Божественная любовь

– Берите ту книгу, ваше высочество, чью боль в состоянии снести ради знания, – не подсказал, скорее, перевел слова кого-то или чего-то иного, библиотекарь.

Принц поднес руку к корешкам и заскользил по ним пальцами. Иглы боли прокалывали пальцы, обжигали, кололи, щипали, разъедали, каждая книга причиняла свою боль. Одна принесла едва заметную, словно укус муравья, другая будто резкий удар хлыста, третья как ожог расплавленным металлом… Но вот пальцы остановились на корешке довольно толстого фолианта. Энтиор покачнулся от ощущений, захлестнувших с головой. Да, это была она, та самая грань.

«Кровь и сила» – название простое и емкое носила книга цвета артериальной крови, в переплете из кожи демона, скорее всего, заживо снятой с носителя. Пергаментные страницы раскрывали шаг за шагом путь, которым должен пройти тот, кто желает познать себя и изменить, обрести не власть, но обновление и силу, не мощь магии, но внутреннюю опору и мощь, приходящую лишь с полным постижением истинной сути.

От той боли, что испытывали ладони, держащие том, пальцы, листающие страницы и глаза, скользящие по строкам, мутился разум, но бог выбрал верно. Он мог выдержать эту муку ради обретения знания. Энтиор стоял перед шкафом и читал, переворачивая страницу за страницей и явственно понимая, что останавливаться нельзя, второй раз, пожелай он сейчас прерваться, книга не позволит себя раскрыть.

Глянув на Бога Извращений чуть ли не с сочувствием, Оскар Хоу почесал нос и притащил кресло. Подтолкнул его под ноги Энтиора так, чтобы сидение ощутимо ткнулось в колени. Поглощенный чтением или, вернее, пыткой-чтением, принц сел.

Взлохматив волосы, барон решил, что больше ничего для посетителя сделать не может и, гадая о том, ради чего самовлюбленному эгоисту понадобилось не только найти, но и прочесть такую книгу, вернулся за стол к бесконечной и бесконечно-любимой работе.

А Энтиор все читал от первой до последней страницы. Что она последняя принц понял тогда, когда невыносимая боль, из-за которой каждый глоток воздуха становился клубком ядовитых колючек, резко кончилась, оставляя расслабленное до состояния желе тело, не верящее, что муки больше не возобновятся.

Теперь принц знал, что ему следует делать и мысленно взмолился Творцу, чтобы тот, на чью помощь он уповает, не отказал. Надежда… Энтиор всегда считал ее глупым чувством, однако, теперь на краю бездонной пропасти отчуждения она оставалась единственной нитью, за которую еще можно схватиться. А иначе… Что иначе он не стал домысливать, и так все было ясно. Поставив книгу на полку, принц направился к выходу из библиотеки. Проходя мимо Оскара, бог на мгновение задержался, чтобы проронить:

– Спасибо.

Это единственное слово благодарности в устах ледяного лорда едва не оставило заикой библиотекаря, пережившего все прочие нюансы встречи без проблем. Если Энтиору что-то требовалось, он просто брал, как и другие принцы. Если не мог взять, но нуждался в помощи, то просил так надменно, что просьба мало чем отличалась от приказа. Но благодарить, получив желаемое?.. Удивленный барон, машинально вякнувший «пожалуйста, обращайтесь», так и сидел, уставившись на дверь, за которой скрылся красавчик-вампир еще минуты три. К реальности библиотекаря вернула тонизирующая волна от медальона хранителя. Кажется, книги решили, что их друг подустал, и немного взбодрили его толикой магической энергии.

Энтиор вежливо постучал в дверь и даже дождался, пока ее откроют, а не снес с петель. В этом конкретном месте грубо демонстрировать нетерпение было не лучшим способом привлечь внимание к своей просьбе. Створка открылась. А вот теперь, прекрасно понимая, что разрешения на визит ему дано не будет, принц не стал требовать или умолять об аудиенции через посредника. Он проник в открытую дверь быстрее, чем человек, путь даже хорошо обученный воин мог среагировать на движение, и позвал в приоткрытую дверь оружейной.

– Нрэн, я знаю о бойкоте и прошу помощи.

«Убить?» – золотой вспышкой появилась в воздухе короткая строчка вопроса, исполненного каллиграфическим почерком. Даже в мелочах Бог Традиций не отступил от правил. Говорить с отверженным кузеном он не стал. Каким-то образом написанный вопрос оказался еще и сдобрен эмоциональным посылом. Это была задумчивость, заодно показывающая, что именно просьбу об убиении Бог Войны исполнил бы с радостью, но увы, наложенный запрет не даст.

– Почти, – заинтриговал кузена Энтиор и торопливо, до того, как его вышвырнут вон, ломая кости, насчет членовредительства ведь никто запрета не устанавливал, объяснил:

– Условия бойкота отводят мне семидневку на изменение сути. Есть способ. Магия крови и боли!

«Я не колдун» – резко полыхнула перед носом вампира, собравшегося шагнуть в оружейную к сердитому воину, новая надпись. Теперь она несла в себе брезгливое повеление убираться прочь. Впрочем, стремление убить или хотя бы покалечить предателя, никуда не исчезло. Звякнул отложенный на стойку кинжал. Похоже, Нрэн собрался выбросить кузена за дверь и захлопнуть оную перед носом просителя.

– Это не заклинания, это боль в чистом виде, она должна помочь изменить душу, вывернуть ее так, как должно и нужно, – с лихорадочной торопливостью выпалил вампир выжимку из труда, зафиксированного на коже демона.

Взгляд его умоляющий, почти безумный, шарил по каменному лицу кузена, пытаясь отыскать хоть малейший намек на то, что его слушают и согласны пусть не согласиться, но хотя бы подумать над просьбой. – Амплитуда боли разной интенсивности расшатывает тонкие структуры и само плетение души, сдвигая их в предназначенное судьбой русло. Из всех родичей, кроме меня, только ты умеешь дозировать боль при пытке. Я не могу поручить это никому другому, моя сила убьет любого другого, рефлекторно отреагировав на боль. Фантом для такой работы не годится. Он не продержится достаточно долго, чтобы завершить пробу. Ты сильнее меня, кузен. Пожалуйста! Мне больше некого просить! Не ради меня самого, я знаю, между нами никогда не было ни дружбы, ни хотя бы приязни, а теперь и подавно… Но ради Лоуленда. Пусть я не нужен вам, но наш мир нуждается в моих талантах…

Долг – самое величайшее бремя, вечно довлеющее над Нрэном – перевесил гнев и тревогу за младшую сестру, на выручку которой отправились Элия и Лейм.

«Амплитуда, подробности» – вспыхнула, вызывая невольную резь в глазах, третья надпись. Дверь, готовая захлопнуться, приоткрылась сильнее, давая дозволение Энтиору подойти и продолжить объяснения.

Облегчение вампира было таким, словно ему предложили пропуск в мир вечного блаженства. Ледяной Лорд, растерявший за этот день изрядное число льдинок с брони, благодарно вздохнул и принял приглашение.

Нрэн в молчании выслушал все, что рассказал Энтиор и затянул пояс на коротком халате. Новая надпись проступила перед лицом вампира: «Пошли в библиотеку. Показывай».

Не задавая вопросов, бог с готовностью закивал. Оскар Хоу, надо отдать ему должное, даже не дернулся при неожиданном появлении парочки самых страшных из всех принцев Лоуленда. То ли устал дергаться, то ли знак хранителя переборщил с дозой успокоительной энергии.

Ничего не спрашивая у библиотекаря, боги прошли к тому месту, где хранились книги боли.