов брата и ценности его речей.

– Ага, тут и так вони хватает, – поддержали юмориста покатывающиеся со смеху Рик и Джей.

– Да, от вас троих ее более, чем достаточно, – заключил вампир и, обрывая беседу так, чтобы оставить последнее слово за собой, телепортировался к принцу Дельену.

– Он ведь нас оскорбил..., – эдак раздумчиво констатировал Клайд, перебирая звенья самой массивной из трех нагрудных цепей, чей звон почти совпадал по тональности с кандальным, настолько тяжело было украшение, казавшееся на высоком и широкоплечем принце сущей игрушкой.

– А-то! – зафыркал Джей, готовый хоть сейчас продолжить свару с надменным братцем и плевать на всяких там послов. Постоит, да подождет, пока родичи между собой перетрут.

– Пожалуй, стоит его проучить, – хитро заухмылялся Рик, и в зеленых глазах его плясали демоны.

– Я даже знаю как, – гордо поделился своими соображениями с братьями Бог Магии, почему-то разглядывая браслет-венок на руке высокого мэсслендского гостя. Откуда тот взялся, Клайд, не будь он Богом Сплетен, конечно, знал, это и навело рыжего выдумщика на коварную мысль о проказе.

Отложив красоток, сплетни и танцы ради розыгрыша, принц поведал паре соучастников свой гениальный план. Идея рыжего была встречена громким одобрительным воплем. Гости в зале не стали заиками лишь по одной причине, Клайд перед оглашением идеи наложил на всю троицу защитное заклятье тишины. Так, на всякий случай.

Лейм направился к Элегору, как и договаривались, затем, чтобы разыграть маленькое представление: дружеская болтовня на пару минут, затем представление лучшего друга любимой сестричке и приглашение на первый танец.

Вокруг Бэль еще оставался кое-кто из родственников, опекая малышку, но пока шли официальные представления дворянской поросли, большинство богов рассредоточилось по залу, приветствуя знакомых. К юной богине тут же потянулась череда лордов и леди, желающих лично поприветствовать ее высочество. Подзадержавшийся Кэлер, с готовностью взялся за роль посредника для добрых приятелей и приятельниц, каковыми считал чуть ли не каждого из гостей. Девушка немного заволновалась.

– Эли, их так много, а что если я перепутаю имена? Как мне запомнить каждого?

– Да, вот тут-то и скажутся прогулянные занятия по геральдике, – мысленный смех сестры был снисходительной лаской. – Не переживай, детка, имя бога – часть его сути, просто смотри через свой дар, вбирай цвет и силу звучания, и ты запомнишь.

– Спасибо, – горячая волна признательности вернулась к Элии, а к Мирабэль уверенность в своих силах.

Бэль улыбалась новым знакомым, составляя свою цвето-аромо-звуко-картотеку, чем увлеклась настолько, что даже почти перестала обращать внимание на то, как сами гости воспринимают ее. Убедившись в том, что большинству дворян она почему-то симпатична, юная принцесса не стала заниматься детальным анализом этих ощущений.

Герцогиня Ванесса Нерисская оказалась фиолетово-зеленой, с запахом плюшек и мяты, старый граф Хантич пах почему-то псиной, прелой соломой и ромашками, да вдобавок был желто-коричневым, а графини Вейские, розоватые в пурпурную крапинку, благоухали сиренью, сандалом и корицей…

Эльфийка действительно воспринимала имена не только как совокупность звуков, для юной богини в каждом слове непременно присутствовал вкус, запах, цвет. Если немного сосредоточиться, то каждое названное имя обретало ни с чем не сравнимую форму, накрепко связанную со зрительным и эмоциональным образом бога. Об этой своей особенности восприятия Бэль когда-то давно обмолвилась сестре, будучи уверена, что все остальные воспринимают реальность так же, и изрядно удивилась, когда оказалось иначе. Вот сейчас знание и пригодилось Элии для дельного совета, а самой дебютантке для упражнения на запоминание.

– Первый танец! – строго пресекая ритуал знакомства, продолжающийся под первые такты музыки-вступления, объявил Нрэн и подал сестре руку, приглашая.

Толпа отхлынула от Бога Войны и его партнерши. Никто из родичей тоже спорить не стал. Все справедливо: кому, как не опекуну, танцевать вместе с Мирабэль в первый раз. Хотя, многие братья минуту назад еще готовы были поспорить, что воитель пригласит стоящую рядом Элию. Но такова была сила Приверженца Традиций, что теперь никто и не думал удивляться, принимая решение Нрэна как должное.